БЕЛЬГАРДЫ

bg_2.jpg

Большая и разветвленная семья на российской арене появилась с переходом двух Александров – французских эмигрантов-роялистов, отца и сына – на русскую военную службу в конце XVIII века. Замечательно, что двое из трех сыновей младшего Александра, а затем и четверо внуков из одиннадцати, тоже стали генералами русской армии (в том числе трое – генерал-лейтенантами и один генералом от инфантерии)!

Более того, из семи остальных внуков Александра Бельгарда один дослужился до чина действительного статского советника, а еще двое были удостоены чина тайного советника (один был гофмейстером и сенатором).

И.В.Сахаров. Материалы научной конференции «Выходцы из Франции и их Российские потомки», 2004,

Фавориты

Отметим наиболее значительные статьи в данном родословии, если не по важности персонажей, то по вложенному труду при их написании. Об этом свидетельствует количество знаков (указаны только те, у кого более 10 тыс.):

Впрочем, среди Бельгардов очень много ярких личностей и интересных судеб, так что читать можно практически всё подряд.

Древо Бельгардов:

bg_tree.svg

Поколения:

для полнотекстового поиска на странице разверните всё →


1 поколение

  • офицер кавалерии, управляющий военными госпиталями в артиллерии 1; 10

    Источник 70 сообщает, что он был офицером жандармерии (gendarmerie) – во Франции того времени это род тяжелой кавалерии.

    Семья

    Ж =1710: Маргарит-Франсуаз де Лавье (Marguerite-Françoise de Lavier) 11-p.849; 71.

    Д: Александр-Луи (Alexandre-Louis) (1723–~1793)

2 поколение

  • генерал-инспектор артиллерии, участвовал во многих кампаниях на Рейне, во Фландрии, в Италии, в Провансе и на побережьях Бретани. 4

    Сын офицера и дворянина Эдмонда Кассье де Бельгарда.

    Родился 27 января 1723 г. на Северо-Востоке Франции в г. Везуле (Vesoul) в знатной, но обедневшей семье 1; 2; 10. Отец – Эдмонд Кассье де Бельгард был офицером, мать – Маргарит-Франсуаз происходила из древнего рода де Лавье, отсчитывающего свое дворянство с конца XIV века.

    Артиллерия

    • 25.01.1741 – внештатно закончил артиллерийское училище в Страсбуре.

    Кроме чисто военного искусства, офицеры-артиллеристы должны были обладать техническими знаниями во многих областях. Обучение в училище сочетало в себе в равной степени теорию и практику. Три дня в неделю офицеры, если позволяла погода, проводили в école de pratique, что включало в себя маневры, искусство осады крепостей и стрельбу. В остальное время они занимались в école de théorie под началом профессоров математики. Здесь предметами были: наука фортификации и осады, плюс различные отделы математики – алгебра, геометрия, тригонометрия, планиметрия и механика. В специальной студии мастером рисования на полной ставке преподавалась стереометрия (черчение). Каждые пол-года профессор математики принимал экзамены в присутствии старшего офицера.

    Черчение и математика не были оторваны от жизни – в каждом гарнизоне имелся «мастеровой арсенал», где ученики были обязаны доводить свои проекты до конкретных изделий – лафетов и повозок для орудий. А стажировка и надзор за производством самих пушечных стволов на литейных заводах Франции, давали возможность хорошо изучить металлургию и даже экономику. Короче, выпускники артиллерийского училища находились на самом острие инженерной науки того времени. А эта наука сама по себе была передовым краем, и отношение к ней в обществе было подобно отношению к ракетной технике или к освоению космоса в 60-х годах XX века.

    Артиллерия Франции во второй половине XVIII века представляла собой элитную и обособленную военную корпорацию. В отличие от других родов войск, продвижение по службе здесь в большей степени зависело от «заслуг» (mérite), нежели от происхождения. Офицеры артиллерии были в высшей степени экспертами как в искусстве сражений, так и в промышленном производстве. И именно таким офицером был Александр Бельгард. Он хорошо знал металлургию и оружейное дело, и впоследствии сконструировал облегченный мушкет M1766 3.

    Мушкет Бельгарда M1766
    Ружье образца 1766 г. Конструктор А.Бельгард
    Репродукция Davide Pedersoli & Cie Via Artgiani 57, GARDONE VALTROMPIA (Brescia) Italy

    После училища Александр естественным образом поступает на королевскую службу в армию:

    • 15.07.1743 – внештатный офицер-наводчик.
    • 31.12.1744 – офицер-наводчик.
    • 30.01.1747 – специальный комиссар.
    • 01.05.1756 – второй капитан.
    • 30.09.1765 – рыцарь Королевского военного Ордена Сент-Луи.
    • 15.10.1765 – первый капитан.
    • 19.02.1766 – получил патент шеф де бригад.
    • 22.06.1767 – шеф де бригад.
    • 24.03.1769 – лейтенант-полковник.

    Реформы в армии, их откат и Военный Трибунал

    Сент-Этьен. Реформы

    В 1765 г. Александр был назначен главным инспектором по сертификации оружия в Сент-Этьене.

    С 1763 г. во Франции под руководством Военного Министра Шуазеля (Choiseul) и Генерального Директора Артиллерии Грибоваля (Gribeauval) проводилась военная реформа по стандартизации и модернизации вооружений, а Сент-Этьен был одним из крупнейших центров оружейной промышленности Королевства. Положение дел здесь с точки зрения молодых образованных инженеров было ужасающим: каждый фабрикант, а их было множество, вел производство кто во что горазд, не придерживаясь единых правил и пользуясь архаичными технологиями. Предшественник Бельгарда на посту инспектора – Монбейяр (Montbeillard) сделал первые шаги в организации оружейного производства в Сент-Этьене – главным образом, путем централизации. Сначала был создан консорциум из девяти коммерсантов, а затем их число было уменьшено до пяти с предоставлением им монополии в обмен на обязательство построить головной завод. Но когда Бельгард прибыл в Сент-Этьен, он все равно увидел здесь неприкрытое соперничество, склоки и жадность. В своей служебной записке «Observations sur la situation actuelle a Saint-Etienne» в сентябре 1765 г. он отмечал, что ревность, ненависть и частный интерес оружейников вели к хаосу, необоснованным издержкам и выпуску бракованных изделий. Корень проблем он видел в отсутствии рационального управления: «В Сент-Этьене нет недостатка рабочих рук, но они трудятся без правил» 56.

    Несмотря на такие пренебрежительные замечания, Бельгард был согласен с намерением Военного Министра сделать Сент-Этьен единственным королевским арсеналом, полностью закрыв два других крупных оружейных центра на севере Франции – Шарлевиль (Charleville) и Мобёж (Maubeuge). Резоны были такие: только Сент-Этьен находился далеко от границ, чтобы быть в безопасности на случай вторжения, и только в Сент-Этьене имелась частная промышленность с квалифицированным ресурсом, который можно использовать при росте потребностей в период войны. Оставалось «только» реорганизовать всё оружейное дело в Сент-Этьене. Призывая к модели военной субординации и инженерной рациональности, Бельгард описывал «военно-промышленный комплекс» как машину, где все рычаги находятся в равновесии. Только единственный Производитель (Entrepreneur), обладающий необходимыми средствами для строительства зданий и заводов для производства мог поднять себя выше всех предметов споров и раздоров и тем обеспечить безопасность службы и расположения без лишних препятствий на пути совершенствования наших вооружений (последняя цитата из Записок Монбейяра в том же архиве 57).

    Все эти подробности приведены здесь, поскольку именно выполнение этих и других мероприятий в рамках военной реформы было потом вменено в вину Бельгарду на суде 1773 г. А с закрытием Мануфактуры в Шарлевиле в 1769 г. в лице шарлевильских оружейников и их покровителей он приобрел себе дополнительных врагов.

    Кроме обязанностей инспектора вновь выпускаемого оружия Бельгарду поручили также провести чистку стратегического запаса в арсеналах Королевства. В его задачу входило оставить кондиционные ружья, продать ремонтопригодные с последующей отправкой в колонии и полностью непригодные утилизовать как лом. Александр был энергичен, умен, амбициозен и активно принялся за очищение государственных «Авгиевых конюшен». Это был действительно Гераклов подвиг: с 1765 по 1769 гг. он отстранил как дефектные около 472000 ружей, что составляло почти две трети национального запаса. Такое «расточительство» может показаться нерациональным (потом на суде оно будет названо преступным), но министр Шуазель с самого начала считал этот проект именно затрато-сберегающим: нежели поддерживать готовность сотен тысяч ржавых ружей, лучше продать дефектные изделия на металлолом и отправить нестандартное оружие работорговцам или Американским повстанцам. Таким путем высвобождалось место для ежегодного производства 50 тысяч ружей, отвечающих новому единому стандарту.

    Родственный альянс

    Единственным покупателем огромной партии дефектного и устаревшего вооружения, отбракованного Бельгардом, был крупнейший негоциант Сент-Этьена – Жан-Жозеф Карье де Монтью (Jean-Joseph Carrier de Monthieu) – потомственный оружейник из богатого и влиятельного клана Карье. В упомянутом выше консорциуме из пяти коммерсантов Жан-Жозеф доминировал с капиталом в 400 тысяч ливров, тогда как у остальных четырех суммарный капитал составлял всего 63 тысячи. Как раз в это время он приобрел центральный офис в самом центре города на пляс Шаванель (Chavanell), плюс две больших мельницы на реке Фюран (Furan) и намеревался построить современный головной завод, который так ждали инженеры-реформаторы. В 1769 г. благодаря Грибовалю Монтью получил королевскую грамоту на пожизненное право закупок вооружений в Сент-Этьене, включая оружие для колоний и иностранных государств. С закрытием в том же году оружейной мануфактуры в Шарлевиле, Жан-Жозеф стал монополистом по поставкам в королевские арсеналы.

    Члены клана Карье были типичными представителями нарождавшейся крупной буржуазии. Не обладая знатностью по рождению, в городе, где своей аристократии практически не было, именно они и еще несколько семей являлись «высшим светом». Используя свои огромные капиталы они покупали должности, влияли на муниципальную политику и собирали королевские заказы, которые были освобождены от налогов. В непотистской атмосфере Сент-Этьена обычной практикой для них было женить или выдавать замуж своих отпрысков за видных компаньонов и коллег по бизнесу, кузенов или кузин из побочных родственных линий и государственных чиновников на хороших должностях. (См. Древо Карье.) Возможность породниться с королевским посланцем – главным инспектором вооружений, да еще и дворянином, пусть из обедневшего рода, была просто подарком судьбы.

    В к середине 1769 года Александр Бельгард находился на пике карьеры: он выполняет важную государственную работу, получает пенсион в 600 ливров, в марте ему присвоен чин лейтенант-полковника, и недавно в присутствии Короля успешно прошло испытание ружья его конструкции. Наконец-то, приходит успех и на личном фронте: 6 июня Александр тайно женится в Нотр-Дам де Бонсон (Boson en Forez) на мадемуазель Мари-Энн Монтью (Marie-Anne Carrier-Monthieu), 23-х лет, – родной сестре Жана-Жозефа 8; 9. Брак держался в секрете по двум причинам: во-первых, это был мезальянс, а, во-вторых, семейный бизнес прямо зависел от служебных обязанностей инспектора вооружений. Неясно только, как быть с якобы преднамеренным «устроением» свадьбы родственниками невесты? Если крайняя заинтересованность клана Карье в этом браке была очевидной, а увлечение 46-летнего полковника молодой девушкой легко объяснимо, то последующее поведение Мари-Энн, яростно защищающей своего мужа, никак не говорит о формальности супружества с ее стороны.

    Париж. Суд

    Для Бельгарда вроде бы наступила счастливая безоблачная жизнь – он успешен и богат (теперь после женитьбы особенно), рядом молодая жена, в 1770 г. родился их сын Жан-Луи Александр. Но на горизонте начали собираться тучи – в результате неизбывных интриг при дворе Людовика XV к власти пришли сторонники возвращения старых порядков («партия красных» – les rouges, в противовес «синим» – les bleus – партии модернизаторов). Для реформаторов настали трудные времена. В 1771 г. Военного Министра Шуазеля сменил лейтенант-генерал маркиз де Монтейнар (Louis François de Monteynard), на следующий год был смещен и отослан в свой замок Генеральный Директор Артиллерии Грибоваль – его место занял maréchal de camp маркиз Баратье де Сент-Обан (Jacques-Antoine Baratier de Saint-Auban), ставший потом, как мы увидим, заклятым врагом семейства Бельгард-Монтью.

    И наконец грянул гром. Брак открылся, и «красные», чтобы окончательно похоронить реформы, инициировали судебное разбирательство о преступном сговоре лейтенант-полковника Александра Касье де Бельгарда и Энтрепренера Жана-Жозефа Карье де Монтью. Они были взяты под стражу, и летом 1773 года в парижском Доме Инвалидов начался военный трибунал под председательством маршала Франции герцога Бирона (Louis Antoine de Gontaut-Biron). Суд проходил в виде выездных заседаний специально созванного Военного Совета, обычно пребывающего в Лилле.

    Офицера и промышленника обвинили в государственной измене и подрыве обороноспособности Королевства путем махинаций при сертификации вооружений. Бельгард якобы единолично и преднамеренно признавал хорошее оружие негодным, после чего оно по цене лома по крайне низким ценам закупалось его шурином, обладавшим монопольным положением в «военно-промышленном комплексе» Франции. Более того, было обнаружено, что часть ружей, признанных Бельгардом негодными, были вновь проданы в арсеналы Королевства под видом новых. В перехваченном письме Жана-Жозеф признавался, что это была «сладкая сделка» – 3200 процентов выгоды!

    Трибунал длился 4 месяца – состоялось 20 заседаний. Проходил он с грубыми нарушениями тогдашнего судопроизводства и сопровождался различными скандалами. В ходе процесса Королевский прокурор де Пике был заменен на более покладистого Дюпюге. Монтью же, как гражданское лицо, так и не признал юрисдикции военного трибунала над собой – для этого нужны были особые королевские грамоты, которые так и не были предоставлены. Процесс был громким и широко освещался даже за пределами Франции.

    Были трудности и с адвокатами. Жена Бельгарда не имея возможности встречаться с заключенным в тюрьме мужем и не имея достаточных средств, предпринимала отчаянные попытки найти достойных защитников. Она открыто декларировала наличие «коррупционной составляющей» в среде самих обвинителей, называя их «убийцами наших войск» 58, что и без того осложняло поиск юристов, готовых приняться за дело. Неблагодарную миссию взяли на себя два адвоката: довольно известный защитник Лингё (Simon-Nicolas Linguet) и малоизвестный – Миль (Mille) 59. Работа их была крайне затруднена – им было разрешено только письменно консультировать обвиняемых, и предпринимаемые ими энергичные усилия, видимые даже в этих консультациях, были обречены на провал – значение процесса было гораздо шире вины конкретных обвиняемых – это было заказное политическое дело.

    Бельгард практически был вынужден защищаться сам: он де подчинялся инструкциям, Грибоваль его постоянно торопил, но рапорты подписывались местными властями без замечаний. Что касается якобы заниженных цен в пользу брата жены, было признано, что они вполне реальны, а оценки были сделаны до венчания, и в этом случае Монтью даже терял деньги.

    «Синие» видели за процессом интригу: Энтрепренер из Шарлевиля надеялся вновь открыть своею мануфактуру, а конкуренты Монтью из Сент-Этьена хотели получить свою долю «оружейного пирога», значительно урезанную в его пользу. «Красные» ... [статья находится в процессе написания – А&Н]

    Даже если это и было так, то подобная практика была оправдана как раз с точки зрения повышения обороноспособности: во-первых, стояла задача стандартизации пушек и мушкетов, и здесь единообразие и монополизм были необходимы (у инспектора Александра Бельгарда имелся набор личных калибров), а во-вторых, частичная переплавка или сосредоточение не использующегося оружия в глубине страны (Сент-Этьен) исключали возможность попадания его в руки неприятеля в случае его наступления. Кроме того, Бельгард и Монтью действовали в полном согласии и по прямому приказанию реформаторов.

    Несмотря ни на что, суд шел по написанному обвинением сценарию, и 14 октября 1773 г. был вынесен приговор, вступивший в силу после одобрения королем 20 октября. Подсудимые были признаны виновными по всем пунктам и приговорены: лейтенант-полковник Александр Касье де Бельгард – к отстранению от королевской службы, разжалованию и заточению в тюрьму сроком на двадцать лет и один день с отбыванием наказания в замке Пьер-эн-Сиз (Chateau de Pierre en Cise) близ Лиона; Жан-Жозеф де Монтью – к запрету каких-либо поставок вооружений в арсеналы войск на службе Его Величества и бессрочному заточению в аббатстве Сен-Жермен вплоть до возмещения нанесенного им ущерба Королевству. Был и еще один осужденный – заместитель Александра – капитан д'Агуль (Pierre-André-Nicolas d'Agoult), который получил год и один день содержания в тюрьме.

    Побочные эффекты

    статья находится в процессе написания – А&Н

    ... (брат жены менее чем за три года закупил по дешевой цене более 380 тыс. мушкетов и легкого вооружения и намеревался приобрести пушки и мортиры по цене лома). Часть этого оружия при посредничестве Бомарше позже была продана революционерам в Северную Америку 5.

    инцидент с молодым племянником Бельгарда – бароном де Шаржеем, который дважды стрелял и преследовал с обнаженной шпагой Сент-Обана, главного обвинителя на процессе. За это де Шаржей был приговорен к колесованию. Вероятно речь идет об Antoine François Ferdinand (1751–1783), двоюродном племяннике Александра по линии матери. Заметим, что член Королевского Корпуса Сент-Обан (Jacques Antoine Baratier de Saint-Auban) в результате реформ (а конкретно – с упразднение института Grand Master) терял источник доходов и был материально заинтересован в сохранении статус-кво в армии.

    Борьба за освобождение

    Жена Александра – Мари-Энн – играла во время процесса весьма заметную роль. Она сумела выпустить два памфлета, в которых не только защищала мужа, но и открыто нападала на зачинщиков судилища, обвиняя их в «краже» общественных фондов и называя их не иначе как «банда жуликов и воров». Публика была явно на стороне обвиняемых. Тем не менее Александр Бельгард и Монтью были осуждены.

    Через этот год, однако, к власти вновь пришли сторонники реформ, и в январе 1778 года благодаря энергии супруг обоих главных узников (они «пали к ногам» Марии-Антуанетты 7; 9), вмешательству короля и нового военного министра графа Сен-Жермена в Нанси состоялся пересмотр дела – 9 мая 1778 года перевесом в один голос Бельгард и Монтью были полностью оправданы и восстановлены во всех правах. Отметим, что это был один из редчайших случаев, когда Мария-Антуанетта ходатайствовала перед королем в государственном деле.

    Мария-Антуанетта и Мари-Энн Бельгард с сыном
    Charles Henri Desfossés, Antoine Jean Duclos
    "La reine annonçant à Mme Bellegarde, des Juges, et la liberté de son mari; en mai 1777"

    Подпись под гравюрой из Британского музея гласит: «Королева объявляет мадам Бельгард решение суда об освобождении ее мужа; май 1777». Здесь какая-то путаница: решение состоялось только через год. Либо художник допустил ошибку, либо это сцена в Зеркальной галерее Версаля действительно происходила в 1777 г., но стоящие на коленях Мари-Энн и Александр-младший не благодарят королеву, а пока только умоляют.

    Итак служба продолжается:

    • 09.05.1778 – полковник.
    • 01.01.1784 – бригадир.
    • 09.03.1788 – бригадный генерал
    • 01.04.1791 – генерал-инспектор артиллерии.
    • 04.05.1792 – смещен с должности, как оставивший службу.

    Бело-эмиграция

    Не пожелав служить Республике, Александр и его сын Жан-Александр (капитан артиллерии) эмигрировали.

    В это время в немецком городе Кобленце, что при слиянии рек Рейна и Мозеля, уже третий год (после взятия Бастилии) вожди «бело-эмиграции» граф д'Артуа (будущий король Франции Карл X), герцог Прованский (будущий король Людовик XVIII) и принц Луи-Жозеф де Бурбон де Конде формировали боеспособные части для крестового похода на Республику: «дворянство всех наций пойдет … на освобождение несчастного монарха». Отец и сын Бельгарды были лично обязаны Людовику XVI и не могли не откликнуться на столь пламенный призыв. В числе многих дворян, в том числе из генералитета и высшего офицерского состава королевской армии, они вступили в ряды «армии принцев». Обычно так называют все эмигрантские дворянские части, участвовавшие в войне против Республики. Но на самом деле было три главных формирования: собственно «армия принцев» во главе с д'Артуа, армия принца де Конде и корпус герцога Бурбонского (сына Конде), сформированный в австрийских Нидерландах 54. К концу июля 1792 г. корпус Конде насчитывал около 5600 человек, из которых более 2 тыс. составляли чисто дворянские формирования, «армия принцев» достигала 14 тысяч. Эти соединения стали частью австро-прусских войск в ходе интервенции «первой коалиции» во Францию в 1792 г. (Именно тогда впервые стало употребляться слово «коалиция» для обозначения совместных военных действий различных государств.)

    Осада Тионвиля

    Александр-старший служил в генеральном штабе без специальной должности, а также командовал артиллерией при осаде города Тионвиля (Thionville) 11. Неясно, однако, в каком конкретном соединении служил Александр-старший. Его внук Карл Александрович сообщает о герцоге Прованском и графе д'Артуа, то есть, об «армии принцев» 4. Другие источники упоминают принца Конде 11. С другой стороны, участие Александра в осаде Тионвиля вносит дополнительную путаницу – вроде бы здесь отдельных эмигрантских формирований не было – «армия принцев» действовала на правом фланге наступления интервентов, а корпус Конде оставался в тылу, прикрывая правый берег верхнего Рейна 55. Возможно, что эксперт по артиллерии, каковым бесспорно являлся Александр-старший, был специально придан осаждающим войскам для командования обстрелом города.

    Осада Тионвиля. 1792
    Осада Тионвиля. 5 сентября 1792 года.
    Раскрашенная гравюра. Музей Карнавале. Париж

    Это довольно заметный эпизод в войне 1792 г. против французской республики. На пути к Парижу союзнические войска 24 августа осадили Тионвиль, оставив его в своем тылу. Гарнизон и жители города стойко держались 2 месяца, выдерживая яростные бомбардировки (под управлением нашего Бельгарда), и в свою очередь отвечали умелым огнем из своих пушек. Впрочем, других активных действий не предпринималось – всё ограничивалось отдельными вылазками со стороны осажденных, а союзники страдали нерешительностью и медлительностью, которые отличали их в ходе всей кампании 1792 г. Защитники же крепости откровенно издевались над осаждавшими: на крепостную стену они выставили деревянную лошадку с ярмарочной карусели и с сеном под ногами, а на шее повесили табличку: «Тионвиль падет, когда я съем это сено!». По воскресеньям женщины города, чтобы поддержать воинов гарнизона, танцевали у батарей, пока те обстреливали неприятеля.

    В результате союзники так и не смогли овладеть городом, а после поражения при Вальми (Valmy) и начале своего отступления на зимние квартиры вынуждены были снять осаду. Как писал Томас Карлейль: «Не повезло и Австрии: ни деревянный конь Тионвиля не съел своего сена, ни город Лилль не сдался». Славная оборона была отмечена в декрете недавно созданного Конвента: «У Тионвиля особые заслуги перед la Patrie». Улица и площадь Дофина в Париже была переименована в честь города, а на столичных подмостках с успехом шла героическая опера «Осада Тионвиля». Еще один факт из истории осады – здесь был тяжело ранен разорвавшейся гранатой санкюлотов известный поэт Рене Шатобриан, про которого, кстати, сообщают, что он сражался в «армии принцев».

    Россия

    Военная кампания союзников к зиме 1792 г. захлебнулась, деньги у австрийцев на содержание войск кончились. Принц Конде обратился за помощью к русской императрице Екатерине II, и та в декабре 1792 г. прислала из России герцога Армана де Ришелье (будущего «одессита»), который привез две бочки с золотом на сумму 60 тыс. рублей. Корпус Конде сохранился практически в полном составе и потом в 1798 г. целиком перешел на службу к Павлу I. «Армия принцев» же к декабрю 1792 г. уже была расформирована, и ее воины в индивидуальном порядке решали свою судьбу. Многие, услышав о щедрости России, перешли под ее крыло. Так поступили и наши Бельгарды – они с сохранением званий перешли на российскую службу. То, что такой переход состоялся в 1792 г., говорит в пользу того, что до этого они служили именно под началом д'Артуа.

    В январе 1793 г. Людовик XVI и Мария-Антуанетта были обезглавлены, а их подопечный Александр-старший был уже в довольно преклонном возрасте – 70 лет. Вскоре он и скончался. Французский исторический журнал 11 сообщает кратко: «Il mourut en Russie en 1793». Два внука тоже немногословны на этот счет – деда они не видели и могут ссылаться только на слова их отца – Александра-младшего, который без сомнения знал обстоятельства смерти, но сам умер в 1816 г., когда старшему его сыну Карлу было только 9 лет. В очерке о жизни последнего, где содержится более подробная биография Александра-старшего, указывается 1795 г. без места упокоения 4, а Валериан Александрович в своих воспоминаниях только сообщает: «дед умер вскоре по прибытии в Россию и, как известно по слухам, в Митаве» 13. Сведения же Эрика Амбургера 44:N_7050 – «похоронен в Москве», любопытны, но маловероятны.

    Семья

    Ж = 06.06.1769: Мари-Энн Карье де Монтью (Marie-Anne Carrier-Monthieu, Carié de Montieu) (~1746–1791)

    Сестра крупного «оружейного короля» в Сент-Этьене – Jean-Joseph Carrier de Monthieu (Carié de Montieu), (1735–~1791), осужденного по одному делу с зятем. Сыграла важную роль в освобождении мужа.

    Д: Александр (1770–1816).

3 поколение

  • генерал-майор
    «Французской нации из дворян»

    Сын генерал-инспектора артиллерии Александра Кассье де Бельгарда.

    Родился в Париже, крещен на следующий день в церкви Сент-Эсташ 11.

    • 1784 – кадет.
    • 01.09.1785 – второй лейтенант артиллерийского полка в Туте (Tout) под командованием своего отца.
    • Июнь 1791 – лейтенант, попросился в отпуск к умирающей матери.
    • Июль 1791 – присягнул Шербургской Конституции.
    • 22.08.1791 – второй капитан артиллерии.
    • 06.02.1792 – заменен как оставивший службу, эмигрировал вместе с отцом в Россию.
    • 14.12.1793 – из капитанов артиллерии французской королевской службы принят тем же чином в российскую армию и зачислен во 2-й бомбардирский полк.
    • 1794 – участвовал в польской кампании.
    • 23.03.1799 – произведен в полковники.
    • 27.08.1801 – назначен командиром роты во 2-м артиллерийском батальоне.
    • 1806–1807 – участвовал в войне Четвертой коалиции, но, судя по всему, находился в резерве, в котором оставался и после Тильзитского мира.

    В апреле 1806 г. подал на имя тогдашнего инспектора артиллерии и будущего военного министра А.А.Аракчеева записку с проектом картечных снарядов нового образца. Предложение было основано на картечи, введенной во Французской армии в ходе реформ Грибоваля (J.B. de Gribeauval) – покровителя его отца. Уже к сентябрю 1806 г. из всех предложений по усовершенствованию картечи был выбран именно вариант А.А.Бельгарда. Однако внедрение нового поколения картечных снарядов было окончательно утверждено только в 1811 г. – в преддверии войны с Наполеоном 221. Таким образом, роль АА в Отечественной войне 1812 г. трудно переоценить.

    Однако отношения АА с начальством нельзя назвать безоблачными. Имеется письмо Аракчеева императору Александру I из Витебска от 5 августа 1807 г., где в частности сказано:

    Государь! Полковник Бельгард, кажется мне, шалит: он прислал мне письмо, которое осмеливаюсь приложить Вашему Величеству в оригинале. Вам известно, что он оставался в резерве, но ныне остается на время в Порхове и Луге единственно для доставления Артиллерии из С.П-бурга в лагерь, а из лагеря негодной в С.П-бург. За что мне его ненавидеть, и Вы никогда от меня об нем худого не слыхали, хотя по службе он очень далек от хорошего Штаб-Офицера, но таковые письма к Начальнику, кажется, непростительны. Всё оное предаю в Вашу Высочайшую волю 149.

    Возможно, «шалит» следует отнести к признакам надвигающейся нервной болезни (см. далее). Оставаясь в резерве, полковник избегал прямого столкновения с бывшими соотечественниками, как-то сохраняя душевное равновесие. Зато в последующей шведской компании он показал себя умелым и храбрым офицером, так что царь справедливо не внял наветам Аракчеева.

    • 06.03.1808 – командуя 21-й артиллерийской бригадой, при осаде крепости Швартгольм (Свартхольм) АА удачно расположил батареи и артиллерийским обстрелом принудил гарнизон к капитуляции. За это был награжден орденом Св. Георгия 4-го кл. № 1929 (835):
      «в воздаяние отличной храбрости и благоразумных распоряжений, оказанных от начатия строения батарей против крепости Швартгольма и при действии с оных неотлучным присутствием своим так, что нанес вред неприятелю до того, что оный принужденным нашелся просить капитуляцию».
    • 16.03.1808 – удостоен чина генерал-майора.
    • 17.09.1808 – назначен комендантом Свеаборгской крепости.
    • 25.10.1808 – снят с командиров бригады.
    • 28.05.1810 – снят с комендантов крепости Свеаборг.
    • 09.1812 – в составе Финляндского корпуса прибыл к Риге, был назначен командиром отдельного отряда из Азовского и Низовского пехотных полков. Сражался с неприятелем под Ригой, Полоцком, Чашниками и при Смолянах, затем участвовал в преследовании отступавшего противника до российской границы.
    • 01.1813 – заболел психическим расстройством и был помещен в больницу для душевнобольных в Кенигсберге. Его начальник генерал-лейтенант граф Штейнгель доносил в конце кампании 1812 г. командиру корпуса генералу от кавалерии графу П.X.Витгенштейну:
      «Генерал-майор Бельгард, потеряв ум, дошел в своем положении до жалостного человечеству состояния, и я принужденным нашел отпустить его с бывшим при нем адъютантом Альбедилем в Кенигсберг для пристроения в заведенный там для таковых дом, ибо при войсках ему в сем виде находиться или иметь над ним надзор невозможно: но надобно доложить Вашему Сиятельству, как особе, имеющей особенную доверенность у государя императора, о неоставлении Г. Бельгарда милостивым представительством вашим, ибо он, служа столь похвально Его Императорскому Величеству, оставляет теперь жену и детей в прежнем положении» 84
    • 1813 – получив отпуск для лечения, отбыл в С.-Петербург, затем в Ригу и в Выборг. Награжден пенсией в 1800 руб. в год за отличие в сражениях под Чашниками и при Смолянах.
    • 1814 – назначен командовать артиллерией корпуса герцога А.Вюртембергского, после присоединения корпуса к Резервной армии – артиллерией этой армии.
    • 11.1814 – назначен командиром артиллерии российских войск в Великом княжестве Финляндском.
    • 10.06.1816 – исключен из списков умершим. Умер в Выборге.

    Награды: Г4, В3, А2 с алмазами.

    Семья

    Ж: Свенсон (Швенцон) Наталия Карловна (Natalie Schwenzon; Svenson; Swenson) (06.03.1789–15.02.1862)

    Шведка (немка) из Выборга, дочь статского советника Финляндского Губернского Правления в Выборге Карла Карловича фон Свенсона (~1756–>1808) 45.
    В 1823–1848 гг. инспектриса Смольного института 12; 13; 14.

    Д(5):

4 поколение

  • Полковник, командир украинского пехотного полка в Крымской войне

    bg_4_KA_200.jpg

    Сын генерал-майора артиллерии Александра Бельгарда.

    Из пажеского корпуса поступил в лейб-гвардии Преображенский полк прапорщиком (1824 г.);

    В 1841 г. уволен от службы в чине полковника.

    В 1852 г. был статским советником 19.

    Вновь поступил на военную службу и командовал Украинским пехотным полком в Крымскую кампанию.

    Убит в Севастополе 4 августа 1855 г. в сражении при Черной речке 25.

  • генерал-лейтенант, начальник 6-й пехотной дивизии, участник Крымской войны

    bg_4_KA_200.jpg

    Сын генерал-майора артиллерии Александра Бельгарда.

    Из дворян Великого Княжества Финляндского 41. Римско-католического исповедания.

    По окончании курса в Пажеском корпусе, в 1826 г., КА вступил на службу прапорщиком в Лейб-гвардии Финляндский полк и, два года спустя, во время турецкой войны, находился при осаде крепости Варны.

    • 1841 – переведен на Кавказ в Лейб-Эриванский гренадерский полк.
    • 1842 – в чине подполковника, назначен командиром сводного учебного батальона в Тифлисе.

    Оставаясь на Кавказе, КА принял участие в ряде экспедиций против горцев, в том числе: в 1844 г. при подавлении мятежа в Элису; в 1845 г. в экспедиции против Анцухских лезгин, где оказал особенное отличие при взятии завалов Гек-Пердивани; и в экспедиции 1847–1848 гг. против бывшего элисуйского Даниель-султана, по окончании которой, за отличие, произведен в генерал-майоры.

    • 1850 – назначен исправляющим должность начальника Джаро-Белоканской области и всей Лезгинской кордонной линии и начальником Лезгинского отряда, с последним выступил в новую экспедицию против лезгинских скопищ, которые и рассеял после многих жарких схваток.
    • 21.12.1850 – командир 1-й бригады 10-й пехотной дивизии.

    С началом Крымской войны, он получил в командование Маловалахский отряд, действовавший в Дунайских княжествах. В сражении при Четати КА, своевременным появлением и отважным наступлением своим, выручил из большой опасности Тобольский пехотный полк полковника А.К.Баумгартена, храбро отбивавшийся от несравненно сильнейшего неприятеля; за этот бой он был награжден орденом св. Георгия IV класса.

    После этого, КА, под начальством князя Горчакова и генерала Липранди, был в делах под Поенами, Калафатом и других и за отличия произведен в генерал-лейтенанты с зачислением по армии и с назначением состоять при 4-м пехотном корпусе.

    При дальнейшем развитии Крымской кампании, с 5 мая по 10 июня 1854 года он командовал осадными войсками под Силистрией, постоянно находясь под сильным огнем, как при производстве работ, так и при отражении неприятельских вылазок. Затем был назначен начальником 6-й пехотной дивизии.

    В 1855 г. КА участвовал в битве на Чёрной речке и в разное время находился в Севастополе.

    В 1857 г. уволен в бессрочный отпуск, с отчислением от настоящей должности и с зачислением по армейской пехоте и в запасные войска,

    В 1858 г. назначен начальником 2-й гвардейской пехотной дивизией,

    В 1860 г. уволен от службы по прошению по домашним обстоятельствам с мундиром и пенсионом полного оклада.

    Формально КА ушел в отставку для улаживания семейных дел (к этому времени у него было 5 детей и новая жена, правда, пока незаконная). Но настоящей причиной отставки было «столкновение» с шефом лейб-гвардии Финляндского полка Великим Князем Константином Николаевичем. Хорошо знавшие эту историю лейб-гвардейцы были на стороне опального генерала. Зять КАН.К.Полевой, тоже выходец из лейб-гвардии, писал 214 (С.287):

    «Отставной генерал, он поселился в Петербурге, где у него был собственный дом; как богатый человек, появлялся везде и держал себя гордо.»

    Когда в 1863 г. в Царстве Польском началось восстание, и туда были посланы войска для его подавления, КА «предложил свои услуги» и был вновь принят на военную службу. Сначала назначен начальником 24-й пехотной дивизии, а затем, приняв командование 4-й пехотной дивизией, был направлен в Польшу. После усмирения инсургентов КА состоял начальником Калишского военного отдела и занимался обустройством польских крестьян.

    Деятельность КА на посту военного губернатора Калиша польскими источниками оценивается неоднозначно. С одной стороны, отмечается, что он дружелюбно относился к полякам: например, прекратил следствие по делу учеников местной школы, участвовавших в восстании 117. С другой – его называют «повелителем жизни и смерти» в Калише (pan życia i śmierci): каждую субботу он посылал в Варшаву группу заключенных, приговоренных к высылке в Сибирь 118.

    Умер в 1868 г. в г. Коло, Польша, при переезде из Варшавы в Калиш. (См. Документ.)

    Похоронен на католическом кладбище в г. Калише, Польша. 15–18. В нескольких польских изданиях упоминается чугунный памятник с позолоченными надписями на французском и русском языках. Надгробие утрачено в годы Второй Мировой войны.

    После себя КА оставил в наследство жене и детям 26 облигаций Главного Общества Российской Железной Дороги на 13000 руб. и ликвидационные билеты Польского банка на 25100 руб. – всего на 38100 руб. Кроме того, имелась золотая с бриллиантами табакерка, которая явилась причиной небольших проблем при разделе имущества и впоследствии была выкуплена Прасковьей за 2400 руб. с выплатой соответствующих долей другим наследникам 61.

    Благодарим за помощь в освещении «польского периода»
    Гражину Картушевич из Гданьска.

    Семья

    Ж1 =06.02.1846: Жемчужникова Софья Лукинична (1824–1855), дочь Луки Ильича Жемчужникова и Прасковьи Францевны Морелли. См. линию Жемчужниковых.

    Бракосочетание проводилось в один день по двум обрядам: по католическому – в церкви Св. Екатерины, и по православному – в Исаакиевском Соборе 172; 173.

    При католическом венчании обозначенных свидетелей не было: вице-настоятель церкви Максимилиан Станевский «в лице церкви торжественно поблагославил в присутствии веры достойных свидетелей».
    А в Исаакиевском соборе всё было честь по чести: поручителями по жениху были: некий чиновник 10-го класса Петр Владимирович Шеванди и отставной коллежский советник и кавалер Алексей Николаевич Хвостов («двойной» родственник – брат будущей жены брата Валериана и одновременно муж сестры невесты – Екатерины Жемчужниковой);
    по невесте – её старшие братья Платон и Александр Жемчужниковы.

    Д1(4): 19

    Ж2 =29.05.1863: Домбре Екатерина Николаевна (?–22.11.1908), подданная Австрии, лютеранского вероисповедания 41.

    По семейной легенде она была чуть ли не цирковой наездницей. Так это или нет, но, скорее всего, КА сошелся с нею в Валахии, где воевал во время Крымской кампании. Первый ребенок родился в 1859 г., по выражению КА, в результате «проступка, совершенного в часы увлечения и страсти» (это он пишет в таких выражениях не кому-нибудь, а самому Императору!). Только через 4 года брак был оформлен официально 216.

    Умерла в Полтаве, где ее пасынок Александр ранее был губернатором.

    Некролог Е.Н.Домбре. Полтава 1908

    Д2(4): 41

    Через год после смерти отца четверо детей от второго брака были перекрещены в Дрездене из католичества в православие 119.
    В 1871 г. над имуществом, полученным по наследству, была назначена опека в лице их матери. Двое старших детей от первого брака, как совершеннолетние, от опеки были освобождены, а над Прасковьей и Александром учреждено попечительство 61.

  • баронесса Natalie von Sass (Bellegarde)

    Дочь генерал-майора артиллерии Александра Бельгарда.

    О ее существовании было хорошо известно из многих источников, но с именем была проблема. Братья Карл и Валериан в своих воспоминаниях неоднократно упоминают «старшую» сестру, но никогда не называют ее по имени. Впервые конкретное имя – Александра – было сообщено нам Юрием Синюгиным, и именно так НА была внесена в наше родословие. Это обстоятельство на долгое время изрядно спутало все карты в поисках информации о ней. Только узнав реальное имя – Natalie, вскользь упомянутое в архивном деле ее матери, – мы смогли продвинуться дальше.

    Пока нами не найдено документов, типа метрических записей или формулярных списков, чтобы узнать хотя бы дату рождения. На помощь пришел генеалогический сайт MyHeritage – оказалось, что данные о Natalie Bellegarde там имеются. Более того, приводятся точные даты рождения и смерти, а также год бракосочетания. Есть и географические указания на эти события. Одна проблема – нет ссылок на источники этих сведений. Всё же, мы полагаем, что им можно доверять – очевидно, что столь конкретные цифры взяты не с потолка. Но мы, конечно, будем продолжать поиски официальных документов.

    Итак, что мы узнали. Родилась НА на юге Финляндии в Экенесе/Таммисаари (швед. Ekenäs / фин. Tammisaari). Очевидно, что ее отец оказался там в ходе русско-шведской войны 1808–1809 гг. (меньше месяца назад он был назначен комендантом крепости Свеаборг – в 100 км от Экенеса). Но что там делала его беременная жена Наталья Карловна – вроде бы, уроженка Выборга: – непонятно. Так или иначе, затем семья всё-таки оказалась в Выборге, где и прошло детство НА.

    В 1816 г. глава семьи умер, и Наталья Карловна, оставшись с пятью детьми, вынуждена была искать для себя доходное место. В 1823 г. она устроилась инспектрисой в Императорское Воспитательное общество благородных девиц (Смольный институт), и вся семья переехала в Петербург (старшие братья Александр и Карл ещё при жизни отца были определены в Пажеский корпус, а младший брат Валериан поступил туда в 1824 г.). Как пишет Валериан: «полученное [матушкой] место дало еще возможность воспитывать в Смольном и двух дочерей». Таким образом, НА с младшей сестрой жили с матерью при Институте и должны были там воспитываться. Однако в списках выпускниц ни НА, ни Мария не значатся. Скорее всего, они посещали классы «в виде экстерной» или вышли из института ранее положенного срока. Кроме того, в 1823 г. НА было уже 15 лет, и по возрасту она не могла проходить полноценный 9-летний курс.

    В 1828 г. НА вышла замуж за барона Засса и уехала вслед за ним в имение Комальмен в Восточной Пруссии. В 1830 г. инспектриса Наталья Карловна брала полугодовой отпуск для поездки за границу к дочери 14.

    В свою очередь, НА несколько раз приезжала в Петербург для свидания с родственниками. Останавливалась либо в Смольном институте на квартире у матери, либо у сестры Марии. Достоверно известно о двух таких визитах: в 1841 и 1845 гг. В последнем случае НА встретила затруднения с обратным выездом, так как не озаботилась получением временного вида на жительство в Адресной экспедиции. Для устранения этой проблемы ее матушка через начальницу ВОБД Марию Леонтьеву ходатайствовала перед властями 14.

    Особо близкие отношения у НА были с младшим братом Валерианом. Он по крайней мере, дважды гостил в прусском имении: после ранения жил там зиму 1836 года, а в 1841–1843 гг. в течение заграничного отпуска для лечения «часть времени провел в Восточной Пруссии у сестры … баронессы Засс» 13. Близость брата и сестры еще более укрепилась впоследствии, когда поженились их дети.

    Связь с Россией у НА не прерывалась – свою дочь Валерию в 1842 г. она отправила на воспитание к бабушке в Смольный институт 174. Кстати, не исключено, что имя Валерия было дано в честь брата. (Как мы увидим ниже, имя Валериан вообще оказалось крайне популярным среди потомков этой ветви Зассов.)

    В Прусском списке 1872 года награжденных орденом «Крест за заслуги для женщин и девушек» есть такая запись 175:

    Вдова баронесса Наталья фон Засс, ур. фон Бельгард, из Комальмена, округ Хайльсберг.

    За какие заслуги перед Пруссией ее наградили – неизвестно.

    НА умерла в Комальмене в возрасте 88 лет.

    Семья

    М =1828, СПб: барон Эдуард фон Засс (Eduard Gustav Otto Johann von Saß) (04.02.1802 – 08.09.1869) MyHeritage.

    Сын Paul Andreas Burchard von Saß (27.07.1768–11.08.1825 ) и Elisabeth von Labsien (?–12.08.1833).

    Из старинного рода немецких баронов Зассов – от Эдуарда прослеживается еще 12 поколений до XV века. С 1774 г. семья владела имением Комальмен в Восточной Пруссии (Komalmen или Comalmen, ныне Komalwy, Польша).

    Заметим, что Комальмен находится всего в 20 км от Вормдитта (Wormditt, ныне Орнета), где в 1914 г. погиб племянник НА – генерал-лейтенант Российской армии Владимир Карлович Бельгард.

    Д(4) Зассы:

    • Федор (Theodor Otto Karl Gustav von Saß) (16.08.1833–16.06.1894).

      О нем есть небольшая статья в немецкой Википедии, из которой мы узнаём, что он изучал право в Университете Альберта в Кенигсберге, по окончании которого в 1861 г. поступил на прусскую государственную службу и стажировался в правлении Кенигсберга. С 1865 г. – окружной администратор округа Хайльсберг. Этот пост он занимал до своей смерти. Владел поместьем Комальмен.

      У нас нет документального подтверждения, но именно его (судя по годам жизни и имени) генеалоги Иконников, Сиверс и Плешко называют мужем Натальи Валериановны Бельгард – его кузины. Это подтверждается и данными MyHeritage, где имеются сведения об их трех детях. Все они родились в Комальмене и имеют в своем полном имени второе имя Валериан, что однозначно указывает на деда. Один же из детей – Theodor Eduard Valerian – был довольно заметной личностью (о чем ниже), и про него доподлинно известно, что он является сыном Федора (Теодора Отто). Таким образом, наша уверенность в браке последнего с Натальей Валериановной становится практически стопроцентной.

      Единственным слабым звеном в этой логической цепочке остается документально неподтвержденный факт: а был ли сам Федор сыном Эдуарда и Натальи Засс? Но, во-первых, таковым его однозначно называют на MyHeritage, а во-вторых, косвенные признаки (имя, место и год рождения, наличие имени деда – Эдуард – в именах его детей) не оставляют в этом сомнений.

      Д(3) Зассы:

      • Natalie Barbara Valerie (04.06.1879–1944).

        Еще одна Наталия! Кстати, имя Барбара указывает на бабушку по отцу – Варвару Хвостову.
        Была замужем за фон Саблером (von Sabler).

      • Theodor Eduard Valerian (18.08.1881–09.08.1958). Пастор.
        Пастор Теодор фон Засс

        Это как раз тот самый известный персонаж из детей Федора Засса. Известен он прежде всего по судебному разбирательству, в самом названии которого фигурирует его имя – «процесс Ноймана-Засса». Военный трибунал над 126 немцами проходил в 1934–1935 гг. в литовском городе Каунасе. Теодор фон Засс, пастор Мемельской (Клайпедской) лютеранской церкви, член НСДАП с 1929 г., организатор Союза христианских социалистических рабочих Мемеля (German Christlich Sozialistische Arbeitsgemeinschaft des Memelgebiets) (2258 членов) обвинялся в организации вооруженного восстания в Литве с целью отделения Мемельского региона и передаче его Германии. Приговорен к 8 годам лишения свободы. В 1937 г. был помилован Президентом Литвы и уехал в Висмар на север Германии, где возобновил службу пастором. В конце войны в Висмаре было много беженцев, и Теодор предоставил им все помещения прихода, оставив для себя и семьи только одну комнату. После 18 лет службы в 1955 г. он вышел на пенсию. Три года спустя он умер незадолго до своего 77-летия.

        Отметим еще один факт в его биографии: после непродолжительной службы священником в Кенигсберге в 1914 г. Теодор некоторое время управлял семейными имениями в Комальмене и Каттрейнене (Kattreinen). Затем поместья были сданы в аренду.

        Был женат с 1920 г. на Эрне Данрау (Erna Damrau) и имел сыновей: Гюнтера (1922, Кенигсберг – ?), Ульриха (1923, Мемель – ?) и Теодора (1926, Мемель – ?). Была еще дочь Ильза, 1924 г.р., но она умерла в 5-месячном возрасте.

      • Valerian Theodor Eduard Nikolaus (30.05.1885–?).
    • Валерия (Marie Valerie Natalie Helene) (28..03.1835–22.02.1886).

      Это тот случай, когда мы имеем документальное подтверждение даты и места рождения. В ее личном деле Смольного института 174 есть Свидетельство о крещении из Лютеранского прихода в Гуттштадте (в 9 км от Комальмена). Вот его перевод:

      Свидетельство о Крещении
      Marie Valery Natalie Helene
      Мари Валери Натали Хелена, дочь господина барона фон Засса и его жены госпожи Натали фон Бельгард из Комальмена, рождена 28 Марта 1835 года и крещена 10 Мая того же года, запись о чем на основании Регистра Крещений местного евангелического Городского и Сельского прихода официально заверена.

      Гуттштадт, 21-го Марта 1848
      Евангелический Пастор Шикатто?

      Любопытно, что на сайте MyHeritage среди детей Эдуарда фон Засса Валерия, как раз-таки, и не указана. Она имеется там только на отдельной страничке без привязки к Эдуарду. Мы исправили это упущение и теперь Валерия помещена в наше древо на MyHeritage

      Как мы уже сказали выше, Валерия в 1842 г. была отослана к бабушке в Петербург, где жила при ней в Смольном институте и посещала учебные классы «в качестве экстерной». В 1848 г., Наталья Карловна уволилась с должности инспектрисы, и Валерия с соизволения Императрицы была зачислена в комплект старшего класса на имеющуюся вакансию. Однако курс, она не закончила – в 1850 г., находясь в отпуску и проживая у своей тетки Марии Александровны, по болезненному состоянию была уволена вовсе из заведения на попечение всё той же тетки 174.

      Вышла замуж за немца из Кенигсберга Paul Leopold Kurt Anton von der Groeben (19.10.1826–05.09.1905). У них был сын Eduard Theodor Paul Alexander (1856–1912), женатый на Katharina Marie von Carstanjen (1858–1929) Ancestry.com, Geneanet.

    • Max Emanuel Friedrich Johann (28.12.1841–15.05.1890).

      Про него есть запись в Регистре захоронений на старом кладбище в Бад Наухайме (Der Alte Friedhof in Bad Nauheim). (Бад Наухайм находится довольно далеко от Кенигсберга – под Франкфуртом-на-Майне). Регистр включает в себя не только собственно записи о захоронениях, но иногда и протоколы церковных собраний, в которых кратко описывается биография и иные подробности об умерших. Это именно наш случай. Из записи #19 за 1890 г. мы узнаём, что

      барон Эммануил фон Засс, королевский майор 3-го Восточно-Прусского кирасирского полка графа Врангеля, житель Кенигсберга, холост, родившийся около 1842 г. в Комальмене, округ Хайльсберг, умер 15 мая 1890 г. на Вилле де Флерс в возрасте сорока восьми лет.
      16 мая в 8 часов вечера тело усопшего в сопровождении священнослужителя и под звон колокола торжественно доставлено на железнодорожную станцию для захоронения в Комальмене
      .

    • Paul Maximilian Karl (13.04.1848–04.06.1898).

      Про него известно только, что он родился в Комальмене, был прусским королевским капитаном (Rittmeister) и умер в Кенигсберге. Был женат с 1874 г. на Anna Elisabeth Olszewski (1854–1938), имел трех детей: Curt Paul Eduard August Gebhard (1875–1885), Elisabeth Ruth Maria Helena Anna (1879–?) и Heinz Curt Eberhard Joachim (1886–?).

  • генерал от инфантерии

    bg_5_VA_200.jpg

    Сын генерал-майора артиллерии Александра Бельгарда.

    Родился в Свеаборге, вероисповедания Римско-католического.

    Выпускник Пажеского корпуса 1830 года 25 С.275.

    Послужной список

    Из дела 197 и других источников.

    • 22.09.1830 – из Камер-пажей произведен в прапорщики Лейб-гвардии Преображенский полк и направлен на службу на Кавказ.
    • 1833 – подпоручик,
    • 1838 – штабс-капитан,
    • 1839 – майор, переведен в Апшеронский пехотный полк,
    • 27.04.1841 – Георгиевский кавалер 4 кл. «за отличие, оказанное в деле против Горцев, при деревне Ишкарты, 10 Июля 1840 года»,
    • 1842 – подполковник,
    • 1844 – назначен командующим Прагским пехотным полком,
    • 1845 – полковник
    • 1846 – назначен командиром Кубанского пехотного полка,
    • 23.09.1849 – произведен в генерал-майоры,
    • 1850 – назначен командиром 1-й бригады 20-й пехотной дивизии,
    • 1851 – назначен командиром 2-й бригады 2-й пехотной дивизии.
    • 1854 – назначен командующим 2-й резервной пехотной дивизией,
    • 1857 – назначен командующим 11-й пехотной дивизией,

      Во время Крымской войны командовал 2-й резервной пехотной дивизией и осуществлял подготовительные мероприятия по обороне побережья Балтийского моря от возможной высадки англо-французского десанта.

    • 30.08.1858 – получил чин генерал-лейтенанта и орден св. Станислава 1-й степени,
    • 21.12.1859 – «Государь Император предположил назначить денежное, вместо аренды, производство, во внимание к заслугам сего Генерала во время служения на Кавказе и полученным им ранам». Назначили в течение 12 лет платить 2000 серебром ежегодно вместо аренды.
    • 1861 – орден св. Анны 1-й степени с мечами,
    • 1864 – орден св. Владимира 2-й степени,
    • С 1872 г. – член Александровского комитета о раненых,
    • 1874 – кавалер ордена Белого Орла.
    • 26.11.1878 – произведен в генералы от инфантерии и через два года получил орден св. Александра Невского.

    Был неоднократно ранен «ружейною пулею в левое плечо с перебитием плечевой кости пополам и двумя ударами шашкою в голову с рассечением мягких частей и повреждением лобной кости» 197.

    Незадолго до смерти в декабре 1895 г. принял православие. По причине старости и тяжелой болезни присоединение совершено на дому 198.

    Умер 9 февраля 1897 г. от аневризма. Отпет 13 февраля в Спасо-Преображенском всей Гвардии соборе, и в тот же день тело препровождено в село Алексеевское Тверской губернии Зубцовского уезда для погребения на местном кладбище 181. Похоронен в с. Чашниково того же уезда 13; 20–23

    Оставил Воспоминания, напечатанные в Русской Старине а 1899 г. 13

    Семья

    Ж: Хвостова Варвара Николаевна (?–12.06.1898)

    Родственница Жемчужниковых – ее родной брат Алексей Николаевич Хвостов, помещик орловской губернии и коллежский советник был женат на Екатерине Лукиничне Жемчужниковой, родной сестре Софьи Лукиничны. Похоронена в с. Чашниково, Зубцовского у.

    Д(10) 24:

  • Дочь генерал-майора артиллерии Александра Бельгарда.

    Точного года рождения мы не знаем. Братья обычно упоминают ее вкупе с сестрой Натальей и называют «младшей сестрой», но из текстов непонятно, младшая она по отношению к ним, или только сравнительно с сестрой.

    В 1864 г. принимала участие в судьбе своих племянниц Натальи и Прасковьи 46 (она и ее муж являлись опекунами над старшими детьми Карла Александровича):

    28.09.1864
    Я нижеподписавшаяся сим удостоверяю, что представленную мною сего числа в класс В.О.б.д. Пансионеркою Государя Императора племянницу мою девицу Наталью Карловну Бельгардт, дочь генерал лейтенанта, обязуюсь по окончании узаконенного срока принять обратно вовсе на мое попечение. Вероисповедания она православного

    Вдова Сенатора Мария Александровна Ореус

    Жительство имею: на Владимирской ул. в доме Барона Фредерикса, вход с Владимирской.

    До этого в 1854 г. МА проживала с мужем в доме Шамшева по Захариевской ул., 26 26, а после его смерти вернулась на Захариевскую – теперь в дом 7-б. Вместе с ней до начала 70-х годов жили Прасковья и Наталья (первое время даже с мужем).

    МА была хорошо знакома с поэтом А.А.Фетом (Шеншиным), который посещал супругов Ореус, когда наезжал в Петербург по делам. Об одном таком визите достоверно известно из письма МА в 1858 г.

    Знакомство с Фетом состоялось благодаря его сестре Надежде Афанасьевне Шеншиной (в замужестве Борисовой) (1830–1869). Дело в том, что Надя и ее старшая сестра Анна с 1840 г. воспитывались в Смольном институте как раз в том классе, где инспектрисой была Наталья Карловна Бельгард. Анна умерла в 1844 г. от малокровия, а Надя сблизилась с МА, которая жила с матерью на служебной квартире. Несмотря на значительную разницу в возрасте, две девушки стали подругами и сохранили теплые отношения на долгие годы. МА была несомненным авторитетом для молодой подопечной – Надежда по выходе из Института, считая себя полной невеждой, сильно уповала на ее помощь в деле повышения своей образованности 218.

    В середине 1840-х годов молодой Фет нанес в Смольный визит для встречи с сестрой. Вот как он вспоминает этот эпизод (называя, при этом, инспектрису то директрисой, то начальницей):

    «Я заставлял иногда сестру от души смеяться, напоминая ей, как в приезд мой в сороковых годах в Петербург кирасирским адъютантом, я представлялся ее начальнице, а та к вечернему чаю устроила для меня балет, в котором корифейкой предстала сестра. Не менее смеялась она, когда я вспоминал о нервной, полувоздушной дочери этой директрисы, сердечно любившей мою Надю и вышедшей замуж за старика сенатора. Не набрасывая никакой тени на эти действительно достойные всякого уважения личности, я только дозволял себе выгибать спину, как выгибал ее почтенный сенатор, напоминая венгерца, несущего за спиною свою аптеку с эликсирами; да представлять с платком в руке добрейшую его супругу Marie, как она потопляет нос свой в одеколоне». 219

    Любопытно, что Фет был довольно хорошо знаком со свойственницей МАВарварой Лукиничной Офросимовой (ур. Жемчужниковой) (сестрой жены брата Карла). Они были соседями по имениям в Орловской губернии, неоднократно встречались и вели активную переписку 220.

    Семья

    М =<1845: Ореус Иван Максимович (Johann Karl Orraeus) (13.08.1786–23.02.1863).

    Сын выборгского губернатора М.М.Opeyca (Magnus Magnusson Orraeus) (1739—1819), действительный тайный советник, товарищ министра финансов, сенатор. 13; 17; 47

    Семьи Ореусов и Швенцонов-Бельгардов были близки еще по Выборгу: дед МА по материнской линии – Карл Карлович Свенсон – по выборгским судебному ведомству и губернскому правлению был сослуживцем будущего губернатора – отца Ивана Максимовича.

    МА была лет на 27 младше мужа и являлась второй его женой (первой была некая Zimmermann 225). Собственных детей у них не было, а от первого брака у мужа осталось трое:

    • София (13.07.1825–?) 196

      05.06.1853 вышла замуж за Петра Гавриловича Бибикова (1819–~1856), чиновника СПб Казенной палаты, погибшего на Крымской войне добровольцем-санитаром.
      Поручителями по невесте были: статский советник Александр Бельгард (брат приемной матери) и Командир школы Гвардейских подпрапорщиков генерал-майор Александр Николаевич Сутгоф (1800–1874). Последний был кузеном невесты. Его отец доктор медицины Николай Мартынович Сутгоф был женат на сестре Ивана МаксимовичаHedvig Catharina Orraeus (у нас их можно обнаружить на стр. Свенсонов: Nicolaus Joachim Martinsson Sutthof), т.е. он был одновременно и родственником Бельгардов, правда, очень дальним 224.

    • Николай (~1829–1884), закончил школу гвардейских подпрапорщиков (Николаевское кавалерийское училище), командиром которой был его кузен А.Н.Сутгоф (см. выше). Служил штабс-капитаном в Преображенском полку. Затем из любви к пению стал инспектором придворной певческой капеллы. В 1859 г. вернулся в полк и умер на Кавказе в чине генерала (по Воспоминаниям Л.Ф.Пантелеева).
    • Иван (1830–1909), военный писатель, генерал-лейтенант, член Военно-ученого комитета Главного штаба и временно учрежденной при этом штабе Военно-исторической комиссии.

      Как и его старший брат кончил Школу гвардейских подпрапорщиков и юнкеров (см. его Воспоминания) и служил в том же лейб-гвардии Преображенском полку, участвовал в походе полка к западным границам в 1849 г. в связи с событиями в Венгрии. В 1856 окончил курс Николаевской академии Генерального штаба. Вышел в отставку 21 февраля 1906 с чином генерала от инфантерии. Похоронен на Волковом православном кладбище. (См. статью в Википедии.)

      Ж =1860: Елизавета Ивановна Аничкова (1839–28.02.1891), дочь полковника.

      Д(4):

      • Мария (~1866–1872), умерла от скарлатины 226.
      • Сергей (16.03.1868–?). Восприемником был уже упомянутый выше генерал-лейтенант Александр Николаевич Сутгоф 245.
      • Екатерина (21.07.1873–?) 246.
      • В Википедии сообщается, что трое этих детей умерли в раннем возрасте, но и четвертый прожил относительно недолгую жизнь:

      • Иван (19.09.1877–08.07.1901), поэт (псевдоним Иван Коневской) 17; 26.

5 поколение

  • ротмистр

    Сын Карла Александровича от первого брака с Софьей Лукиничной Жемчужниковой.

    Родился на Кавказе 19:

    Свидетельство

    По метрической книге корпуснаго Николаевскаго Собора за 1848 год в числе родившихся мужеска пола под № 75 значится так:
    Ноября 3-го числа у Командира Эриванскаго Корабинернаго Полка Генерал Майора Карла Александрова сына Бельгарда Римско-Католическаго, и законной жены его Софии Лукиной Православного исповедания родился сын Николай.
    Таинство крещения совершено мною Декабря 22-го числа.
    При крещении восприемниками были:
    Его Императорское Величество Государь Император Николай Павлович, а вместо Его Величества Помощник Начальника Главнаго Штаба войск на Кавказе находящихся, Свиты Его Величества Генерал Майор Иван Иванов Гогель и супруга Начальника Кавказскаго Двора Его Императорскаго Величества Штатс-Дама Княгиня Елисавета Ксаверкиева Воронцова и отставной Гвардии Полковник Лука Ильин сын Жемчужников, и вдова Генерал Майора Бельгард Наталия Карлова.
    Что удостоверяю моим подписом и приложение казеннай печати.

    Г. Тифлис, Июля 26 дня 1849 года
    Подписал: Член Грузино-Императорской Святейшаго Правительствующего Синода Конторы Обер Священник Отдельнаго Кавказскаго Корпуса Протоиерей и Кавалер Лаврентий Михайлов.
    Секретарь Оникевич

    Копию Свидетельства по прошению Отставного Надворного Советника Александра Жемчужникова в С.Петербурге Марта 12 дня 1855 года подписал Член Правительствующего Синода Обер-священник Армии и Флота Протопресвитер Орденов Св. Анны 1-й и Св. Владимира 3-й степени Кавалер Василий Кутневич.

    Восприемниками помимо статусных особ были родные новорожденного: дед по матери Лука Жемчужников и бабушка по отцу Наталья Карловна Свенсон-Бельгард. Копию Свидетельства для Тульского Дворянского Депутатского Собрания, видимо по просьбе отсутствовавшего в 1855 г. в СПб Карла Александровича, получал брат его жены Александр Лукич Жемчужников.

    Закончил пажеский корпус в 1866 г. с определением в подпоручики 1-го стрелкового батальона 25.

    В 1870 г. стал сотником Забайкальского казачьего войска и адъютантом генерал-губернатора и командующего всеми войсками Восточной Сибири генерал-лейтенанта М.С.Корсакова (1826–1871) 65:

    После отставки Корсакова в 1870 г. НК на некоторое время возвращается в Санкт-Петербург, где проживает с братьями и сестрами на Большой Морской, д.3 и участвует в делах по разделу наследства. Ему достается имение Жуковка и несколько других деревень в Дмитровском уезде Московской губернии (в свое время это было владение его деда Луки Ильича Жемчужникова). В 1873 г. имение будет заложено в Поземельном банке 199.

    10 августа 1871 г. НК выбывает в Москву для службы адъютантом московского генерал-губернатора В.А.Долгорукого в звании ротмистра 66. Жил в Арбатской части 3 кв. в доме Даниловой № 258 61.

    В Москве НК вхож в дом своего бывшего командира по службе в Сибири – генерал-лейтенанта, наказного атамана Забайкальского казачьего войска и военного губернатора Забайкальской области Николая Петровича фон Дитмара (1820–1894). Он влюблен в одну из его дочерей Варвару. Далее приводим отрывок из воспоминаний ее брата – ротмистра Изюмского гусарского полка Андрея Николаевича фон Дитмара 66. Текст создан через 70 лет после описываемых событий, а тогда автору было около 9 лет. Дело происходит в селе Богородском Верейского уезда Московской губернии в 12 верстах от Можайска в имении золотопромышленника А.В.Каншина (1831–1897), который был женат на Камиле Романовне урожденной фон Дитмар.

    Самоубийство произошло 20 октября 1874 г. В деле о наследстве 61 по запросу в Адресный стол Московская управа благочиния сообщает, что 20 августа 1874 г. (ровно за два месяца до трагического происшествия) НК выбыл в село Всесвятское. Здесь располагались дачи, где, как правило, селились офицеры, служившие в летних лагерях на расположенном неподалеку Ходынском поле. Вообще-то, Всесвятское довольно далеко от Богородского (более 100 км), и «часто приезжать» туда было затруднительно, но сила любви … Похоронен НК на Ваганьковском кладбище в Москве 147.

    Заметим, что это не единственный случай самоубийства молодого человека, связанный с семьей Бельгардов. В год смерти НК родился Сергей Александрович Пушкин (внук поэта), который через 24 года застрелится после отказа в женитьбе на Марии Александровне – племяннице нашего персонажа. Своего рода возмездие. Не стала ли потом какая-нибудь из правнучек Пушкина виновницей самоубийства другого несчастного?

    В архиве Санкт-Петербургского музея театрального и музыкального искусства имеется брошюра с нотами кадрили, исполненной актером Александринского театра Ипполитом Ивановичем Монаховым (1841—1877). На обложке напечатано посвящение НК:

    bg_38_NikKarl_dedication_400.jpg
    Обложка брошюры с посвящением Н.К.Бельгарду

    Какова история этого посвящения мы не знаем. Неизвестна даже дата выпуска брошюры. Необходимо специальное исследование. (За «наводку» спасибо Н.В.Булах.)

  • bg_7.jpg"

    Дочь Карла Александровича от первого брака с Софьей Лукиничной Жемчужниковой 19.

    В 1855 г. по Высочайшему повелению вместе с сестрой Прасковьей была зачислена кандидаткой для поступления по достижении установленного возраста в Воспитательное Общество благородных девиц (Смольный Институт) в качестве пансионерки Государя Императора 46. И в 1859 г. по ходатайству Генерал-Адъютанта Князя Горчакова она была туда принята, но 28 сентября, как положено, в Институте она не появилась. А в марте 1862 г., когда состоялось формальное зачисление, ее отец просит об отсрочке и о разрешении представить обеих дочерей вместе в начале 1864 г., что и было исполнено. Однако проучились сестры не более года – в августе 1865 г. Карл Александрович пишет из Польши, где он служил в это время, что не в силах отделить их от себя и ходатайствует о завершении образования дочерей на дому. Эту просьбу также удовлетворяют. Подробнее об этом деле смотри выложенный нами документ.

    Наследство. Имущественное положение

    К моменту замужества НК была девушкой довольно обеспеченной. Ее дед Лука Ильич Жемчужников оставил четырем внукам, неплохое наследство 129:

    …детям дочери умершей генерал-лейтенантши Софьи Лукиничны Бельгард – Николаю, Александру, Наталье и Прасковье Карловым Бельгард по выходе их из Опеки и достижения совершеннолетия в Московской губернии в Дмитровском уезде в селе Жуковке 74 души, в Тульской губернии в Новосильском уезде в сельце Плисееве и деревне Наречьи 32 души. Всего 106 душ. Им же и каменный дом в С-Петербурге в 3-й Адмиралтейской части 1-го квартала под № 43/64 с мебелью.

    Кроме того, тем же 4 детям принадлежали сельцо Круглики и деревня Новоселок Ефремовского уезда Тульской губернии, заключающие в себе 200 душ мужеска пола крестьян, доставшиеся им по наследству после покойной матери Генерал-Лейтенантши Софьи Лукиничны Бельгард 61.

    НК также претендовала на долю в 1/9 от наследства, оставленного отцом после его смерти в 1868 г. (8 детей плюс вдова). В это наследство входили 61:

    • 26 облигаций Гл. Об-ва Рос. ж/д на 13000 руб. и ликвидационные билеты Польского банка на 25100 руб. Всего на 38100 руб.;
    • Золотая с бриллиантами табакерка, оцененная в 1873 в две тысячи руб., потом за 2400 руб. ее выкупит Прасковья Карловна;
    • Было еще 1900 десятин майоратного имения в Меховском уезде Келецкой губернии в Польше, но оно по определению перешло по праву старшинства брату Александру Карловичу (после смерти старшего брата Николая).

    Пожалуй самым ценным из доставшегося в наследство был доходный трехэтажный дом по набережной Екатерининского канала (ныне канал Грибоедова, 10). Еще при жизни Луки Жемчужникова в 1856 г. муж тетки Марии Александровны сенатор И.М.Ореус, являвшийся тогда опекуном четырех детей Карла Александровича, затеял большой ремонт дома и намеревался добавить еще один этаж 133, но его замыслу не суждено было сбыться. Только после 1881 г. новый владелец Мерзляков надстроил сразу два этажа – в таком виде здание дошло до наших дней. (О доме в период владения им дедом НК см. здесь.)

    bg_37_House_Ek10.jpg
    Наб. канала Грибоедова, 10. Фото 2015 г.

    По оценке 1858 г. (через год после вступления в права наследства) стоимость дома составляла 70 тыс. рублей серебром, то есть, доля НК в нем была около 18 тыс. рублей. Хотя дом назывался доходным, непосредственно дохода он приносил мало – 2440 руб. 72 коп. за 1857 г. При этом, ставший опекуном над имуществом детей их отец Карл Александрович для повышения доходности вложил в ремонт дома 12 579 руб. 79 коп. (в основном, на ремонт кв. №1, в которой до этого проживал сам Лука Жемчужников и которая «в настоящем виде без переделки в найм отдана быть не может»). Эту сумму он как бы дал в долг своим детям, и деньги от сдачи квартир потом забирал себе в счет задолженности 130.

    Со временем цена дома и его доходность подросли: по оценке 1873 г. стоимость здания составляла 81 894 руб., земля – 52 612 руб. 50 коп., итого – 134 506 руб. 50 коп. Доход от сдачи квартир общей площадью около 500 кв. м. равнялся 9625 руб. в год. Один только генерал-адъютант Зеленой, занимавший 14 комнат в 3-х этажах, двойной каретный сарай, конюшню на 4 стойла, сарай для дров и ледник, платил 2500 руб. Остальное приносили другие разнообразные квартиранты: три купца 1-й гильдии, булочный мастер, околоточный надзиратель, учитель танцев, капельдинер Императорских Театров, прусский подданный и крестьяне 60.

    Кроме генерала Зеленого, известно несколько других жильцов:

    • – с 1860 г. здесь снимал квартиру бывший лицеист, граф Дмитрий Андреевич Толстой (1823–1889), в то время — чиновник Министерства народного просвещения, а в недалеком будущем — известный государственный деятель: министр народного просвещения и обер-прокурор Святейшего Синода 164.
    • – осенью 1863 г. в доме жила семья П.П.Ланского. Его жена Наталия Николаевна, по первому браку Пушкина, урожденная Гончарова, здесь и скончалась 26 ноября 1863 г. 164
    • – в 1876 г. 14 комнат занимал купец Эбнер 60.

    С 1871 г. дом стал принадлежать только двум сестрам – НК и Прасковье: братья Николай и Александр вышли из его владения. А через три года НК стала единственной собственницей, выплатив сестре долю в 27 тыс. руб. по раздельному акту от 8 января 1874 г. 60.

    За месяц до этого (22.12.1873) дом был заложен – из Санкт-Петербургского Городского Кредитного Общества под залог дома была получена ссуда сроком на 25 лет в размере 60 тыс. руб. облигациями. Очевидно, что именно из этих денег была выкуплена доля Прасковьи. Впоследствии под залог имущества еще несколько раз получались ссуды и брались деньги в долг с выдачей закладных (например 20 тыс. руб. у Петра Болотникова – второго мужа всё той же Прасковьи). В конце концов, заложенный и перезаложенный дом по акту купчей крепости 21 января 1881 г. перешел во владение статского советника Алексея Николаевича Мерзлякова 60.

    Что касается наследственных долей в различных имениях в Тульской и Московской губерниях, то в результате многочисленных актов о разделе имущества, уступления прав и перепродаж у НК в собственности ничего не осталось. Имения в Тульской губернии перешли во владение к брату Александру, а Жуковка под Москвой была выкуплена Болотниковым. И Александр и Прасковья приумножили свои владения, прикупив соседние земли в Тульской губернии.

    Таким образом, в отличие от родных брата и сестры (Николай умер в 1874 г.) первоначальное состояние НК было «проедено». Имелось, правда, и благоприобретенное имущество – дача (мыза) в Метсякуле под Териоками в Финляндии, но ее стоимость была относительно невелика (например, свою дачу по соседству брат Александр продал за 5100 руб. 69). В 1898 г. муж НК Юрий Булах, жалуясь на нехватку средств, пишет: «состояние моей жены ограничивается небольшою, притом заложенною, дачей в Финляндии, а у меня, кроме казенного содержания и некоторых долгов, крайне меня тяготящих, ничего нет». Заметим, что «казенное содержание» вместе с «арендным производством» сенатора НК Булаха составляли вполне приличные 8800 руб. в год 134. Возможно сказывалась заложенная в детстве привычка НК жить на широкую ногу. Карл Александрович души не чаял в своих детях и всячески их баловал. Дворянская опека даже отмечала в докладе 1862 г. по поводу трат на воспитание детей, что «в содержании же малолетних замечается излишек и неумеренность», и предписывала опекуну, «чтобы он отнюдь не допускал никаких излишних издержек, несообразных с возрастом малолетних» 130. Были и объективные причины расхода денег – постоянные выезды заграницу на лечение, требующие немалых средств.

    Тем не менее, попытки улучшить благосостоянии семьи не прекращались. После продажи дома на Екатерининском канале, муж НК около 1885 г. уже на свое имя приобрел доходный дом на Забалканском пр., 124 (ныне Московский,134), который тоже был тут же заложен, а в 1891 г. продан 135; 136. В 1888 г. Юрий Булах затевал строительство на участке дома №131 за Московской заставой всё по тому же Забалканскому проспекту 137, но положительных коммерческих результатов не добился. Похоже, что хозяйственной жилки Булахам существенно не хватало – они так и остались только с небольшой заложенной дачей в Финляндии, которую, к тому же, по семейным преданиям в 1904 г. постиг пожар. Жительствовали они, при этом, как это было принято в то время, на съемных квартирах и практически ежегодно меняли адреса.

    Всё же был и положительный, нематериальный момент во всех перипетиях, связанных с наследством, – именно благодаря делам о разделе имущества состоялось сближение НК с будущим мужем. В 1871 г. Юрий Булах, будучи Товарищем Председателя Санкт-Петербургского Окружного Суда, как раз вел дело об опекунстве над несовершеннолетними детьми Карла Александровича и непременно должен был познакомиться с НК (если, конечно, не знал семью Бельгардов еще по свой работе в Тульской губернии в 1866 г.). Потом он участвовал во всех исках и судебных делах наследников вплоть до 1884 г., когда по достижении совершеннолетия Софии Карловны получал по доверенности ее долю наследства. Вероятно и далее он оставался юрисконсультом семьи.

    Сама же НК доверила ведение абсолютно всех имущественных, судебных и других юридических дел мужу, написав соответствующую всеобъемлющую доверенность 60. Все официальные бумаги за нее всегда писал он, а она только подписывалась (надо заметить, довольно корявым почерком).

    Мы не знаем точную дату венчания НК и Юрия. Вероятно это произошло в 1873 г. – в ноябре этого года НК уже подписывается «женой Товарища Председателя СПб Окр. Суда», кроме того, в 1873 г. Булах впервые в своей практике брал месячный отпуск, вероятно, для проведения медового месяца за границей 134. (По семейным преданиям известно, что портрет НК, помещенный в данной статье, был сделан после свадебного путешествия в Италию.)

    Заметим попутно, что сестра Прасковья Карловна тоже вышла замуж за «судейского» – хорошего знакомого и сослуживца Юрия БулахаПетра Болотникова, который также еще с 1873 г. вел все имущественные дела Прасковьи.

    Болезнь

    НК страдала нервным расстройством, которое проявлялось периодически. В чем конкретно состоял недуг, трудно сказать. Похоже, что за этим тогдашним эвфемизмом скрывалось реальное сумасшествие, передававшееся у Бельгардов по наследству. Вспомним, что ее дед, заболевший «психическим расстройством», «дошел в своем положении до жалостного человечеству состояния». Потом и ее сын Александр также сошел с ума.

    Заботы о здоровье НК легли на плечи ее мужа сенатора Юрия Булаха. Будучи исполнительным и крайне занятым чиновником, он был вынужден в периоды обострения болезни жены просить о внеплановых отпусках для выезда заграницу для лечения – видимо, в специальных клиниках для душевнобольных. Приводя мотивы прошений, он скупо пишет: «достигшее ныне высокой степени нервное разстройство моей жены» или «в виду опасной болезни моей жены», иногда добавляет: «присутствие мое действует на нее явно успокаивающим образом» 134. Однако вылечиться НК так и не смогла и до самой смерти страдала от приступов болезни.

    НК в полной мере осознавала свой недуг. В конце жизни она сняла себе в психиатрической лечебнице на Удельной комнату (в больнице имелись специальные павильоны с палатами для своекоштных пансионеров). Сюда она удалялась, чувствуя приближение очередного обострения болезни. В 1907 г., когда умер ее муж, она как раз находилась в Удельной. Приехали к ней и с большими предосторожностями стали сообщать печальное известие, однако, она встретила его крайне спокойно и тут же стала говорить о каких-то мелочах. Так она никогда окончательно и не вылечилась 128.

    Заметим, что и ее сын Александр также закончил свои дни «в Удельной».

    По воспоминаниям потомков НК «была своенравной и достаточно взбалмошной женщиной», но трудно с уверенностью сказать, чем объяснялись странности ее характера и поведения – избалованностью в детстве, просто дурным нравом или действительно тяжелой болезнью. Для оживления образа НК, о которой мы знаем так мало, приведем два эпизода из дошедших до нас воспоминаний о последних годах ее жизни:

    25 февраля 1906 г. в семье сенатора Юрия Степановича Булаха родилась внучка. Рожать ребенка Александр Юрьевич специально привез жену в Санкт-Петербург из Румынии, где служил консулом. Остановились у родителей в квартире в доме № 19 по Саперному переулку 28. Отец новорожденной хотел назвать ее в честь жены Марией, но бабушка выразила недовольство: «Живут в моем доме, а назвать ребенка Наталией не хотят!» До молодой семьи доходят эти разговоры и появившуюся на свет девочку называют Натусенькой, Тусенькой 138.

    Через некоторое время после смерти мужа НК заявила, что собирается вернуть себе фамилию Бельгард, неизмеримо более знатную, чем Булах. Ее зять А.А.Меркулов заметил на это, «что вернув себе девичью фамилию, она потеряет пенсию, причитающуюся за мужа сенатора. После такого веского довода Н. К. Б. больше никогда не заводила разговоров на эту тему» 128.

    Умерла в 60 лет «от рака желудка и поджелудочной железы», погребена 26 декабря на Смоленском кладбище 243.

    «Новое Время» 1910 г. № 12497:

    Семья

    М: Юрий Степанович Булах (1840–1907), сенатор (см. линию Булахов).

    Д(3) Булахи:

  • Дочь Карла Александровича от первого брака с Софьей Лукиничной Жемчужниковой 19:

    Свидетельство

    По метрической книге Тобольского Пехотного Полка Церкви Знамения Пресвятые Богородицы за 1852 год в числе родившихся женского пола под № 1 значится так:
    Марта 31 числа у Командира 1 бригады 10 Пехотной Дивизии Генерал Майора Карла Александрова сына Бельгарда Римско-Католического и законной жены его Софии Лукиной Православного исповедания родилась дочь Праскева.
    Таинство крещения совершено мною апреля четвертого числа. При крещении восприемниками были: Статский Советник Александр Александров Бельгард и супруга Тайного Советника Сенатора Ореуса Мария Александрова;
    что удостоверяю моим подписом и приложением Церковной печати.

    Города Сквира Киевской губернии
    Апреля 7 дня 1852 года.
    Подписал: Подольского пехотного полка младший священник Павел Ильинский.

    Копию Свидетельства заверил Член Правительствующего Синода Обер-священник Армии и Флота Протопресвитер Орденов Св. Анны 1-й и Св. Владимира 3-й степени Кавалер Василий Кутневич.

    Восприемники – Александр и Мария Александровичи – соответственно дядя и тетя новорожденной.

    В 1855 г. ПК в совсем раннем возрасте вместе со старшей сестрой Натальей была зачислена кандидаткой для поступления по достижении установленного возраста в Смольный институт, но реально она проучилась там с 1864 г. в IV классе менее года и продолжала образование на дому при отце. Историю с поступлением в Смольный Институт и уходом из него смотри выше, а также в документе 46.

    После смерти деда – Луки Ильича Жемчужникова – вместе с Николаем, Натальей и Александром в 1857 г. стала совладелицей каменного трехэтажного дома по Екатерининскому каналу № 10. По раздельному акту 26.05.1871 дом перешел во владение только сестер Натальи и Прасковьи, а в январе 1874 г. ПК отказалась от своей доли, получив на руки 27000 рублей 60.

    В 1884 г. у коллежского секретаря Николая Павловича Матвеева по купчей крепости на имя ПК было приобретено имение с мукомольной мельницей в 179 десятин в селах Сретенское и Любашевка в Ефремовском у. Тульской губ. (в 170 верстах от Тулы и 12 верстах от Ефремова). В 1903 г. ПК обращалась в Дворянский банк с просьбой о ссуде под залог имения. В 1905 г. имение оценили в 18700 руб., соответственно ссуда составила 12000 руб. Обязательство по доверенности подписал брат Александр Карлович Бельгард – в той же Сретенке-Любашевке у него было свое большое имение 212, так что, скорее всего, он же и управлял имением сестры. Интересно, что в формулярном списке ее второго мужа Болотникова за 1902 г. написано, что жена его владела 120 десятинами благоприобретенной земли 62. Откуда к 1905 г. взялись ещё 59 десятин, непонятно.

    С конца 1879 по 1893 гг. проживала со вторым мужем в Воронеже, а потом в Варшаве. (По крайней мере, по 1902 г. 62. Муж работал там до конца 1908 г. но записи о семейном статусе за этот год нет 63).

    Осенью 1905 г.ПК по прошению была сопричислена к дворянскому роду отца и внесена во 2-ю родословную книгу дворян Тульской губернии 231. Тогда же она обращалась за ссудой под залог уже оцененного имения 212.

    Была жива в 1917 г. Известно, что 17 августа этого года она была на станции Люботино Южной железной дороги под Харьковым. Обычно семья проводила лето в Сретенках, но после Февральской революции село было разорено местными крестьянами, и ПК с дочерью, вероятно, обреталась у ее мачехи в Полтаве 249.

    Семья

    М1 =09.10.1868 205: Николай Ксенофонтович Полевой (~1834–18.05.1909), действительный статский советник, активный деятель крестьянской реформы, финансист, начальник управлений почт и телеграфов в западных губерниях.

    Николай Полевой происходил из курских купцов, хотя сам родился в Москве. Отец – Ксенофонт Алексеевич Полевой (1801–1867), мать – Елизавета Федоровна ур.(фон) Мец (1810—1878).

    Род Полевых был известен не коммерческими успехами, которые у старших поколений несомненно были, а вкладом в словесность и общественную жизнь России. Ксенофонт Алексеевич – русский писатель, литературный критик, журналист, книгоиздатель. Его старшая сестра – Екатерина Алексеевна Авдеева – писательница, издатель русских народных сказок, автор книг по домоводству, фольклористка. Старший брат – Николай Алексеевич – писатель, драматург, литературный и театральный критик, журналист, историк и переводчик; идеолог «третьего сословия», отец писателя и критика П.Н.Полевого.

    Николай Ксенофонтович тоже был не чужд литературному труду – в 1887 г. в «Историческом Вестнике» с его комментариями была опубликована полная версия «Записок» его отца, а в «Русской Старине» в номерах за 1910 и 1914 гг. напечатаны его собственные воспоминания о проведении крестьянской реформы в Минской губернии и Царстве Польском 213; 214.

    О подробностях жизни Николая Ксенофонтовича, о службе, обстоятельствах знакомства с ПК, их странном браке и не менее странном разводе, о его втором супружестве нами написано немало в свернутом блоке ниже:

    Полевой и Прасковья. Служба, первый и второй браки
    Служба

    Николай Ксенофонтович в 1855 г. окончил Императорский СПб Университет с диссертацией «О средствах предохранить деревья от гниения» 207. Шла Крымская война и он поступил в военную службу прапорщиком во 2-ю Конно-Артиллерийскую бригаду. На театр военных действий не попал: сначала был прикомандирован к Михайловской Артиллерийской Академии, а уже после окончания войны был зачислен в лейб-гвардии Конную артиллерию, где стал подпоручиком.

    К этому времени развернулась Крестьянская реформа и в 1862 г. Николай Ксенофонтович был назначен кандидатом к Мировому Посреднику 5 участка Вяземского уезда Смоленской губернии. Такие назначения делались по представлению губернатора из числа местных помещиков, коим Полевой и являлся – именно в Вяземском уезде находилось поместье его матери. По сути, это была командировка с оставлением в действительной военной службе. За успешное проведение в жизнь Положений реформы Николай получил знак отличия. Он почувствовал вкус к этому делу и после окончания командировки в 1864 г. принял предложение стать Мировым Посредником в Бобруйском уезде и членом Бобруйской Поверенной Комиссии в Минской губернии.

    Военная служба при этом шла своим чередом. В 1865 г. Николай получил чин штабс-капитана и награжден орденом Св. Анны 3-й степени.

    В 1866 г. он наконец уволился на гражданскую службу с награждением чином коллежского асессора и отправился в Царство Польское в распоряжение тамошнего Учредительного комитета. Осенью того же года стал Председателем Калишской Комиссий по крестьянским делам. В 1867 г. произведен за отличия в надворные советники.

    В 1868 г. пожалован золотою медалью за труды по устройству крестьян в Царстве Польском.

    К лету 1869 г. задачи Калишской крестьянской комиссии были выполнены – крестьянское самоуправление было введено и работало исправно. Николаю Ксенофонтовичу была предложена почетная должность управляющего вновь создаваемой Калишской казенной палатой. После нескольких дней раздумий он отказался от лестного предложения, решив заняться своим имением в Смоленской губернии и принять участие в земском движении. Это решение далось ему тем более легко, что после свертывания крестьянских комиссий члены Учредительного комитета в Царстве Польском выводились за штат с сохранением содержания в 4000 руб. в год, что было немалой суммой. 1 января 1870 года служба Полевого в Польше закончилась.

    23.01.1870 награжден орденом Св. Станислава 2-й степени с Императорскою Короною а в декабре того же года произведен в коллежские советники.

    01.01.1871 официально выведен за штат Учредительного комитета с содержанием по 4000 руб. в год в течение двух лет и причислен к МВД.

    03.04.1873 согласно прошению уволен от службы 206. Находился в отставке 13 лет. Следов его участия в земском движении Смоленской губернии нами не обнаружено.

    В 1886 г. Н.К.Полевой вновь поступил на службу, на этот раз, в ведомство Министерства Финансов в Минское отделение Крестьянского Поземельного банка. Сразу назначен его председателем.

    В 1890 г. переводится уже в чине статского советника в такое же отделение и на такую же должность в Санкт-Петербург.

    В 1892 г. – аналогичное перемещение в Таврическое отделение. Почему-то Крым не устроил Николая Ксенофонтовича – всего через 4 месяца он пишет прошение о принятии его в ведомство почт и телеграфов. В прошении он указывает Петербургский адрес – Казанская ул., 5 – похоже, он в Тавриду так и не выезжал 209.

    Просьба была удовлетворена – Полевой стал чиновником особых поручений при Главном Управлении почт и телеграфов. В сентябре 1893 г. назначен Начальником Гродненского округа. Служил на этой должности 8 лет и стал действительным статским советником (1895 г.). В 1901 г. по болезни вышел в отставку 210; 215. Есть воспоминания потомков рода Полевых, в которых утверждается, что Николай Ксенофонтович был Начальником почт и телеграфов в польских губерниях: Седлецкой и Ломжинской 211, но документы это опровергают.

    До самой смерти Николай Ксенофонтович жил в Гродно по Жандармскому пер., 10, – в доме, принадлежащем его второй жене. Получал «усиленную» пенсию 1372 руб. в год. По справке гродненского полицмейстера, дом «очень хороший с большими квартирами доходом более 5000 рублей». Правда, половину годового дохода в 5468 руб. забирали долг банку, повинности, ремонт и содержание дома.

    В конце февраля 1909 г. Н.К.Полевой подал на имя ЕИВ прошение о пособии на лечение катаракты и на операцию паховой грыжи младшему сыну. 20 апреля прошение было отклонено из-за вышеупомянутой справки о материальном положении просителя, по мнению полицмейстера не нуждавшегося в помощи. А через месяц Николай Ксенофонтович Полевой скончался, причем, произошло это в Санкт-Петербурге в Обуховской мужской больнице от кровоизлияния в мозг. Похоронен на Малоохтинском кладбище 215; 229.

    Первый брак. Странности и загадки

    Брак Прасковьи и Николая окутан загадками и странностями. Но по порядку.

    Как мы уже говорили, Н.К.Полевой оставил после себя мемуары, посвященные своей деятельности на ниве крестьянской реформы. Воспоминания состоят из двух частей: первая — о работе в Минской губернии в 1864 и 1865 гг. (опубликована в трех номерах Русской Старины в 1910 г. 213), вторая — о службе в Царстве Польском в 1866—1970 гг. (Русская Старина, 1914 213). Нас интересует как раз вторая часть, где описаны годы службы Полевого в польском городе Калише. Именно там состоялось его знакомство с Прасковьей.

    Полевой был послан из Варшавы в Калиш как член Учредительного Комитета по делам Царства Польского с назначением Председателем Калишской комиссии по крестьянским делам. Так случилось, что к этому времени в Калише сложилось административное троевластие. После подавления польского восстания в 1864 г. в крае действовало военное положение — отсюда нахождение в городе большого гарнизона российских войск, выполнявшего полицейские функции: охрана общественного порядка и усмирение возникавших иногда вспышек антирусских выступлений. Войсками командовал Карл Александрович Бельгард, являвшийся военным губернатором Калиша. Был еще и обычный гражданский губернатор — князь А.П.Щербатов. Третьей же властью была, как ни странно, Комиссия по крестьянским делам и ее Председатель — с осени 1866 г. наш Николай Ксенофонтович Полевой. Дело в том, что усилившаяся после восстания административная русификация Польши, совпала с Крестьянской реформой. Соответственно, наделение польских крестьян землей и подавление сопротивления шляхты было важнейшей государственной задачей. Поэтому все три власти действовали согласно, движимые одной целью.

    Мы описываем эту диспозицию для того, чтобы было понятно, в каком положении относительно друг друга оказались прибывший молодой чиновник и его будущий тесть (впрочем, так и не увидевший свадьбы своих дочерей). С должностной точки зрения это были равноправные отношения. Полевой так и пишет:

    По приезде в Калиш, я сделал визиты лицам, занимавшим высшие служебные посты. Начальства в Калише у меня не было никого, и я навестил их как равный. Таких лиц в Калише было двое: начальник пехотной дивизии, расположенной в Калише, генерал-лейтенант Бельгард (он исполнял одновременно должность военного начальника этой местности), и полковник генерального штаба князь Щербатов, который был гражданским начальником этой местности. С генералом Бельгардом я не был знаком, но прекрасно знал его по гвардии, где он командовал 2-й гвардейской пехотной дивизией, это был боевой генерал, кавказец.

    Далее следует краткое перечисление боевых заслуг генерала и обстоятельств его отставки после Крымской войны. Рассказ о своем визите к Бельгарду Полевой сообщает в двух предложениях:

    Зная все это, я очень охотно пошел представиться Карлу Александровичу. Я высказал ему, что знаю его прошлое, уважаю его; он принял меня очень радушно; познакомил с своею семьею, и у нас завязались дружеские отношения.

    И в этом заключается первая странность. В других местах мемуаров подобные визиты автор описывает подробно, часто пересказывает беседы при встрече и непременно упоминает о знакомстве с женой хозяина, называя ее девичью фамилию и сообщая другие детали. Например, в следующем абзаце, посвященном визиту к Щербатову, Полевой, помимо прочего, немало слов уделил внешности и телосложению супруги князя. Про Бельгардов же — ничего! А ведь речь идет о семье, в которую он войдет потом в качестве зятя.

    Дальше больше (вернее, меньше) — фамилия Бельгард встречается еще только один раз — при перечислении 5 членов «кружка», в котором Полевой «прожил много лет, все время службы в Калише». Ни о внезапной смерти генерала в марте 1868 г., которая очевидно должна была потрясти всё калишское общество, ни о своей свадьбе, ни о и связанной с ней месячной поездке в Петербург, хотя о более кратких и незначительных отлучках в Варшаву в тексте написано немало, – ничего этого нет! А уж самой Прасковьи как будто бы не существует.

    Ну и в довершение ко всему в заключительной главе про лето 1869 года, воссоздавая свои раздумья о дальнейшей карьере, Николай Полевой вообще заявляет:

    Я был холост: чины, ордена не прельщали меня; средств на жизнь мне давало достаточно имение мое; сверх того, оставаясь за штатом, я обеспечен был на два года содержанием по 4000 рублей в год. Я решил: возвратиться в Россию, в свое имение, заняться им…

    Но позвольте! Как «был холост»? Есть же запись в метрической книге церкви Святых апостолов Петра и Павла при Училище глухонемых за 1868 г. 205:

    № 4. 9 октября венчались:
    Председатель Калишской Комиссии по крестьянским делам, надворный советник Николай Ксенофонтович Полевой, православного исповедания, первым браком, 34 лет, и
    девица Параскева Карлова Бельгард, дочь умершего Генерал Лейтенанта Карла Александровича Бельгард, православного исповедания, первым браком, 16 лет.
    Поручители:
    по женихе: Ревизор СПб акцизного управления, титулярный советник Николай Федорович Мец и Туркестанского стрелкового баталиона подпоручик Николай Карлович Бельгард;
    по невесте: Камер-Паж Николай Валерианович Бельгард и Вяземский купец Алексей Евсевиев Полевой.

    Рядом с этой записью стоит отметка, что 11 февраля 1871 года по прошению выдавалась соответствующая справка, а наискось написано:

    «Брак за № 4 по Решению Московского Еп. начальства расторгнут. Отметка учинена по приказу СПб. Консистории 12-го июля 1876 г. № 5166.»

    Совершенно очевидно, что Николай Ксенофонтович сознательно не пишет в мемуарах о своем первом браке и доходит до откровенной лжи — «холост». Будь его воля, он бы вовсе не упоминал Бельгардов, но избежать называния военного губернатора было нельзя — иначе бы это выглядело совсем уж странно.

    Скорее всего, «нежелательный текст» был вымаран при подготовке к публикации, поскольку напечатанные в 1910 и 1914 гг. воспоминания явно опирались на дневниковые записи — уж больно много в них мелких подробностей, помнить которые через 50 лет после описываемых событий невозможно. Вопрос только в том, когда и почему Николай Ксенофонтович решил утаить свой первый брак?

    Слегка приоткрыть завесу тайны, но одновременно и добавить загадочности, может краткая запись о разводе с Прасковьей в Личном деле Министерства Финансов 206, из которой следует, что решением Московского Епархиального начальства, утвержденного Синодом, брак был расторгнут в 1876 г. вследствие прошения жены «по неспособности мужа к брачному сожитию». Прасковье было дозволено вступить во второй брак, а «муж ея, оставлен навсегда в безбрачии».

    Два замечания:

    1. «По неспособности мужа к брачному сожитию» — это стандартная церковная формулировка причины развода, и за ней может стоять что угодно. Не зная деталей бракоразводного процесса в Московской духовной консистории в мае 1876 г., мы не станем спекулировать на эту тему.
    2. Пожизненный запрет на второй брак — это серьезно. По канонам православной церкви такому наказанию всегда подвергается «виновная сторона» и, как правило, относится к лицу, совершившему прелюбодеяние. В иных случаях второбрачие на практике дозволяется при условии покаяния и выполнения епитимьи. Да и «неспособность к сожитию» вряд ли может считаться виной. Но в нашем случае суровость запрета непонятна.

    Так почему же Николай Полевой так тщательно скрывал свой первый брак? Какого рода напоминанием это для него являлось: «стыдным» или «преступным»? На первый взгляд — ни то, ни другое.

    Если «стыдным», типа импотенции, то это опровергается рождением пяти детей во втором браке. А если «преступным», например, гомосексуализмом, то опять же — зачем вступать во второй брак?

    Сокрытие супружества с Прасковьей не имело смысла и с точки зрения карьеры. В ведомстве, где служил Полевой, о первом браке были прекрасно осведомлены — имелась запись в Личном деле и, как мы знаем, она никак не препятствовала продвижению по службе. Более того, когда Николай испрашивал Высочайшее дозволение на второй брак, ему требовалось также формальное разрешение из Крестьянского Поземельного Банка, и оно было выдано. Но что интересно: в этом формальном разрешении слова «вдов» и «второй» были зачеркнуты во фразе: «…57 лет, вероисповедания православного, вдов, и что к вступлению его в второй законный брак … препятствий со стороны Крестьянского Банка не встречается». Если зачеркивание первого слова можно объяснить простой опиской (Прасковья была жива), то изъятие второго сделано явно сознательно — опять же, для сокрытия первого брака. Но от кого? Может быть от второй жены? Непонятно.

    Теперь попробуем посмотреть на этот брак с другой стороны, глазами Прасковьи.

    1866-й год. Ей 14 лет, живет в большой семье с папенькой и мачехой в скучном иностранном, если не сказать враждебном, городе Калише. Тут появляется блестящий 32-летний надворный советник с военной выправкой лейб-гвардейца, у которого с отцом «завязываются дружеские отношения», то есть часто бывает в гостях. Образованный, начитанный, богатый – как тут не увлечься?

    Через полтора года неожиданно умирает отец: уехал по делам в Варшаву, а вернулся в гробу. Тяжелейший удар для всей семьи. Исчез родной человек, который в детях души не чаял — три года назад он даже изъял Прасковью со старшей сестрой Натальей из Смольного института, «не в силах отделить их от себя». Прасковья разом становится сиротой. У мачехи на руках вместе с ней шестеро детей (двое старших пасынков, слава богу, пристроены в Пажеский корпус). Конечно, для Екатерины Николаевны необходимо было как можно скорее выдать замуж двух падчериц. Брак с Николаем Полевым был просто счастьем — блестящая партия для Прасковьи, и всего через полгода после смерти Карла Александровича! Кто уж там стал инициатором брака: Николай, Прасковья или даже Екатерина Николаевна, мы вряд ли узнаем, но, наверняка, для 16-летней Прасковьи это было выходом — она обрела утраченную «отеческую» опору. А тут ещё поездка в Петербург, венчание, встреча с братьями и другими родными. Поначалу всё выглядело прекрасно.

    Но что-то пошло не так. Есть подозрение, что Прасковья не вернулась в Польшу. И, возможно, именно поэтому летом 1869 года Николай имел хоть какое-то моральное право называть себя холостым. Жили ли они и потом совместно — мы не знаем доподлинно. До 1876 г. Прасковья исправно во многих официальных документах именуется женой сначала надворного, потом коллежского советника Полевого. Много перемещалась между Москвой и Петербургом, активно участвуя в деле о разделе наследства отца и бабушки Прасковьи Францевны Жемчужниковой. Где был в это время Николай Ксенофонтович — неясно. Если верить его желанию побыть в своем имении, то вероятно так оно и было.

    А в 1874 г. в жизни Прасковьи появляется Петр Болотников, в апреле следующего года в Париже родилась их дочь. Брак с Полевым стал помехой и Прасковья подает на развод. В мае 1876 г. фактические отношения закрепляются формально и вскоре она становится женой надворного советника Болотникова.

    Николай Ксенофонтович в это время пребывал в отставке, которая длилась 13 лет (на самом деле, дольше, так как он был выведен за штат из Учредительного комитета 1 января 1971 г. и нигде не служил до официальной отставки в 1873 г.). Каким образом он участвовал бракоразводном процессе, нам не известно. Мы не знаем и представленных доказательств «неспособности к сожитию». Хорошо бы ознакомиться с делом «Московского Епархиального начальства». Учитывая, что Прасковья родила от Болотникова незаконнорожденную дочь до развода с Полевым, то, по идее, именно она должна была считаться виновной стороной, да еще замеченной в прелюбодеянии. Возможно, Николай Ксенофонтович поступил благородно, взяв вину на себя. Не было ли это результатом какой-то договоренности в первые дни после свадьбы? А, может быть, это изначально был формальный брак? Но, всё равно, непонятно, зачем его было так тщательно скрывать.

    Остаются только догадки и предположения.

    Второй брак Полевого

    12 февраля 1891 г. в Исаакиевском соборе была крещена рожденная за пять месяцев до этого (15 сентября 1890 г.) незаконнорожденная Людмила. Мать – дочь коллежского регистратора, девица, Вера Александровна Каменская. Восприемники: отставной ординарный профессор Варшавского Университета Петр Николаевич Полевой и жена коллежского регистратора Софья Осипова Васильева 208 (Л.15).

    Через полгода 16 августа 1891 г. в том же Исаакиевском соборе совершается обряд венчания Председателя СПб Отделения Крестьянского Поземельного банка статского советника Николая Ксенофо́нтовича Полевого, 57 лет, по расторжении первого брака и с Высочайшего разрешения вступающего во второй брак, с дочерью коллежского регистратора, девицей Верой Александровной Каменской, 26 лет. Поручители: по женихе: инженер подполковник Федор Федорович Мец (двоюродный брат жениха со стороны матери) и кандидат богословия Михаил Федорович Суперанский; по невесте: губернский секретарь Александр Васильевич Каменский и коллежский регистратор Иван Михайлович Никольский 208 (Л.117). Александр Васильевич Каменский — вероятно, отец невесты, чин которого, похоже, был не до конца ясен писарю, заполнявшему метрическую книгу (тот же писарь в записи о крещении Людмилы сначала тоже написал «губернского секретаря», а потом исправил на «коллежского регистратора» – невелика разница).

    Как видим, восприемником Людмилы был Петр Николаевич Полевой – двоюродный брат Николая Ксенофонтовича, что косвенно подтверждает отцовство последнего. Потом Николай Ксенофонтович удочерил Людмилу – это видно из Личного дела в записи от 1892 г., где сказано, что Николай Ксенофонтович с женой Верой Александровной и дочерью собираются ехать в Симферополь для улаживания дел при увольнении из тамошнего отделения КПБ 209.

    После смерти мужа Вера Александровна поселилась с детьми в Вильне. В 1914 г., спасаясь от войны и растеряв всё имущество, в «полном разорении» переехала в Петроград (проживала на Забалканском, 53, и Верейской, 13б). Жила в крайней нужде на вдовью пенсию 58 руб. в месяц , зарабатывала частными уроками до 8 руб. в месяц. Вера Александровна неоднократно подавала прошения о пособиях и повышении пенсии. Только один раз ей дали единовременное пособие в 150 руб., а в остальных случаях отказывали.

    У Николая Полевого с Верой Александровной было пятеро детей 215:

    • Людмила (1890) – обучалась в Гродненской женской гимназии (1903) 228. В 1914 г. была замужем.
    • Татьяна (04.02.1895) – с 1906 г. обучалась в Смольном институте. 1915–1917 гг. по случаю «тяжкой» болезни и бедности матери оставалась 3 года в 7 классе 229. Тем не менее, окончила заведение с хорошими и отличными оценками, аттестована для работы домашней наставницей. 228. В 1915 г. работала на Петроградском телеграфе.
    • Николай (01.09.1896) – родился в Гродно. Окончил 4 класса Виленской гимназии, исключен за неуплату (впрочем, возможно, это было обусловлено эвакуацией из Вильно в 1914 г.). В Петрограде учился на подготовительных курсах Кукулевича (Невский, 114) для экзамена на вольноопределяющегося 2 разряда, но при призыве 1915 г. был признан совсем негодным к воинской службе. С 1916 г. работал конторщиком и счетоводом в мастерских по ремонту вагонов на Петроградской городской железной дороге (в трамвайном парке) 230.
    • Константин (~1899) – учился в Псковском кадетском училище на казенном содержании.
    • Ольга (04.06.1903) – после Виленской гимназии училась в Смольном институте на казенный счет. В 1914 г. представлена в 7 класс. В 1917 г. согласно прошению уволена в Московское Николаевское Сиротское женское градское училище по причине «слабого здоровья и малоуспешности в науках» 229.

    Есть основания предполагать, что Вера Александровна под девичьей фамилией Каменская умерла в Блокаду в январе 1942 г., проживая по адресу Рузовская, 21–2 Блокада Т.13.

    М2=18.04.1876 227: Петр Васильевич Болотников (28.08.1840–10.12.1908), юрист, тайный советник 62; 182.

    Будущий второй супруг Прасковьи Карловны документально «появился на горизонте» еще в период ее первого брака. В начале 1874 г. в делах о наследстве, уступая свою долю младшей сестре, Софье Карловне, соответствующее прошение ПК «верит подать» Петру Васильевичу Болотникову, а в 1876 г. она сама становится Болотниковой 61; 227.

    Выходец из купеческого звания, П.В.Болотников сделал блестящую карьеру юриста. Это было время разночинцев, и его карьера в какой-то мере повторяет путь первого мужа ПКН.К.Полевого.

    В 1864 г. Петр Болотников окончил полный курс наук Императорского Московского Университета по юридическому факультету и поступил на службу в Канцелярию Тульского Губернского Прокурора. Далее на волне судебной реформы продолжил быстрый служебный рост по судебному ведомству от уездного стряпчего до Председателя Уголовного Департамента:

    • 1864 – стряпчий Белевского уезда Тульской губернии;
    • 1864 – и.д. судебного следователя Тульской губ.;
    • 1866 – судебный следователь в Тульской губ.;
    • 1867 – член Елецкого Окружного Суда;
    • 1872 – член СПб ОС,
    • 1874 – товарищ Прокурора СПб Судебной Палаты, исполняющий должность Прокурора;
    • 1879 – Председатель Воронежского Окружного Суда (сменил на этом посту свояка Юрия Булаха. См. ниже.);
    • 1893 – Председатель 2-го Уголовного Департамента Варшавской Судебной Палаты.

    Награжден орденами Св. Владимира 3 ст., Св. Анны 1 и 2 ст., Св. Станислава 1 и 2 ст. и серебряной медалью, Высочайше утвержденной 26.02.1896 г. в память Царствования Императора Александра III на ленте Ордена Св. Александра Невского.

    Видимо, благодаря своему купеческому происхождению, был богат – неоднократно выступал заимодавцем для членов семей Бельгардов и Булахов. В 1874 г. выкупил у Александра Карловича доставшуюся тому по наследству от Луки Жемчужникова деревню Жуковку в Дмитровском уезде под Москвой.

    Обстоятельства его женитьбы на Прасковье довольно любопытны. Возможно они познакомились даже раньше 1874 года. Петр Васильевич был давним знакомым Юрия Булаха: они были ровесниками и имели неоднократные пересечения по службе. Оба имели отношение к Московскому Университету: Юрий поступил туда в 1857 г. (правда, сразу же перевелся в Петербург), а потом в 1865 г. защищал там степень кандидата юридических наук для перехода из административного в судебное ведомство. Петр же, окончив университет в 1864 г., сразу стал служить по судебной части в Тульской губернии, где как раз в 1866–1867 гг. был следователем Булах. Там же в Тульской губернии были довольно заметными помещиками и Бельгарды. Более того, в конце 1860-х годов Петр Васильевич служил членом Елецкого Окружного Суда в Орловской губернии, где совсем неподалеку от Ельца находились имения, завещанные Лукой Жемчужниковым своим внукам, в том числе и ПК. Так что, ее знакомство с будущим вторым мужем могло произойти задолго до их брака.

    В 1872 г. Петр стал членом СПб Окружного Суда, где, опять же, работал будущий свояк. Вероятно, именно тогда, благодаря судебным делам, связанным с наследством Бельгардов, оба близко познакомились с семьей Карла Александровича, а именно со старшими его дочерьми. Наталья вышла замуж за Юрия, но Прасковья уже состояла в браке, и Петру пришлось подождать пару лет, чтобы жениться на ней.

    Продолжая тему пересечений с Юрием Булахом (вернее, следования по его стопам), отметим еще одну запись в деле Болотникова 182. В 1883 г., когда Петр Васильевич был председателем Воронежского Окружного суда, на него была подана жалоба с обвинениями в некомпетентности. Однако ревизия 1885 г. «нашла делопроизводство суда в блестящем порядке и это состояние суда относит к заслугам председателя Болотникова, поддерживающего образцовый порядок, заведенный еще в 1877–1878 гг. бывшим председателем Булахом».

    Когда произошло «телесное» сближение Петра и Прасковьи, мы, понятное дело, никогда не узнаем, но в апреле 1875 г. в Париже! «от неизвестных родителей»! родилась «прижитая до брака» дочь София, позже успешно усыновленная Болотниковым. Поездка в Париж и «неизвестные родители» потребовались, вероятно, для того чтобы скрыть «позор» – ведь еще в октябре 1875 г. Прасковья официально пребывала в первом браке.

    Заметим еще, что вступление во второй брак для нее было очевидным мезальянсом: Болотников был купеческого звания и на момент знакомства только губернским секретарем, а Прасковья – дворянкой и коллежской советницей. Но Петр Васильевич очень быстро компенсировал неравенство – лишь за полтора года он последовательно прошел четыре ступени табели о рангах и в июле 1876 г. стал надворным советником! Потом его карьерный рост шел более умеренно, но, все равно, он дослужился до тайного советника, и по чину и по наградам имел право на потомственное дворянство.

    Болотников оставался председателем Варшавской судебной палаты до своей смерти в 1908 г.

    В 1909 г. похоронен на кладбище в церковной ограде села Сретенки Ефремовского уезда Тульской губернии. Сохранился надгробный камень со снесенным крестом над оскверненной могилой. Благодаря фотографии Александра Иванова (которому огромное спасибо) можно разобрать годы жизни Петра Васильевича Болотникова: 1840–1908.

    bg_16_Bolotnikov_tomb.jpg"

    Осквернение могилы началось еще в 1917 г., когда имение Болотнкиовых было разорено, а земли захвачены крестьянами. Два тополя и розы, посаженные внутри могильной решетки, были порублены, и, как утверждала ПК, сделано это было по распоряжению местного священника – она даже подала соответствующую жалобу в Тульскую епархию. Интересно, что прихожане, вставшие на защиту своего пастыря, называли ПК «чистокровной немкой», всегда притяснявшей приход 249.

    Д2(1): София (09.04.1875–?).

    Рождена и крещена в Париже, куда ее родители уехали, видимо, для сокрытия адюльтера и беременности. Наверное поэтому в метрической записи о рождении написано: «от неизвестных родителей», хотя потом было официально признано, что она прижита до брака 150:

    Метрическая книга Свято-Троицкой Александро-Невской церкви, состоящей при Российско-Императорском Посольстве в Париже, на 1875 г.
    Часть первая. О родившихся.

    № 2
    Родилась 21 апреля
    Крещена 4 мая
    София

    Неизвестных родителей, усыновленная Коллежским Асессором Петром Васильевым Болотниковым, коему, как явствует из представленного им письма, выдан на сие акт Мером девятого муниципального округа города Парижа, за № 48819.

    Восприемниками были:
    Отставной поручик Александр Косьмич Чернышев и вдова Генерал-Лейтенанта Екатерина Николаева Бельгард.

    Таинство крещения совершали:
    Протоиерей Дмитрий Васильев
    Псаломщики: Илья Львов, Лаврентий Пурпуров, Василий Устюжинский.

    Означенный в сей ст. под № 2 младенец София определением Варшавского Окружного Суда от 28 марта 1902 г. и на основании Высочайшего Указа, данного Правительствующему Сенату февраля 7 дня 1902 г. признан законной дочерью Действительного Статского Советника Петра Васильева и Прасковьи Карловны Болотниковых.

    Отметка сия учин. на основ. ук. СПб Дух. Консистории от 5 июня 1902 г. под № 7632.
    И. об. архивариуса…

    Видим, что восприемницей была приемная бабушка, то есть ребенок был сразу принят в семью Бельгардов. Через год «отец» Софьи официально «усыновил» ее по российским законам, а в 1902 г. она получила все «права и преимущества» законной дочери 64:

    Правительствующему Сенату
    из 1 Департамента
    в Департамент герольдии

    Ведение

    По Именному Его Императорского Величества Высочайшему Указу, данному Правительствующему Сенату в Санкт-Петербурге 7 февраля, за Собственноручным Его Величества подписанием, в котором изображено:

    «Снисходя на Всеподданнейшее прошение Председателя Департамента Варшавской Судебной Палаты д.с.с. Петра и жены его Парасковии Болотниковых, Всемилостивейше повелеваем прижитой ими до брака дочери Софии Петровне Болотниковой, значащейся в метрической о ней записи родившейся в Париже 9–21 апреля 1875 г. от неизвестных родителей и усыновленной Болотникову Указом Правительствующего Сената от 5 октября 1876 г., вступить во все права и преимущества законной дочери супругов Болотниковых с тем, чтобы новое свидетельство о ея рождении, взамен прежнего метрического, было выдано Варшавским Окружным Судом по форме, установленной законом»

    Правительствующий Сенат ПРИКАЗАЛИ:
    О сем Высочайшем ЕИВ Указе для надлежащего исполнения и объявления супругам Болотниковым Варшавским Судебной Палате и Окружному Суду послать указы, а в департамент герольдии Правительствующего Сената сообщить Ведением.
    16 февраля 1902 года.

    Вероятные дочь и внуки

    Сведений о судьбе Софии Петровны Болотниковой у нас нет, помимо того, что 11 октября 1909 года она была восприемницей при крещении двоюродного племянника Сергея Александнровича Булаха 250. Но, возможно, мы нашли ее дочь и внуков.

    Внучка

    В книге регистраций отдела ЗАГС Петроградской стороны г. Петрограда за 1919 г. есть запись о рождении некой Софии Болотниковой 183:

    ЗАГС Петроградской ст., 1919 1ЗАГС Петроградской ст., 1919 2
    ЗАГС Петроградской стороны, 1919. Запись о рождении Софии Болотниковой.
    Запись # 943 от 12 сентября 1919 г.
    Болотникова София
    родилась 14 августа 1919 г. в 6 часов утра
    Место рожд. г. Петербург
    Сведения:
    об отце: Алексей Волосков, 20 лет, красноармеец
    о матери: Прасковья Болотникова, 23 года, хозяйка
    Пост. место жит.: Малый пр., 13. Убежище для матерей
    Который ребенок у данных родителей:
      по числу родившихся: первый
      по числу оставшихся в живых: первый
    Кем сделано заявление:
    Матерью ребенка Прасковей Болотниковой,
    о самоличности предъявлен паспорт за № 944,
    выд. 10 июня 1919 г. Дубковским волостным Советом
    крестьянских деп. Осташковского уезда Тверской губ.
    Свидетельница:
    Елена Крюкова, живущая там же, о самоличности предъявила
    бессрочную пасп. книжку за № 832, выд. Владимирским Гор.
    Полиц. управлением 29 сентября 1912 г., показала,
    что знает Алексея Волоскова и Прасковью Болотникову давно
    и свидетельствует, что у них родился 14 августа
    1919 г.в 6 ч. утра ребенок женского пола.
    [Подписи Прасковьи Болтониковой и Елены Крюковой]

    Учитывая повторение женских имен, с большой долей вероятности можно предположить, что София Петровна Болотникова около 1896 г. от неизвестного нам мужа родила дочку Прасковью, у которой по каким-то причинам осталась фамилия матери. Очень похоже, что имя дано в честь бабушки Прасковьи Карловны. Во время Гражданской войны Прасковья оказалась в Осташковском районе Тверской губернии – это, в общем-то, недалеко от родового имения. Сошлась с красноармейцем Алексеем Волосковым, затем приехала в Петроград, где 14 августа 1919 г. родила дочку Софию. Опять же, оставлена фамилия матери (возможно, отец был на фронте), а имя снова дано в честь бабушки.

    После рождения, мать с новорожденной нашли приют в «Убежище для матерей» на Петроградской стороне. В том же убежище жила некая Елена Крюкова, которая ещё 21 мая родила сына. Она выступила свидетельницей при регистрации рождения Софии Болотниковой. В свою очередь, Прасковья стала свидетельницей для сына Елены Крюковой – соответствующая запись имеется на предыдущем листе в книге ЗАГС. Такая, вот, взаимопомощь матерей.

    Внук

    В книге ЗАГС 1921 г., теперь уже Выборгского района, имеется запись о рождении у Прасковьи Болотниковой сына Анатолия 184.

    ЗАГС Выборгского р-на, 1921. Анатолиq Болотников 1ЗАГС Выборгского р-на, 1921. Рождение Анатолия Болотникова 2
    ЗАГС Выборгского района, 1921. Запись о рождении Анатолия Болотникова.
    Запись о рождении № 1945 от 5 октября 1921
    Болотников Анатолий
    родился 29 сентября 1921 г. в Петрограде
    Родители Болотниковы
    Александр 33 г, милиционер
    Прасковия, 26 лет, счетовод
    Место прож.: ул. Энгельса, 10-б к.5
    Который ребенок у родителей:
      по числу родившихся: 1
      по числу оставшихся в живых: 1
    Заявление сделано отцом, пасп. кн. № 33/4732

    В данном случае возникают сомнения: а та ли это Прасковья Болотникова, что и в предыдущем случае? Во-первых, у нее другой муж – милиционер Александр. Во-вторых, возраст матери – 26 лет, что дает примерно 1895 год рождения, а не 1896 (впрочем, разница небольшая и может быть обусловлена тем, что день рождения приходится как раз на сентябрь). Тут есть простое объяснение: некий Александр Болотников женат на Прасковье, которая в девичестве могла иметь любую фамилию. На нашу версию работает только имя матери и ее возраст. Довольно шаткие основания, но пусть сведения об этом предполагаемом внуке Софии Петровны Болотниковой остаются здесь как источник дополнительной информации.

  • тайный советник, камергер, губернатор Полтавы, сенатор

    bg_8.jpg"

    Сын генерал-лейтенанта Карла Александровича от первого брака с Софьей Лукиничной Жемчужниковой.

    Во множестве источников говорится, что АК родился в Ефремове Тульской губернии. Однако крещен он был 7 февраля в Санкт-Петербурге в Казанском соборе. Этот собор был «домашним» для Жемчужниковых, так как находился совсем рядом (через Невский проспект) с собственным домом Луки Ильича Жемчужникова. В этом доме у отца останавливалась мать новорожденного. (Кстати, через 2 года дом будет завещан ее детям, в том числе, и Александру.)

    Метрическая книга Казанского собора за 1854 г.

    29 января родился (7 февраля крещен) Александр

    Родители: Десятой пехотной Дивизии Командир 1-й бригады, Генерал-майор Карл Александрович Бельгард и супруга его София Лукинична Бельгард, урожденная Жемчужникова, он Католического, а она православного исповедания, оба первобрачные.

    Восприемники: Начальник 2-й Гвардейской пехотной Дивизии Генерал-лейтенант Михаил Александрович Офросимов и умершего Генерал-майора Александра Александровича жена вдова Наталья Карловна Бельгард.

    Крестил протоиерей Андрей Райковский 185.

    В 1871 г. АК окончил курс Пажеского корпуса в старшем специальном классе. Его двоюродный брат Алексей Валерианович в своих воспоминаниях пишет, что АК кроме того получил среднее образование в Швейцарии 23.

    11 августа 1871 г. АК поступил в Кавалергардский полк. Служил там казначеем, адъютантом, полковым квартирмейстером 25.

    В декабре 1874 г., когда АК был еще корнетом, он выкупил у Поземельного банка за 22 430 руб заложенное в 1873 г. его братом Николаем имение Жуковка с несколькими деревнями в Дмитровском уезде Московской губернии. После того как Николай трагически погиб, АК очевидно не хотел, чтобы родовое имение, которым владел ещё его дед Лука Жемчужников, ушло в чужие руки 199.

    17 января 1875 г. АК уволился от воинской службы в звании поручика за болезнью (невозможность ездить верхом) 25.

    • 01.02.1875 – поступил на службу в Министерство Иностранных Дел в департамент внутренних сношений.
    • 1877 – причислен к Министерству Юстиции, назначен чиновником особых поручений VI класса.
    • С 1878 г. – в распоряжении исполняющего должность Прокурора Московской судебной палаты, почетный мировой судья Ефремовского округа Тульской губернии.
    • В 1879 г. – внесен в во 2-ю Родословную книгу потомственных дворян Тульской губ. по Ефремовскому уезду «по личным заслугам отца своего» 231.
    • С 1886 по 20.04.1892 – Ефремовский уездный предводитель дворянства.
    • 1891 – камергер.
    • 1892–1896 – Харьковский вице-губернатор.
    • 09.03.1896 – назначен и.д., а 5 июля утвержден в должности Полтавского губернатора 29.

    Из воспоминаний Иваненко 31, который был вхож в губернаторский дом АК в Полтаве:

    • 28.04.1902 – уволен от должности Полтавского губернатора с причислением к Министерству Внутренних Дел с оставлением в придворном звании.

    Причиной увольнения стало недовольство власти нерешительностью и недостаточной жестокостью в подавлении крестьянских бунтов в Полтавской и Харьковской губерниях («плакал во время исполнения телесных наказаний» 23; 33).

    • 24.05.1904 – повелено быть Членом Совета МВД.
    • 18.11.1905 – уволен по прошению от службы c оставлением мундира, последней должности присвоенным.

    Из воспоминаний Михаила Михайловича Осоргина (1861—1920), дальнего родственника жены АК, с 1905 г. Тульского губернатора 186:

    • 04.02.1906 – назначена пенсия в усиленном размере по 3000 рублей в год.
    • 01.01.1916 – повелено присутствовать в Первом Департаменте Правительствующего Сената, с производством в тайные советники и с сохранением получаемой пенсии.
      5 и 15 марта 1917 г. участвовал в собраниях Сената, слушавших об отречении Николая II, отказе Михаила от трона и о назначении Временного правительства 195.

    Имел множество наград и званий, со списком которых, как и с более подробным формуляром, можно ознакомиться в Деле Собственной ЕИВ Канцелярии 1916 г. 48, выложенном на сайте.

    Почетный попечитель Ефремовской женской прогимназии, почетный попечитель Тульского реального училища, почетный мировой судья Ефремовского и Полтавского уездов 30.

    В Ефремовском уезде владел несколькими имениями:
    – родовые (доставшиеся от матери) в селах с деревнями: Круглики (520 дес.), Дмитриевка, Новосельки, Пушкарская, Новозаголичная, Корчагино, Востриково и Каменки – 880 десятин земли 231;
    – благоприобретенное в Любашевке-Сретенке – 1027 десятин;
    – его жена приобрела имения в тех же Кругликах и Иноземной слободе.
    Кроме того, на правах майората АК владел 1900 десятинами в Меховском уезде Келецкой губернии Царства Польского 68.

    В Кругликах в 1887 г. АК построил однопрестольную церковь (приход Преображенской церкви г. Ефремова). Тем самым он избавил крестьян от необходимости ходить за 9 верст на богослужение. Службы совершали по очереди священники Преображенской городской церкви. Также АК на свои средства открыл детский сиротский приют, в который принимались дети и сироты беднейших лиц низших сословий. В приюте содержалось до 45 человек.

    Как землевладелец АК уделял большое внимание развитию садоводства. Он имел огромный сад, в котором росло 4500 плодовых деревьев. По величине сад считался вторым в губернии.

    В 1901 г., будучи еще Полтавским губернатором, АК купил для себя участок со всеми постройками в Метсякуля на берегу Финского залива под Санкт-Петербургом. Дом находился рядом с дачей его зятя Ю.С.Булаха. В 1912 г., удалившись в свое имение под Ефремовым, он продал этот участок 69.

    АК явно интересовался своей родословной: в декабре 1880 года он посылал запрос о предках во французский военный департамент. Отвечать надо было на имя M. I. de Magny, rue Lafitte, 41 11 С.1005.

    Вопрос о кончине

    По дате и месту смерти АК (как, впрочем, и всей его семьи) ясности нет. Около десятка известных нам источников приводят различные данные. Место: либо Москва, либо Берлин. Дата: то ли октябрь, то ли ноябрь либо 1920 г., либо 1921 г. (причем, во всех мыслимых сочетаниях). Проблема в том, что невозможно проверить эти источники, поскольку они сами не указывают происхождение своих сведений или делают это невнятно.

    Рассмотрим три источника, на которые можно в какой-то мере опираться:

    • генеалог Н.Ф.Иконников 49;
    • Ольга Николаевна Трубецкая 222;
    • «База Данных» С.В.Волкова 81.

    1. В росписи Иконникова приводится только год – 1920 и дается сокращенное обоснование: com-3 mun. V.S.Arseniev. Его можно понять как «сообщено Арсеньевым». Действительно, был такой историк, генеалог, архивист Василий Сергеевич Арсеньев. В 1910-х годах он был членом Тульского губернского присутствия и наверняка знал АК. В 1934 г. эмигрировал в Германию и вполне мог контактировать с Иконниковым. (В некоторых публикациях «com-3 mun. V.S.Arseniev» ошибочно переводят как «умер в коммуне Арсеньева», но, как видим, никакой берлинской коммуны в 1920 г. Арсеньев создать не мог.)

    Вообще-то говоря, из записи Иконникова совсем не следует, что АК закончил свои дни в Берлине – Арсеньев мог сообщить ему о смерти сенатора задним числом, привезя сведения из Советской России.

    2. В «Воспоминаниях Григория Николаевича Трубецкого» (двоюродного брата жены АК) автор пишет: «Александр Карлович и обе его дочери в разное время скончались, но кажется все от сыпного тифа». К этому сообщению прилагается примечание, сделанное сестрой Григория – Ольгой, которая редактировала «Воспоминания» и, как правило, либо уточняла, либо поправляла брата как раз в части данных об их общих родственниках. Ее примечание:

    «Александр Карлович скончался от грудной жабы в Москве, куда приехал с женой после кончины дочерей, которые скончались друг за дружкой: Мирская в Кишиневе, а Эмилия в тюремном лазарете в Ростове

    Здесь имеется только указание на место – Москва – и очень уверенное называние причины смерти. Но в данном случае экспертиза Ольги Трубецкой кажется несостоятельной – всё говорит о том, что АК умер в эмиграции, а ее ошибку можно списать на лихолетье Гражданской войны и разорванность связей между родственниками.

    3. В «Базе Волкова» есть краткая запись:

    «Бельгард Александр Карлович. р. 1854. Пажеский корпус 1871. Офицер Кавалергардского полка. Тайный советник, сенатор. В эмиграции до 10 нояб.1921 в Берлине. /4–20,22/».

    К сожалению, Волков сознательно зашифровал ссылки на источники (4–20,22), так что проверить его данные нет возможности.

    Что мы в действительности имеем, так это запись в картотеке «Главного справочного бюро в Константинополе в «Списке русских беженцев, живущих в разных городах к 10 ноября 1920 г.» 247. АК отмечен как сенатор, проживающий в Берлине. Вполне возможно, что Волков опирался как раз на эту запись – подозрительно совпадает дата 10 ноября, а расхождение 1920 – 1921 можно объяснить простой опиской. (Есть еще вариант: на данный момент опубликован только первый выпуск картотеки* Главного справочного бюро, и в последующих выпусках возможно будет напечатан аналогичный «Список беженцев в разных городах» за 1921 г.)

    * Судьба картотеки удивительна и трагична. Огромный архив персональных данных о более чем 162 000 русских эмигрантах первой волны, который скрупулезно создавался «Главным справочным бюро» под руководством графини В.Н.Бобринской, 10–18 декабря 1922 г. по приказу Дипломатической Миссии в Константинополе был сожжен во дворе Русского Консульства в помещении прачечной. Несмотря на требования дипломатических чиновников, Бобринская сумела сохранить часть документов и после передать их на хранение в Русский исторический заграничный архив в Праге. В 1946 г. архив был вывезен в Москву, где сейчас и хранится в ГА РФ (фонд Р-5982). На основе этого архива (около 80 000 имен) и печатаются списки беженцев и чинов Русской Армии (в 2022 г. вышел первый выпуск – более 8 тысяч персональных записей) 247.

    Таким образом, достоверно известно, что АК закончил свои дни в эмиграции (скорее всего, в Берлине). Что касается даты, то здесь мы склонны довериться сообщению Волкова, как подтвержденному некими документами, хотя нам и неизвестными. Смущает, правда, предлог «до» перед датой, который можно трактовать двояко: как то, что в каком-то документе к этому времени АК считался умершим, так и в духе упомянутого «Списка беженцев…» – в это время жил в Берлине. Так что вопрос о кончине АК остается открытым.

    Семья

    Ж =05.02.1878: Зиновьева Эмилия Павловна (12.01.1859 – ~1940).

    Дочь попечителя Харьковского округа Павла Васильевича Зиновьева (1818–1871) и Марии Петровны (1824–1913), урожденной княжны Трубецкой.

    Венчание проходило в Московской Борисоглебской церкви на Поварской 231

    За Эмилией Павловной в Орловской губернии было 2400 десятин родовых земель, благоприобретенных земель в Ефремовском уезде Тульской губ. 336 десятин, и Подольской губ. на Днестре 1030 десятин. Эти земли Эмилия Павловна неоднократно закладывала в Государственном Дворянском Земельном банке вплоть до 1916 г. 200. Числилась в родословной книге дворянской родословной книге Орловской губ., с 1882 г. – в Тульской 231.

    Отличалась крайней набожностью 23 и была «болезненно рассеянна, но подкупающе добра» 186.

    После смерти мужа и дочерей переехала в Польшу в Мирский замок (ныне Беларусь), где жила под крылом деверя, князя Михаила Николаевича Святополк-Мирского (1870–1938) (брата мужа Марии) 223. В 1937 г. Михаил Николаевич усыновил ее внука (его племянника) Александра Дмитриевича, который с 1938 г. и до прихода Красной Армии был владельцем Мирского замка. Эмилия Павловна избежала ареста новыми властями, но была выселена из замка, и ее приютили местные жители. Умерла в 1940 г. Похоронена в Мире, могила не сохранилась сообщено О.В.Новицкой.

    Михаил Николаевич Святополк-Мирский и Эмилия Павловна Бельгард

    М.Н.Святополк-Мирский и Э.П.Бельгард. 1930-е годы.
    Фото Мирского замка

    Кое-где встречается ошибочное описание смерти Эмилии Павловны в результате действий врача, вскрывшего нарыв в горле ножницами. Этот эпизод дважды описан у того же Осоргина 186 С.323, 477, но относится к ее двоюродной сестре Эмилии Александровне Трубецкой (1857–1878).

    Д(2):

  • коллежский советник, камергер Двора Е.И.В.

    Сын генерал-лейтенанта Карла Александровича от второго брака с Екатериной Николаевной Домбре.

    Уроженец СПб губернии. Рожден до брака. Крещен 24 мая в католической церкви Св. Екатерины 61:

    Выпись из метр. книги С.Петербургской Римско-Католической Св. Екатерины церкви

    1859 г. мая 24 дня священником Доминиканского Ордена Матфеем Валентиновичем окрещен младенец по имени Константин, родившийся 21 числа того же месяца и года, незаконный сын австрийской подданной Екатерины Домбре.
    Восприемниками были Александр Годле с Еленою Домбре.

    В 1864 г. отец обратился непосредственно к царю с прошением о присвоении сыну всех прав состояния 41. Это прошение стоит привести целиком, как образчик красноречия Карла Александровича и степени интимности при обращении к ЕИВ:

    Ваше Императорское Величество!

    Милость, оказанная Вашим Императорским Величеством весьма многим из верноподданных Ваших, дарованием незаконнорожденным их детям права состояния, дозволяет и мне прибегнуть с всеподданнейшею по сему предмету просьбою.

    До вступления в брак с женою прижил я, вместе с нею, сына Константина, которому желал бы присвоить права законного дитяти и исторгнуть его таким образом из того несчастного и двусмысленного положения, в котором он поставлен по вине родителей своих.

    Сознавая вполне совершенный мною проступок в часы увлечения и страсти, прибегаю к Вашему Императорскому Величеству с всеподданнейшим прошением о даровании сыну моему прав законного дитяти.

    С глубочайшим чувством верноподданнической преданности
    имею счастие именоваться
    Вашего Императорского Величества
    Верноподданный Карл Бельгард

    1864 года мая 9/21 дня
    Жительство имею в г. Калиш Царства Польского

    Просьба была удовлетворена: «Константину дозволено принять фамилию отца и вступить во все права и преимущества, по роду и наследию законным детям принадлежащие» 216.

    В 1894 г. документы об узаконении понадобились для внесения КК и брата Владимира в дворянские родословные книги. Однако бумаги были утеряны матерью. Тогда муж сводной сестры сенатор Юрий Булах ходатайствовал о выдаче соответствующей справки

    Через десять лет после рождения КК в Дрезденской Входоиерусалимской церкви состоялся акт присоединения к православию четырех детей Карла Александровича от второго брака. В записи об акте сказано почему-то, что из лютеранской веры (отец его тоже назван лютеранином, хотя, тот был католиком) 119:

    17.04.1869

    [Константин десяти лет (с оставлением прежнего имени)]

    Дети умершего Генерал-Лейтенанта Карла Александрова, лютеранского исповедания, и жены его Екатерины Николаевой, Римско-Католического исповедания, Бельгард.

    Присоединены к Православию из Лютеранского Исповедания через Таинство Св. Миропомазания.

    Свидетельницей присоединения означенных лиц была вдова Генерал Майора князя Александра Голицына, княгиня Елена Осиповна Голициына.

    Таинство Св. Миропомазания совершал священник Николай Юхновский с псаломщиком Александром Певцовым.

    В детском возрасте КК страдал от заикания – в 1872 г. на лечение было потрачено 200 руб. 61.

    В 1874 г. учился в Приготовительном пансионе Николаевского Кавалерийского училища. Возможно, был учеником 6-й мужской гимназии 61 (из отчета о тратах на опекунство неясно, к какому из двух братьев относится соответствующая запись, но про Владимира известно, что в 1871–72 гг. он был учеником 1-й гимназии 120).

    1 сентября 1878 г. КК поступил в младший специальный класс престижного Пажеского корпуса.

    С 20 февраля 1881 г. – камер-паж, что свидетельствует о вхождении его в число лучших из лучших воспитанников корпуса: свободно владеющих иностранными языками, отличившихся в учёбе, имевших образцовое поведении и воспитание. Камер-пажи были прикреплены и несли службу при императрице и великих княгинях во время балов, торжественных обедов, официальных церемоний и других мероприятий, где их присутствие было обязательным по протоколу.

    • 1881 – из Пажеского корпуса выпущен прапорщиком в Лейб Гвардии Егерский полк. Столь высокий чин также являлся редким случаем даже для камер-пажей.
    • 1884 – подпоручик.
    • 1885 – поручик.
    • 1895 – штабс-капитан.

    16 марта 1896 г. уволен от службы для определения к статским делам коллежским асессором.

    Был командирован в переменный состав фехтовально-гимнастического кадра, для слушания лекций профессора Лесгафта о правильной постановке физических упражнений в войсках. 2 года заведовал школой солдатских детей 25 С.703.

    Казначей Петроградского попечительского общества о детях, живущих личным трудом.

    К 1903 г. КК стал камер-юнкером и надворным советником, в 1905 – он уже коллежский советник, а к 1915 г. дослужился до звания камергера Двора Е.И.В.

    Сначала был бухгалтером и казначеем Управления Собственным Е.И.В. Аничковым дворцом (1903), потом стал его Управляющим справочники «Весь Петербург» за различные годы.

    Кавалер орденов Св. Анны 3 ст. и Персидского Льва и Солнца 3 ст. Имел вензелевое изображение Имени в Бозе Почившего Государя Императора Александра II и темно-бронзовые медали в память Священного Коронования Их Императорских Величеств 1883 и 1896 гг.

    Проживание в СПб:

    • 1892 – В.О., Кадетская лин., 3–5.
    • 1894 – Рузовская ул., Ново-Егерские казармы, кв. № 16.
    • 1905–1917 – Фонтанка, 33–35 (при Аничковом дворце) 42; 43.

    Семья

    Ж =24.01.1888: Левенгоф София Порфирьевна (~1863–>1931?) 201, дочь генерал-майора Порфирия Тимофеевича Левенгофа из шведских дворян 41.

    Сестра ротмистра Александра Порфирьевича Левенгофа (17.04.1859–?), ровесника КК, также учившегося в Пажеском корпусе, но закончившего его в 1878 г., когда КК туда только поступил.

    Возможно была жива в 1931 г. и проживала в Москве с сыном на момент его ареста. Об этом косвенно пишет Е.Г.Боннэр в своей книге 100. Во-первых, пересказывая ответы Сергея Константиновича на первом допросе, она особо упоминает только мать арестованного Софью Порфирьевну, ничего не говоря про отца. А во-вторых, задается вопросом о ее судьбе после приговора: «И что сталось с матерью Сергея Константиновича? Миновала ли судьба ссыльной ее?»

    Д(1): Сергей (22.02.1891–29.04.1931).

  • генерал-лейтенант

    bg_17_VK

    Сын генерал-лейтенанта Карла Александровича от второго брака с Екатериной Николаевной Домбре.

    Родился в Петербурге. Крещен 28 августа в Римско-Католической Св. Екатерины церкви. Наречен Карлом 61:

    Выпись из метрической книги С.Петербургской Римско-Католической Св. Екатерины церкви

    1863 г. августа 28 дня священником Доминиканского Ордена Ангелом Кноновичем окрещен младенец по имени Карл, родившийся 1 июля того же года, законный сын Его Превосходительства Г. Генерал-Лейтенанта Карла Александровича Бельгард и его супруги Г-жи Екатерины, урожденной Домбре. Восприемниками были: Г. Александр Годлет (Godlet) с Вильгельминою Фолькерт (Volkert).

    17 апреля 1869 г. в Дрезденской Входоиерусалимской церкви состоялся акт присоединения к православию четырех детей Карла Александровича от второго брака, включая шестилетнего Карла Карловича. Он был наречен Владимиром. В метрической книге в записи об акте почему-то сказано, что все дети присоединены из лютеранского исповедания 119. Сама запись приводится выше в статье про Константина.

    Образование

    Сначала обучался дома. В 1871 г. стал приходящим учеником 1 мужской гимназии 120. В 1876 г. поступил в Пажеский корпус 61.

    Закончил Пажеский корпус 12.08.1883 по 1-му разряду камер-пажем, что свидетельствует о хороших успехах 25 С.713.

    В 1886–1887 гг. учился в Николаевской академии Генерального штаба. Выпущен по 2-му разряду, что потом сказалось на скорости присвоения званий.

    К началу 1891 г. успешно окончил Офицерскую кавалерийскую школу.

    Служба, чины

    • 14.09.1876 – вступил в службу.
    • 12.08.1883 – корнет-гвардии, выпущен из Пажеского корпуса в лейб-гвардии Конный полк.
    • 11.03.1885 – переименован в поручика армии, переведен в 33-й драгунский Изюмский Его Королевского Высочества Наследного Принца Фридриха Вильгельма Прусского полк.
    • 26.02.1887 – штабс-ротмистр.
    • 02.02.1891 – ротмистр, командир эскадрона 33-го Изюмского полка, располагавшегося в Кавказском военном округе.
    • 13.05.1893 – командир Персидской казачьей бригады, военный агент России в Персии.
    • 18.05.1894 – выведывающий обучением персидской кавалерии.
    • 26.02.1896 – подполковник, младший штаб-офицер в 33-й Драгунском полку.
    • 15.12.1898 – переведен в 26-й драгунский Бугский полк.
    • 21.04.1901 – после 01.05.1902 – помощник командира полка по строевой части.
    • 09.01.1902 – полковник за отличие.
    • 24.03.1903 – командир 54-го драгунского Новомиргородского полка.
    • 03.10.1907 – генерал-майор за отличие, командир 1-й бригады 14-й кавалерийской дивизии.
    • 21.05.1912 – начальник 3-й кавалерийской дивизии.
    • 03.10.1913 – генерал-лейтенант за отличие.

    Персия

    В рамках борьбы России и Англии за сферы влияния в Азии важным моментом являлось соперничество за право реорганизации персидской армии. Усилиями дипломатического и военного ведомств российские офицеры получили доступ к реформированию персидской кавалерии. Результатом этого стало создание в 1879 г. Персидской казачьей бригады (ПКБ) – лейб-гвардии Его Величества Шаха Персии. Бригада просуществовала до Первой мировой войны и была одним из основных инструментов российского влияния и продвижения государственных интересов России при персидском дворе.

    После периода успешного сотрудничества между Россией и Персией в этой области к 1892 г. положение ПКБ в силу различных причин ухудшилось, доверие к командиру ПКБ полковнику Генштаба А.К.Шнеуру было подорвано, и в ноябре 1892 г. штаб Кавказского военного округа назначил на место инструктора в бригаде ротмистра 33-го Драгунского Изюмского полка В.К.Бельгарда. В январе 1893 г. он был направлен из своего полка в Тифлис, откуда проследовал в Тегеран. Поскольку ему было поручено по пути собрать сведения военно-статистического и военно-географического характера, приезд ротмистра к новому месту службы задержался до мая.

    Судя по всему, ротмистр имел секретное поручение произвести проверку дел в ПКБ. Проверка показала неудовлетворительное положение дел: дефицит бюджета, запутанность в ведении денежной отчётности и недокомплект боевого состава. В мае того же года Шнеур уехал в отпуск в Россию, сдав ПКБ во временное командование ротмистру. Из отпуска полковник не вернулся, и ВК стал фактическим командиром ПКБ. Особенностью такого командования было то, что ротмистр окончил Академию Генерального Штаба по второму разряду, и это не позволяло ему быть зачисленным в ГШ, а по положению о ПКБ командовать бригадой должен был подполковник или полковник ГШ.

    ВК рьяно взялся за переобустройство ПКБ. Персидский шах не возражал против того, чтобы ротмистр временно занимал должность «Заведующего обучением персидской кавалерии». А российское правительство не торопилось назначать нового полковника ГШ, позволив ВК командовать бригадой в течение девяти месяцев. Тем более, что последний исполнял возложенные на него обязанности добросовестно и к концу своего командования «привёл бригаду в блестящее, с персидской точки зрения, состояние». Это обстоятельство даже вызвало ревностное недовольство начальника Главного штаба Н.Н.Обручева: «Лучше бы ротмистр Бельгард менее усердствовал для шаха и Персии».

    Отношение шаха к ПКБ стало меняться в лучшую сторону. После летнего (1893 г.) смотра он «пришел в восторг» и решил увеличить количество человек в бригаде, а в мае 1894 г. отдал распоряжение о включении в бюджет ПКБ суммы, отнятой у бригады полтора года назад. В целом, результатом деятельности ротмистра на своём посту явились:

    • 1. заведение русской отчётности по хозяйству бригады;
    • 2. увеличение бригадного бюджета;
    • 3. возвращение бригаде и русским инструкторам расположения шаха;
    • 4. ряд дел по военной агентуре (преимущественно разведка).

    О последнем пункте следует сказать особо. ВК был «военным агентом» – офицером, координировавшем поступление разведывательной информации в штаб округа, откуда та, в свою очередь, поступала в Главный штаб. За полуторагодовое пребывание в Персии ротмистр предоставил сведения о персидской армии (дислокация, обозначение списочного и наличного числа чинов каждой части и имен командиров частей, количество и род орудий и вооружений в целом), составил карту Персии, сделал 33 маршрутных описания и личных рекогносцировок, составил 20 работ по текущей военной агентуре (18 рапортов и две подробные записки о состоянии дел в стране).

    Несмотря на просьбы шаха и ходатайства российского поверенного в Тегеране, ВК не был оставлен на занимаемой должности. Сам ВК хотел продолжать службу в Персии – ради этого он частично освоил персидский язык. Насреддин-шах был восхищён тем, что на последнем смотре ротмистр говорил с ним на фарси без переводчика. В качестве подтверждения своего благоволения иранский правитель пожаловал ВК орден Льва и Солнца 2-й степени. Но в России просьбу шаха не уважили – главным образом, всё по той же причине: несоответствие чина контракту Заведующего обучением персидской кавалерии. Отклонено было и предложение о производстве ВК в следующий чин. Объяснялось это тем, что ротмистр на службе находился всего 10 лет, а в настоящем чине 3 года. Необходимый же срок для очередного присвоения составлял от 4-х до 6-ти лет.

    В феврале 1894 г. новым Заведующим был назначен подполковник ГШ В.А.Косоговский, который 11 мая уже полковником прибыл в Тегеран. ВК остался в ПКБ в качестве инструктора. Отношения с новым командиром сразу не заладились: уже через несколько дней после прибытия в бригаду Косоговский объявил ротмистру о своём нежелании продолжать с ним службу. Более того, полковник официально обвинил ВК в нечистоплотности в денежных делах. Вряд ли Косоговский был объективен в оценках поступков ротмистра – обвиняя того, он, видимо, пытался избавиться от опасного своей популярностью при персидском дворе подчиненного. Расследование, произведенное Военным министерством, показало, что ротмистр был оклеветан полковником:

    «В результате получается […], что офицер, оказавший значительные услуги как путём своей общей распорядительности и добросовестным отношением к делу, так и суммой представленных им работ и сведений по военной агентуре, не только не был за это надлежащим образом поощрён. но даже поставлен в положение подследственного» 122.

    ВК был оправдан и даже получил благодарность за свою агентурную работу. Что касается полковника, то он отделался лёгким «внушением». Главной причиной происшедшего был объявлен «беспорядок в денежной части, господствовавший в бригаде с самого её основания».

    Подраздел написан на основе статей Олега Александровича Гокова 121.

    Заслуги ВК как специалиста по Персии не были забыты. Этим видимо объясняется его участие наряду с генерал-адъютантом графом Голенищевым-Кутузовым в приеме персидской делегации на коронации Николая II в мае 1896 г.

    В.Бельгард и Персидская делегация на коронации 1896
    Полковник В.К.Бельгард (стоит в центре) с делегацией Персии на коронации Николая II. Москва, май 1896 г.

    В дальнейшем у ВК сложилась вполне успешная карьера офицера и он дослужился до генерал-лейтенанта.

    Награды: ордена Св. Станислава 3 ст. (1891), Св. Анны 3 ст. (1902), Св. Анны 2 ст. (1905), Св. Владимира 3 ст. (1911), Св. Георгия 4 ст. (5.01.1915, посмертно).

    Иностранные награды: персидский орден Льва и Солнца 2-й ст. (1895), бухарский орден Восходящей Звезды 2-й ст. (1896), китайский орден Двойного Дракона 1-го кл. (1897) 38.

    Печатные труды: в иллюстрированном двухнедельном журнале Вестник Русской Конницы напечатаны: собственная статья «Новые веяния в кавалерийской разведке» 1911 № 3 C.98–117. Перевод с французского статьи полковника Обье «Эволюция взглядов на роль и употребление кавалерии» 1910 № 24, 1911 №№ 1, 2,

    Первая Мировая Война. Гибель

    В.К.Бельгард

    В войну ВК вступил начальником 3-й кавалерийской дивизии, вошедшей в отряд Гуссейн-Хана Нахичеванского. Своего командира он хорошо знал еще по Пажескому корпусу: оба закончили один курс 1883 г. и одновременно из камер-пажей вступили корнетами в лейб-гвардии Конный полк 25 С.716. Потом на глазах Хана Нахичеванского ВК и погибнет.

    Боевой путь ВК был недолог – после двух недель войны 18 августа 1914 г. он был убит (скончался от ран) у г. Вормдит (Wormditt, ныне Орнета, Польша). Гибель ВК произошла в результате внезапного обстрела отряда после того, как «Хан Нахичеванский с оставшимися у него 1 эскадроном, 1 сотней и 6 орудиями, не дождавшись результата обхода 4 эскадрона, двинулся через Госпитальную рощу в охват города с севера» 123 И более конкретно: «по проселку через виадук к дому лесника» 124.

    Имеется несколько свидетельств о гибели генерал-лейтенанта (см., например, 39). Наиболее подробное записано со слов очевидца, старшего адъютанта штаба Конного отряда капитана Чайковского 124:

    «…Из-за холмов с запада и из-за шоссейной насыпи защёлкали ружейные выстрелы. Сверху стали падать срезанные пулями сосновые иглы. Вскоре был ранен генерал Хан Нахичеванский. Рана оказалась легкой – задета была мякоть руки. Генерала перевязали моим индивидуальным пакетом. Он остался на месте. Один из ординарцев, вахмистр Мухортов, чтобы утолить жажду, принес найденное им вино. В это время сюда же подошел и генерал Бельгард со словами: «Угостите стаканом доброго вина и начальника 3-й кавалерийской дивизии». Не прошло и нескольких минут, во время которых стрельба все учащалась, как генерал Бельгард, беседовавший с Ханом, Чесноковым и мною, вдруг разом как-то страшно застонал и стал валиться. Вокруг него все покрылось ручьем лившей из раны в бедро кровью. Стрельба участилась. Вокруг залетало все больше и больше пуль. Кони из запряжек, подаваемых на батарею передков свалились убитыми. Орудия под ружейным обстрелом на руках вывозились казаками, гусарами и Новороссийцами к виадуку. Тело скончавшегося генерала Бельгарда было вывезено на передке…»

    Другое свидетельство дополняет: «На лафет положили ген. Бельгарда, который, потерявши много крови, в пути скончался» 125.

    Есть еще одно описание – более официальное. Это Журнал военных действий 3-го гусарского Елисаветградского полка, входившего в состав 3-й кавалерийской дивизии. В Журнале подробно записаны передвижения частей и перипетии боя, но про гибель генерала говорится кратко: «Во время завязавшейся перестрелки смертельно ранен в пах начальник 3 К. Дивизии Генерал Бельгард и скончался через полчаса» 165.

    Думается, что окажи генералу своевременную санитарную помощь, то он не умер бы от ранения в ногу (пах), но в суматохе боя и поспешного отступления эту помощь оказать было некому.

    Госпитальная роща к северу от Орнетты сохранилась до наших дней, и место гибели ВК можно определить довольно точно. На картах видны упомянутые в свидетельствах железная дорога и виадук, через который прошли эскадроны перед обстрелом, на том же месте находится шоссе – с его насыпи велся неприятельский огонь. Похоже, сохранился и домик лесника, возле которого произошла трагедия. Вот это место на немецкой карте 1926 года и на Яндекс.Картах:

    Место гибели В.К.Бельгарда
    Место гибели В.К.Бельгарда (обозначено красной пирамидкой).
    Проход эскадронов под виадуком к домику лесника. Карта 1926 г.
    Предполагаемое место гибели В.К.Бельгарда на современной карте

    Отметим интересный факт: ВК погиб всего в 20 км от Комальмена – имения баронов Зассов, где жила до 1897 г. и была похоронена его родная тетя – Наталья Александровна Засс (урожденная Бельгард), и возможно в 1914 г. проживала двоюродная сестра Наталья Валериановна Засс.

    Посмертная награда

    Генерал-лейтенант Владимир Карлович Бельгард посмертно был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени 166.

    В качестве комментария к приказу приведем выдержки из донесения Хана Нахичеванского командующему 1-й армии Генерал-Адъютанту Ренненкампфу о действиях его отряда 18 августа 167:

    …[я] двинулся на Вормдит для капитального разрушения дорог и складов. В 3-м часу дня я начал бой у Вормдит, занятого батальоном пехоты с пулеметами и тремя бронированными автомобилями-пулеметами.

    …Партия, высланная для вторичной порчи полотна у Нейгоф, успела это сделать лишь по прохождении из Мельзак двух поездов с пехотою и двумя батареями. Ввиду наступающей темноты и все еще упорного сопротивления противника я отвел конницу район Мигенен.

    …Вормдит сожжены три пакгауза, склад бензина и керосина и зажжены вокзал и город.

    …За сегодняшний день от разъездов имею сведения: Мельзак, Вормдит, Гутштат заняты пехотой противника, с небольшими частями конницы.

    В.К.Бельгард «Новое Время» 02.1915
    «Новое Время» февр. 1915

    Урон Вормдиту нанесли другие части отряда, посланные в обход города с юга (Псковские драгуны 2-й кав. див.). Капитан Чайковский в тех же воспоминаниях отмечал: «основательно разрушить железнодорожный узел не удалось из-за подвоза значительных сил противника» 124. Надо отдать должное ловко составленному наградному тексту – из него создается впечатление, что действия генерала прямым образом привели к уничтожению складов, однако слово «способствовал», которое можно понимать довольно широко, позволяет не грешить против правды. Из боя же, в котором погиб ВК, русские отступили. Город остался в руках неприятеля. Никакого «враг разбит».

    Погребение. Загадка

    Много неясностей с обстоятельствами захоронения ВК. На загадку обратил внимание Владимир Гусев, краевед города Правдинска (Фриндланда) Калининградской области. Он же нашел множество документов и ссылок на материалы в интернете на эту тему. Попытка совместного расследования наряду с находками подняла и новые вопросы.

    Восстановим канву событий после гибели генерала.

    19 августа, на следующий день после боя у Вормдита, отряд Хана Нахичеванского продолжил отход на северо-восток. К вечеру полки 3-й кавалерийской дивизии расположились «квартиро-биваком» в местечке Шенвизе (Schönwiese, ныне Краснолонка, Польша). Из записи того же дня в Журнале 3-го Елисаветградского полка читаем:

    В 6 час. вечера вся дивизия выстроилась в пешем строю шпалерами на дороге и провожали тело начальника дивизии генерала Бельгарда, которого отвезли на автомобиле в Фриндланд для погребения в братской могиле.

    Дальше начинаются загадки. Останки ВК оказались не в Фриндланде, а в Гердауэне (Gerdauen, ныне Железнодорожный Калининградской обл.) – это в 20 км на юго-восток от предполагаемого пункта назначения. Если автомобиль и доехал вечером 19 августа до Фриндланда, то на следующий день западнее города и в нем самом произошли боестолкновения с артиллерийской перестрелкой 170. Вероятно, тело генерала было увезено от греха подальше в безопасный на тот момент Гердауэн. Здесь и был совершен обряд погребения. Об этом свидетельствует запись № 9 за август месяц в метрической книге полковой церкви 119-го Коломенского пехотного полка 168, который в это время располагался в Гердауэне:

    18-го умер, 20-го погребен начальник 3-й кавалерийской дивизии Генерал-Лейтенант Владимир Карлович Бельгард, 53 лет.
    Убит в сражении у города Вормдита.
    Погребен на Гердаунском городском кладбище подле полотна железной дороги.
    Священник Андрей Пашин.

    На этом можно было бы и закончить, но В.Гусев, занимающийся захоронениями Первой мировой войны, заметил одну странность: помимо того, что сама могила не сохранилась (что неудивительно), ни в российских, ни в немецких документах упоминания о захоронении больше нигде не встречается. А ведь генерал Бельгард был в числе первых убитых высших офицеров после начала войны. Либо его могила просто утрачена, либо произошло перезахоронение.

    22 августа 1914 г. через Гердауэн проследовал отряд Хана Нахичеванского. В это время здесь было относительное затишье – город готовили к обороне. В обстоятельной книге А.Грибова про 3-й драгунский Новороссийский полк 124, входивший в 3-ю кавалерийскую дивизию, прохождение через Гердауэн отмечено одним предложением и ни слова не сказано о могиле Бельгарда. Впрочем, в отличие от Елисаветградцев, Новороссийцы, также квартировавшие 19 августа в Шенвизе, ни сном, ни духом не отмечают факт прощания с телом генерала, хотя про тот же день в книге подробно рассказывается о встрече с немецким разъездом во время купания после бани. С другой стороны, кавалеристы не обязаны были знать, что в Гердауэне похоронен их командир – ведь для них он был увезен в Фриндланд.

    Не добавляют ясности и лазаретные карточки из Картотеки Бюро по учету потерь, выложенные на сайте «Памяти героев Великой Войны 1914–1918»:

    Карточка на выбывших Карточка 2 на прибывшего
    Учетные карточки из лазарета на В.К.Бельгарда.
    РГВИА, Картотека Бюро учета потерь в Первой мировой войне (офицеров и солдат).
    Ящики 7429-Б и 7356-А

    Карточки заполнялись 28–29 августа на основе рапорта начальника штаба командующего 1-й армией генерал-лейтенанта Милеанта от 21–22 августа 1914 г. Обращает на себя внимание дата заполнения карточек задним числом – через 10 дней после гибели. Не могло ли это быть как-то связано с перезахоронением? А ведь именно 28 августа русские войска оставили Гердауэн. Но мы не знаем даже, что это был за лазарет? Необходимо обратиться в РГВИА, тогда, возможно, ситуация немного прояснится.

    Нам известно также несколько некрологов на смерть ВК, написанные как по горячим следам (Русский Инвалид, 29 авг 1914 и Новое Время № 13816 1914), так и более поздние (Разведчик, 27 янв 1915). Но кроме обычных добрых слов и краткого жизнеописания погибшего, никаких сведений о погребении в них нет.

    1914 Панихида по г.-л. В.К.Бельгарду

    Вырезка из газеты «Русский Инвалид» № 190, 1914.

    Что касается германской стороны, то, по идее, следы захоронения должны были остаться в документах, учитывая основательность и аккуратность немцев. До советского периода в Гердауэне было несколько кладбищ, в том числе и так называемое «кладбище Героев» (Heldenfriedhof), на котором были похоронены и немецкие, и русские воины Первой мировой войны. В карточке этого кладбища, хранящейся в берлинском архиве, есть сведения о 43 поименованных и 7 безымянных русских солдатах, включая военнопленных. Есть упоминание также некоего генерала Viktor Wasilewski, якобы погибшего 27 августа на башне кирхи при корректировке огня. (Генерала или даже другого офицера с таким именем в списках частей, оборонявших город, нет. Подробнее см. статьи В.Гусева «Забытые солдаты 1914-го» 169).

    Если обратиться к записи священника 119-го полка о погребении ВК, то она имеет свое подтверждение. У железной дороги действительно находилось старое кладбище Friedhof Rauschen, называемое так по близлежащему имению. Недалеко от него в 1936 г. был установлен монумент погибшим воинам (Ehrenmal für Gefallene). Удивительным образом памятник с барельефом немецкой каски дожил до наших дней.

    Очевидно, в первые дни войны 1914 г. Раушенское кладбище использовали и наши войска. Так что, первоначальное место захоронения ВК с большой вероятностью можно считать установленным. В то время к кладбищу примыкала узкоколейная железная дорого, вот у ее «полотна» и находилась могила.

    Существуют несколько планов Гердауэна 30–40-х годов, где указано приблизительное местоположение Раушенского кладбища, но на «официальных» картах оно уже не обозначено:

    Раушенское кладбище в Гердауэне
    Раушенское кладбище и памятник павшим в ПМВ.
    Южная часть Гердауэна на плане 1945 г.

    То же место на подробной карте 1938 г.:

    Раушенское кладбище в Гердауэне, 1938
    Раушенское кладбище на карте 1938 г. (отмечено красным цветом)

    Видим, что на более достоверной карте 1938 г. кладбище «скукожилось» до небольшого прямоугольничка, который соответствует, скорее всего, «родовому» кладбищу имения Раушен. Этот прямоугольник можно и сейчас различить на спутниковых картах, хотя собственно могил уже не осталось. Более поздний план 1945 г., видимо, рисовался так, как он раньше запечатлелся в памяти рисовальщика – типа: «в этом месте было кладбище». Можно предположить, что могилы, находящиеся возле «полотна железной дороги» либо были перенесены сразу после Первой мировой, либо были заброшены и исчезли, так же, как потом могилы на «родовом» кладбище.

    Итак, загадка погребения генерала Бельгарда остается нерешенной. Просматриваются три варианта:

    • 1. Официальное перезахоронение русской стороной.
      Звание генерал-лейтенанта предполагало повышенное внимание к персоне ВК, и прах его мог быть перевезен, например, в Ковно – по постоянному месту расквартирования дивизии. Причем, это могло быть сделано только в короткий промежуток времени – до отступления из Гердауэна 28 августа 1914 г.
      «Официальное» – потому что представляется маловероятным, чтобы кто-то из родственников инициировал такое мероприятие. ВК был холост, а единственный из близких родственников, кто реально мог такое провернуть, – старший брат Константин Карлович – вряд ли пошел бы на это. В любом случае, документальными свидетельствами на этот счет мы не обладаем.
    • 2. Перезахоронение германской стороной.
      Немецкие власти занимались такими перезахоронениями (укрупнениями) кладбищ Первой мировой войны. Но и в этом случае о каком-либо переносе останков с Раушенского кладбища нам не известно.
    • 3. Могила банально утрачена вместе с заброшенным кладбищем.

    Имеем полную неопределенность, но будем надеяться, что дальнейшие изыскания смогут приблизить нас к разгадке.

    Выражаем искреннюю признательность Владимиру Валерьевичу Гусеву за неподдельную заинтересованность и неоценимую помощь в наполнении данной статьи фактическим материалом.

  • Сын Карла Александровича от второго брака с Екатериной Николаевной Домбре.

    Первоначально был крещен в католическую веру 41. А 17 апреля 1869 г. в Дрезденской Входоиерусалимской церкви состоялся акт присоединения к православию четырех детей Карла Александровича от второго брака, включая четырехлетнего Евгения. В метрической книге в записи об акте почему-то сказано, что все дети присоединены из лютеранского исповедания 119. Сама запись приводится выше в статье про Константина.

    Умер в юном возрасте:

    Свидетельство Входоиерусалимской церкви г. Санкт-Петербурга:

    в метрической за 1871 год книге в части о умирающих под № 55 мужеска пола значится:
    сын умершего Генерал Лейтенанта Карла Александровича Бельгарда Евгений, 6 лет от рождения, 12 марта 1871 г. умер от холеры и 17 марта 1871 г. погребен на Смоленском кладбище 60.

    Из «Краткого отчета по опекунству над имением наследников Генерал-Лейтенанта Карла Александровича Бельгард за 1871 г.» узнаем, что установка памятника стоила 80 руб., а погребение и гроб – 75 руб. 61.

  • Дочь Карла Александровича от второго брака с Екатериной Николаевной Домбре 41.

    Родилась в Калише, Польша. Крещена в католическую веру и наречена на польский лад именем Зофии-Геленны 61:

    Выпись из метрической о крещенных книги, находящейся при Римско-Католическом капеллане 4 пехотной дивизии

    1867 г. дня 7 августа по причине болезни в комнате окрещена с совершением всех обрядов таинства девица двух имен Зофия Геленна капелланом 4 пехотной дивизии ксендзом каноником Вакулевичем. Благородных родителей Генерал Лейтенанта Карла и Екатерины Бельгард законных супругов, родившаяся в г. Калише прихода Св. Иосифа дочь 1867 года дня 21 мая.
    Восприемниками были: Александр и Прасковья Бельгард.

    17 апреля 1869 г. в Дрезденской Входоиерусалимской церкви состоялся акт присоединения к православию четырех детей Карла Александровича от второго брака, включая двухлетнюю Софию (ей оставлено только первое имя). В метрической книге в записи об акте почему-то сказано, что все дети присоединены из лютеранского исповедания 119. Сама запись приводится выше в статье про Константина.

    В 1881 г. вдова генерал-лейтенанта Екатерина Николаевна Бельгард просит принять дочь в Смольный Институт своекоштно. Платить обещает сама по 200 руб. каждые полгода и вносит залог ассигнациями. В конце обучения, в 1886 году забирает залог и копии документов.

    Жительство имеет в 1881 году – Николаевская ул., 66, кв,16, в 1886 г. – Николаевская ул., 65/А 40.

    Закончила Смольный Институт в 1886 г. (выпуск 54).

    В 1901 г. проживала по Вознесенскому пр., 23–79 (почему-то в адресной книге указана мещанкой) 132.

  • генерал-лейтенант

    Сын Валериана Александровича.

    30 августа 1855 г. был зачислен в пажи. Закончил Пажеский корпус в 1869 г. 25 С.627.

    Прохождение службы, чины, награды

    • 12.07.1869 – определен прапорщиком в л.-гв. Преображенский полк.
    • 10.11.1873 – член полкового суда.
    • 30.08.1875 – ротный командир.
    • 18.07.1877 – переведен в Эриванский Его Величества полк командующим ротой.
    • 20.08.1877 – награжден орденом Св. Анны 3 ст. с мечами и бантом за отличие при отражении нападении турецких войск на Калаярский лагерь.
    • 22.06.1878 – Св. Станислав 2 ст. с мечами за переход через Балканы.
    • 29.06.1878 – Св. Владимир 4 ст. с мечами и бантом за дело против турок под г. Филипполем.
    • 21.09.1882 – и. д. члена полкового суда
    • 13.04.1886 – полковник.
    • 03.05.1886 – и. д. младшего штаб-офицера.
    • 28.10.1887 – командир батальона.
    • 10.03.1888 – председатель полкового суда.
    • 16.06.1888 – чиновник особых поручений 7 класса при начальнике главного управления военно-учебных заведений, с зачислением по гвардейской пехоте.
    • 08.04.1890 – назначен чиновником особых поручений при военном министре сверх штата.
    • 30.08.1892 – Св. Владимир 3 ст.
    • 01.05.1893 – чиновник особых поручений 5 класса при военном министре.
    • 11.03.1897 – штаб-офицер для особых поручений при военном министре.
    • 06.12.1897 – генерал-майор.
    • 06.05.1901 – Св. Станислав 1 ст., светлобронз. медаль в память похода в Китай в 1900–1901 гг.
    • 21.12.1905 – генерал-лейтенант, с увольнением от службы с мундиром и пенсией.
    • Имеет: светлобронзовую медаль в память войны 1877–78 гг., румынский крест за обложение Плевны и темнобронзовую медаль в память коронования Их Императорских Величеств 126

    Отставка была связана с приходом в Военное Министерство нового начальника – А.Ф.Ридегера. Министр начал свою деятельность с решительного сокращения штатов ведомства и избавления от «балласта». Вот как он описывает в своих мемуарах обстоятельства отставки НВ (в совсем не лестном для того ключе):

    …предложение оставить службу не только удивило, но попросту возмутило лиц его получивших, которые сочли это за незаслуженную обиду – до того прочно вкоренилось в них убеждение в своем праве пожизненно состоять на службе без всякого дела! Поэтому они являлись ко мне по четвергам для объяснений. Из такого рода разговоров помню два, с генералами Потоцким и Бельгардом.

    …Генерал-майор Бельгард состоял при министре для поручений. Он явился с претензией, что его хотят уволить после того, как он восемнадцать лет состоял при министре! Я его спросил, что же он за это время сделал? Он мне перечислил поручения, которые исполнял. Я ему сказал, что их было, кажется, штук девять? «Значит одно поручение в два года? И за это Вы восемнадцать лет получали содержание и из поручиков или капитанов попали в генералы?» Он заявил, что теперь готов исполнять всякие поручения, но я ему возразил, что какие же это могут быть поручения? Если за восемнадцать лет четыре столь разных министра, как Ванновский, Куропаткин, Сахаров и я, могли найти ему лишь по одному поручению в два года, то какой же Вы генерал для поручений? Он стал просить о назначении состоять по Министерству без содержания с производством в генерал-лейтенанты; я ему предложил на выбор: отставку с производством или зачисление по Министерству без производства, и он выбрал первое. 127

    Заметим, что мемуарист не вполне справедлив: все-таки до полковника НВ дослужился, будучи боевым офицером и участвуя в «военных делах».

    Сразу после увольнения из Военного Министерства НВ, судя по записи в адресной книге Петербурга на 1906 г., состоял в Российском обществе Красного Креста. Затем в адресных книгах он упоминается только как отставной генерал-лейтенант.

    Проживал

    • 1891 – Кирочная, 37, казармы Преображенского полка.
    • 1895 – Гагаринская, 14.
    • 1896 – Сергиевская, 62–5.
    • 1897–1898 – Литейный, 51.
    • С 1899 – Моховая, 18.

      С этого времени в справочниках рядом с НВ стала указываться и его супруга. По этому адресу ранее проживали его сестры Варвара и Мария, а еще раньше – его отец. Сестры потом переберутся в дом № 28 всё по той же Моховой, а НВ останется с женой жить в старой квартире до самой смерти.

    Умер на 68 году жизни от грудной жабы.

    Н.В.Бельгард. Некролог. Новое Время, 28.11.1916
    «Новое Время» № 14632 28 ноября 1916 г.

    29 ноября отпет в Преображенском всей Гвардии соборе и погребен в Александро-Невской Лавре 131.

    Семья

    Ж =22.05.1898: София Владимировна Менгден (28.04.1853–>1918) 176, мемуаристка, общественная деятельница.

    София Владимировна Бельгард, ур. Менгден

    Родилась в сельце Маклец Богородицкого у. Тульской губ.

    Отец – барон Владимир Михайлович Менгден (1825–1910), д.с.с , член Государственного совета, деятель крестьянской реформы, из прибалтийского рода Менгденов.

    МатьЕлизавета Ивановна ур. Бибикова (1821—1902), (первый муж – Дмитрий Николаевич Оболенский (1820—1844) был убит крепостным через год после свадьбы). Известная красавица, переводчица, автор воспоминаний, напечатанных в «Русской Старине» в 1913 г. Очень нравилась Л.Н.Толстому, который отзывался о ней как о замечательной женщине, и в течение всей своей жизни была близка с семьей писателя. После свадьбы с В.М.Менгденом прожила 12 лет безвыездно в деревне.

    Братья: Георгий Владимирович (1850—1882), Владимир Владимирович (1852—1884).
    Сестра: Ольга Владимировна (1859—1920), замужем за бароном Константином Платоновичем Фредериксом (1858—1910).

    София Владимировна в первом браке была замужем за юристом и писателем Николаем Алексеевичем Трахимовским (1838–1895)..

    Оставила яркие воспоминания: «Лучи прошлого» (Нива, 1903) и «Отрывки из воспоминаний» (Русская Старина, 1906) с включением родословной графов и баронов Менгден.

    Член-учредитель общества «Ясли», действительный член Императорского женского патриотического общества (его председателем потом была Варвара Валериановна Бельгард) и других благотворительных обществ.

    В адресной книге «Весь Петроград на 1917 г.» указана вдовой генерал-лейтенанта всё по тому же адресу: Моховая, 18 42.

    3 ноября 1918 г. писала в Комиссариат внутренних дел прошение о выдаче заграничного паспорта для выезда в Киев (мест. Светошино) к двоюродной сестре Ольге Александровне Давыдовой якобы для лечения. Адрес местожительства указывала: Николаевская, 13. В тот же день ей было «отказано Ч.К176.

    Судя по всему, детей у НВ и Софии Владимировны не было.

  • баронесса

    Дочь Валериана Александровича.

    08.10.1865 поступила своекоштно в Смольный институт в возрасте 15 лет одновременно с младшей сестрой Варварой (представлены в 3 и 4 классы). Через месяц стала пансионеркой Императора Николая I. Закончила институт, как и положено, в 1868 г. (вып. 36) 85.

    После замужества, судя по всему, жила в имении Комальмен в Восточной Пруссии – там родились все ее дети.

    Семья

    М: барон Федор Засс (Theodor Otto Karl Gustav von Saß) (1833–1894).

    Двоюродный брат НВ – сын Натальи Александровны. Документального подтверждения этого брака у нас нет, но есть 100% уверенность – обоснование см. выше.

    Д(3) Зассы:

    • Natalie Barbara Valerie (1879–1944)
    • Theodor Eduard Valerian (1881–1958)
    • Valerian Theodor Eduard Nikolaus (30.05.1885–?)
      (Подробнее про них также см.выше)
  • Сын Валериана Александровича.

    Монах Свято-Троицкой Сергиевой Лавры (иеромонах с 1901). Перед смертью – иеродиакон.

  • фрейлина

    bg_27_VV
    Фото из книги Ж. Феррана
    «Noblesse Russe. Portraits»

    Дочь генерала от инфантерии Валериана Александровича.

    Выпускница Смольного Института (вып. 36, 1869.). Была пансионеркой Его Императорского Величества, то есть плата за обучение не взималась 85.

    В 1885 г. пожалована во фрейлины Вел. Княгини Екатерины Михайловны, потом состояла фрейлиной Государыни Императрицы.

    Всю свою жизнь посвятила благотворительности. Вот ее послужной список на этом поприще 86:

    • С мая 1885 – помощница Попечительницы школы им. Вел. Княгини Екатерины Михайловны.
    • 01.01.1901 – Член Комитета Крестовоздвиженской Общины Сестер Милосердия.
    • Принимала деятельное участие в мероприятиях:
      • 1903 – возрождение Рукодельни Императрицы Марии Александровны.
      • 1905 – организовано «Бюро попечения о бывших воспитанницах».
      • 1906 – преобразование школы им. Вел. Княгини Екатерины Михайловны (открыты курсы счетоводства, стенографии, нем. и фр. языков и письма на пишущих машинках).
    Варвара Валериановн Бельгард, 1913
    ~1912. Фото из книги
    к 100-летию ИЖПО
    • 14.10.1905 – получила знак отличия беспорочной службы 2 ст. за ХХ лет.
    • 26.05.1910 – назначена Вице-председательницей Императорского Женского Патриотического Общества и Председательницею Особой Комиссии по 100-летнему юбилею Общества. В этом же году за 25 лет беспорочной службы удостоена Высочайшего рескрипта и Мариинского знака отличия 1-й степени.
    • 19.03.1913 – Председательница Комитета женской школы народного искусства.

      В архиве Республики Крым сохранилось письмо ВВ к императрице Александре Федоровне от 7 апреля 1914 г. 189 Приведем отрывок из него, относящийся к к этой школе, а более конкретно, к строительству «школьной дачи»:

      Христос Воскресе.

      …Накануне Светлого Праздника я была обрадована большой наградой от Его Величества, получив на постройку школьной дачи ту именно сумму, о которой я просила Министра Финансов. Я, конечно понимаю, что Государь Император сделал это не для меня, но для доброго дела, которым интересуется Ваше Величество, поэтому я еще раз осмеливаюсь поцеловать Вашу ручку, сердечно радуясь успеху дела. На Фоминой неделе мы получили 20 000 р., а в будущем 1915 году остальные 30 000 — имея уже 10 000 р., мы смело можем приступать к постройке, принимая во внимание экономические способы, к которым мы постараемся прибегнуть, а именно: получая пожертвование материалом и т. п. Завтра я еду в Сестрорецк со всей строительной Комиссией для обозрения нашего участка и определения места для каждой постройки. На днях должен быть заготовлен проект для предоставления чертежей на усмотрение и окончательного решения Вашего Величества. Если это возможно, мне хотелось бы сделать личный доклад Вашему Величеству для того, чтобы подробнее знать Высочайшую Вашу волю по различным вопросам, касающимся как детской дачи, так и дома отдохновения для взрослых особ, – желательно строить зараз оба дома, что выгоднее для подряда. Постройку хотелось бы начать в июне.

      Далее в этом письме ВВ обращается к теме Успенского Алексеевского Островка – благотворительного комплекса, которым заведывала ее младшая сестра Мария Валериановна. Последняя, не будучи фрейлиной, не могла так напрямую обращаться к императрице, как это делала ВВ. Соответствующий отрывок из письма мы помещаем ниже.

    Отдавая все силы благотворительности, сестры Варвара и Мария были незамужними и держались вместе. Сначала они жили с отцом на Моховой, 18, а через год после его смерти переехали в дом на Спасской (Рылеева), 8 – Манежный пер., 11. (в доме на Моховой, 18 поселился их брат Николай). В 1901 г. сестры вернулись на Моховую, но теперь уже в дом № 28, в котором они жили до революции 1917 г. Оттуда они и уехали в эмиграцию.

    Еще при жизни Валериана Александровича по «специальной записи» сестрам перешло во владение имение в размере 2149 десятин при хуторе «Валерианов» Бугульминского уезда Самарской губернии. Имение было заложено в 1890 г. в Государственном Дворянском Земельном Банке, а в 1907 г. Государственный Крестьянский Поземельный Банк окончательно выкупил его у сестер за 163 513 руб. (выданными, 5%-ными свидетельствами) 203. Сколько из этой суммы досталось непосредственно сестрам Бельгард, а сколько отошло по долгам Дворянскому банку – бог весть, но в 1914 г.Варвара Валериановна, обращаясь к графу Ростовцеву за содействием в получении ежегодного пособия, писала: «…у меня оставались еще небольшие сбережения после кончины моих родителей. Но деньги, помещенные в плохие руки, лишили меня в настоящее время и этой поддержки» 204.

    • 21.06.1915 – по состоянию здоровья ушла с поста председателя ИЖПО. Назначена Почетным членом Общества.
    • 27.03.1917 – пишет письмо в Совет Петроградского Патриотического Общества – «по независящим от меня обстоятельствам и благодаря расстроенному здоровью, к сожалению, не могу принять участие в работе Совета».
    • 18.03.1918 – письмо Канцелярии Совета Женского Патриотического Общества в Управление Петроградской Городской Телефонной сети – просят переписать телефон на имя В.В.Бельгард с 01.01.1918 по 01.01.1919.

    Это последнее упоминание ВВ в официальных документах на ее родине – далее последовала эмиграция. Остаток жизни провела во Франции, похоронена в Сент-Женевьев де Буа.

  • генерал-лейтенант, вице-губернатор

    В.В.Бельгард, 1913

    Сын генерала от инфантерии Валериана Александровича.

    В 1874 г. окончил Пажеский корпус по 1-му разряду и из камер-пажей поступил прапорщиком в лейб-гвардии Преображенский полк 25 С.666 №2740. 1876 – подпоручик; 1877 – поручик, командир роты; 1881 – штабс-капитан; 1886 – капитан; 1891 – полковник 87.

    1877–1878 – с Преображенским полком участвовал в турецкой кампании, за отличие награжден орденами Св. Анны 4-й ст. и Св. Станислава 3-й ст.

    15.07.1893–15.07.1897 – вице-губернатор Тургайской области (ныне Казахстан) с зачислением по гвардейской пехоте. 14 мая 1896 г. награжден орденом Св. Владимира 3 ст.

    15.07.1897 – назначен Орловским вице-губернатором с оставлением по армейской пехоте. Проявил себя способным администратором и исполнял всю черновую работу, поручаемую ему губернаторами, которые большую часть своего времени проводили в столице, устраивая придворную карьеру. В 1903 г. присвоен чин генерал-майора.

    19 июля 1907 г. уволен в отставку с присвоением чина генерал-лейтенанта с мундиром и пенсий 146. Поселился в Санкт-Петербурге в доме 81 по Сергиевской ул. (ныне Чайковского). Здесь члены семьи жили вплоть до блокады Ленинграда в 1941 г.

    Умер от гнойного воспаления почек и заражения крови. Погребен 19 февраля 1913 г. в Александро-Невской Лавре 88; 177.

    Семья

    Ж =15.10.1895 202: Татьяна Михайловна Кропотова (07.10.1876—10.12.1918),

    Дочь действительного статского советника почетного дворянина Саратовской губернии Михаила Сергеевича Кропотова (1843—1903) 88; 89; 148; 178. Владела родовым имением в Пензенской губернии. Известна тем, что в 1916 г. посещала Г.Распутина (в журнале посещений указан неверный возраст – 36 лет). Умерла в от воспаления брюшины, проживая в той же квартире на Сергиевской, 81 175.

    Д(1): Валериан (22.04.1901–12.1941).

  • Дочь генерала от инфантерии Валериана Александровича.

    Выпускница Смольного Института (вып. 43, 1875).

    Вице-председатель «Алексеевского Общества Дел Милосердия» – комплекса благотворительных учреждений и общины сестер милосердия, устроенных по инициативе протоиерея Алексия Колоколова (1836–1902) в 1881 г. на Прусынском (Успенском) острове на реке Волхов. Колоколов был духовным пастырем МВ и еще при жизни завещал ей управлением всем хозяйством на острове.

    Помещаем отрывок из письма Варвары Валериановны Бельгард к императрице Александре Федоровне от 7 апреля 1914 г., в котором речь идет как раз об «Успенском Алексеевском островке» 189. МВ не была фрейлиной, поэтому не могла напрямую и неформально обращаться к императрице со своими нуждами и докладами. Но, как видим, за нее это довольно успешно делала старшая сестра:

    …Через графа Ростовцева я узнала радостную весть для моей сестры и для Успенского Алексеевского островка о том, что Ваше Величество выразили письменно согласие на покровительство Островку Государя Наследника Цесаревича. Граф теперь заготовит письменный Доклад об этом Государю Императору и тогда дело это будет закреплено!

    Ваше Величество влагаете в руки Наследника Цесаревича благое народное, святое дело. Господь даст здоровье дорогому Сыну Вашему и маленький островок принесет Ему счастье. Все жители острова и все крестьяне окрестных селений, приходящие туда для молитвы, для работы и для помощи врачебной, будут возносить горячие молитвы за Ваше Величество и за Своего юного Августейшего покровителя, имя Которого внесет счастье и радость для всех. Не могу описать счастье моей сестры, когда она от меня узнала о милости Вашего Величества и о Высоком снисхождении Вашем к ее неустанной работе. Она с новыми силами принялась за работу и особенно радостно было у нее на душе в Светлый Праздник Воскресения Христова! Если Ваше Величество разрешите, она составит краткий отчет о своей деятельности на островке, который полон интереса, и я уверена, что Ваше Величество с удовольствием ознакомится с этим полезным делом. Когда настанут у нас более теплые дни, я везу туда А.И.Горемыкину и С.Л.Барк, они обе заинтересовались этим учреждением, – теперь с нами и Шумигорский, который уже давно собирался написать историю Островка и займется этим теперь, что и будет очень кстати.

    Денежные дела в настоящее время в порядке. Моей сестре удалось на днях получить вспомоществование от Главного Управления Коннозаводства, где имеются два раза в год благотворительные суммы от Татамуатова?.

    Главная помощь является от Министерства Внутренних Дел, в ведении которого состоит Островок, затем помогают Красный Крест и Министерство Земледелия. Кроме того, есть частные благотворители – купцы Александровы и др.

    Боюсь долго утруждать Ваше Величество моим письмом, еще раз целую ручки Ваши и благодарю за все.

    Вашего Императорскаго Величества покорная слуга
    Варвара Бельгард. 7 апреля 1914 г..

    Отдавая все силы благотворительности, сестры Варвара и Мария были незамужними и держались вместе. Сначала они жили с отцом на Моховой, 18, а через год после его смерти переехали в дом на Спасской (Рылеева), 8 – Манежный пер., 11. (в доме на Моховой, 18 поселился их брат Николай). В 1901 г. сестры вернулись на Моховую, но теперь уже в дом № 28, в котором они жили до революции 1917 г. Оттуда они и уехали в эмиграцию.

    Еще при жизни Валериана Александровича по «специальной записи» сестрам перешло во владение имение в размере 2149 десятин при хуторе «Валерианов» Бугульминского уезда Самарской губернии. Имение было заложено в 1890 г. в Государственном Дворянском Земельном Банке, а в 1907 г. Государственный Крестьянский Поземельный Банк окончательно выкупил его у сестер за 163 513 руб. (выданными, 5%-ными свидетельствами) 203. Сколько из этой суммы досталось непосредственно сестрам Бельгард, а сколько отошло по долгам Дворянскому банку – бог весть, но в 1914 г.Варвара Валериановна, обращаясь к графу Ростовцеву за содействием в получении ежегодного пособия, писала: «…у меня оставались еще небольшие сбережения после кончины моих родителей. Но деньги, помещенные в плохие руки, лишили меня в настоящее время и этой поддержки» 204. Наверняка, то же самое могла сказать и Мария.

    МВ умерла во Франции, похоронена в Сент-Женевьев де Буа.

  • генерал-майор

    Иван Валерианович Бельгард
    И.В.Бельгард. СПб. 1912 *

    Сын генерала от инфантерии Валериана Александровича.

    Учился в Императорском Александровском Лицее, который должен был закончить в 1881 г., став, скорее всего, юристом или дипломатом. Но когда началась Русско-Турецкая война ИВ бросил учебу и в 1877 г. отправился на фронт. Кровь предков взяла свое.

    Сражался храбро – в 1878 г., будучи унтер-офицером Лейб-гвардии Финляндского полка, получил «Знак отличия Военного ордена 4 ст.» № 66787 «за дело на Финляндской горе 3 и 5 января 1878 года» (награда для нижних чинов, причисленная к ордену Св. Георгия) 141. В мотивировке награды смешаны сразу две операции, в которых принимал участие лейб-гвардии Финляндский полк: изнурительное зимнее «стояние» под обстрелом неприятеля на «Финляндской горе» 20 ноября – 20 декабря 1877 г. и собственно бой у Филиппополя (Пловдива) 3–5 января 1878 г. В «Истории Лейб-гвардии Финляндского полка» 171 отмечается, что за доблестные действия у Филиппополя нижние чины получили 230 знаков отличия военного ордена, при этом некоторая часть их была выдана одновременно и за «Финляндскую гору». Очевидно, что это как раз случай ИВ.

    После войны ИВ окончательно выбрал карьеру военного и поступил в Пехотное юнкерской училище, которое закончил в 1880 г. по 1 разряду. Был выпущен прапорщиком в тот же Лейб-гвардии Финляндский полк, где дослужился до генерал-майора 142.

    Послужной список:

    • 27.10.1877 – вступил в военную службу;
    • 12.12.1880 – прапорщик;
    • 30.08.1884 – подпоручик;
    • 01.01.1885 – поручик;
    • 03.04.1895 – штабс-капитан;
    • 06.12.1899 – капитан;
    • 06.12.1904 – полковник;
    • 25.03.1912 – генерал-майор за отличия по службе.

    Награды:

    • Георгиевский крест 4-й ст. (1877);
    • орден Св. Станислава 3-й ст. (1892);
    • орден Св. Анны 3-й ст. (1895);
    • орден Св. Станислава 2-й ст. (1898);
    • орден Св. Анны 2-й ст. (1900);
    • орден Св. Владимира 4-й ст. (1904);
    • орден Св. Владимира 3-й ст. (1906);
    • орден Св. Станислава 1-й ст. (1913); мечи к ордену Св. Станислава 1-й ст. — 17.03.1915
    • Иностранные: Румынский железный крест «За переход через Дунай» (1878), Китайский Орден двойного Дракона 3-й степени (1896).

    Был командиром роты и полковым адъютантом. С 11 мая 1902 г. придан для «Заведывания делами» Его Императорскому Высочеству Князю Александру Георгиевичу Романовскому герцогу Лейхтенбергскому, продолжая числиться до 1912 г. в лейб-гвардии Финляндском полку, затем по гвардейской пехоте.

    Но не только военное дело занимало ИВ. В 1900 г. он стал помощником директора отделения для несовершеннолетних девочек Дома милосердия в Лесном, а в 1905 г. – его директором 144. Вероятно, это произошло не без влияния его старших сестер Варвары и Марии, посвятивших всю свою жизнь благотворительности.

    Проживал:

    • до 1901 – в казармах л-гв. Финляндского полка, Николаевская наб. 43–2–1.
    • 1901 – В.О. 19 лин. 69.
    • 1902–1908 – В.О. 9 лин. 16.
    • 1909–1911 – В.О. 11 лин. 44.
    • 1912–1916 – Торговая ул. 10 (после того, как стал генералом).

    Во время I Мировой войны с 12 августа 1914 г. был в распоряжении главнокомандующего армиями Западного фронта 143. За период с 21.01.1912 по 01.01.1914 ему были начислены и выданы из средств Государственного Казначейства жалованье и квартирные деньги в размере 4818 руб. 39 коп. Весной 1917 г. Петроградская контрольная палата посчитала, что эти деньги, выданы неправильно, и обратилась к Главнокомандующему Петроградским военным округом, чтобы тот распорядился о возврате денег в казну. Бюрократическая волокита продолжалась уже при новых властях, и даже после смерти ИВ в 1918 г. 232.

    В 1917 г. ИВ состоял в резерве при штабе Петроградского военного округа. Уволен от службы за болезнью 10 июня 1917 г. (За болезнью – скорее всего, формальная причина – многие офицеры так покидали полностью разрушенную и недееспособную армию.)

    После Октябрьского переворота ИВ пытался найти себя в новых условиях. В 1918 г. он стал пайщиком трудовой артели «Наука и Школа», задачами которой были книготорговля и снабжение учебных заведений книгами. Через год артель влилась полноправным членом в союз книжных кооперативов «Книгосоюз» 145. Но ИВ в союз не вошел – он погиб от огнестрельного ранения головы (обстоятельства неизвестны). Похоронен на Смоленском кладбище 217.

    Сведениями о семье мы не располагаем. На 1909 г. был холост.

    * Помещенный выше портрет ИВ выделен из группового фото из архива потомков профессора В.В.Святловского, а конкретно взят с форума Sammler.ru, ветвь которого, как раз, и была посвящена выяснению личности генерала со Знаком отличия Военного ордена. Обсуждение на форуме не оставляет сомнений, что это именно наш ИВ. Кроме того, имеются несколько других фотографий офицеров лейб-гвардии Финляндского полка, сделанных в юбилейный для полка 1906 год, где мы видим тогда еще полковника И.В.Бельгарда, как правило, недалеко от монарших особ.
    В интернете встречается фотография «Офицеры и унтер-офицеры лейб-гвардии Финляндского полка, после Освободительной войны, 1878 год». На ней, по идее, должен находиться ИВ, но пока точно указать на него мы не можем – ведь тогда ему было 18 лет. Есть подозрение, что это второй справа унтер-офицер, сидящий во втором ряду.

    Офицеры и унтер-офицеры лейб-гвардии Финляндского полка, после Освободительной войны, 1878

    Офицеры и унтер-офицеры лейб-гвардии Финляндского полка, после Освободительной войны, 1878

  • тайный советник, гофмейстер, губернатор, сенатор

    bg_18_ФМ.jpg

    Сын Валериана Александровича. Родился в Орле.

    После Пажеского корпуса по прошению его отца в 1875 г. поступил в Императорское Училище Правоведения, которое закончил в 1883 г. (44 вып., IX кл.) 72; 73. Служил в Лейб-Гвардии Конном полку 74, потом перешел в гражданскую службу по Министерству юстиции.

    В 1886–1893 гг. был в Риге сначала товарищем прокурора, затем присяжным поверенным. В 1893 перебрался в Москву, где служил по Министерству внутренних дел начальником канцелярии обер-полицмейстера. В 1900 г. назначен членом Совета Главного управления по делам печати.

    Короткое время (с 22 декабря 1901 г. до 13 июля 1902 г.) был вице-губернатором Лифляндской губернии. Собирался стать губернатором в польском Калише, но по воле Императора получил другое неожиданное назначение.

    1902–1905 гг. – губернатор Эстляндии. Оставил о себе добрую память, так как проводил взвешенную национальную и религиозную политику, хотя и был прорусских взглядов. Впоследствии это сыграло свою роль, когда Эстония предоставила ему убежище после прихода нацистов к власти в Германии.

    В разгар революции 1905 г. был назначен начальником Главного управления по делам печати 75:

    АВ прослужил в этом качестве до 1912 г., и именно этой должностью более всего запомнился современникам.

    C 1909 г. – гофмейстер Высочайшего Двора, состоял членом Государственного Совета.

    В феврале 1912 г. назначен к присутствию в Правительствующем Сенате с сохранением председательствования в Исполнительной Комиссии по народному образованию 76:

    Начало Первой Мировой войны застало АВ в Германии, где он летом 1914 г. возглавлял российскую делегацию на Лейпцигской ярмарке печати. Он был тут же арестован, но через день отпущен и не без злоключений через Данию, Швецию и Финляндию вернулся в Россию.

    В 1915 г. по представлению Министра Юстиции Александра Алексеевича Хвостова (двоюродного брата АВ) был перемещен из Судебного Департамента Правительствующего Сената к присутствию в Соединенном присутствии 1-ого и Кассационного Департаментов Сената 76.

    Вскоре АВ был переизбран председателем Комиссии по народному образованию и отошел от присутствия в Сенате, так что он не принимал участия в заседании Первого департамента, в котором было утверждено постановление об опубликовании Манифеста об отречении Императора. Это постановление АВ полагал вызванным «гораздо более соображениями целесообразности, чем доводами законности» 23 с.551.

    Еще во времена пребывания в Лейпциге в 1914 г. без ведома и согласия АВ он был выбран председателем Тюремного патроната. Его делами он занимался после Февральской революции, но в обстановке нарастающего хаоса осмысленная полезная работа патроната стала невозможной, и его деятельность была прекращена. АВ продолжал работу в Комиссии по народному образованию, пытаясь остановить развал школьного дела. Некоторое время он подчинялся заместителю городского головы и заведующему культурно-просветительской частью А.В.Луначарскому, к деятельности которого, в общем-то, не имел претензий. Осенью 1917 г. в Государственной Думе АВ не был переизбран председателем Комитета на новый срок (Луначарский заявил, что о баллотировке не может быть и речи из-за политических взглядов бывшего председателя). Этими выборами завершилась служебная и общественная деятельность АВ в России. Спешно закончив все дела он уехал в Киев, где находились родственники и друзья его жены.

    Уезжал АВ из большой квартиры в доме 31 по Надеждинской улице (ныне Маяковского) и действительно делал это в спешке и налегке. Домовой комитет трижды в 1919 и 1920 гг. составлял Акты об осмотре квартиры в отсутствие хозяина, считавшегося пребывающим почему-то в Риге. «Ценные и лишние вещи» были сложены в ванной комнате и уборной, опечатаны и сданы на хранение «моряку» Д.Тихомирову, который, собственно, и поселился в квартире. В описи оставшихся вещей, помимо многочисленных предметов мебели и убранства, обращает на себя внимание количество картин: всего 147 в разных комнатах 193.

    В 1918 г., пережив все «прелести» большевистского режима АВ эмигрировал в Германию. В 1919 г. он активно участвовал в деятельности русского бюро, занимающегося вербовкой в Белую армию среди военнопленных в Германии, и даже вошел в политический совет при Западной армии Бермондт-Авалова – своеобразного теневого правительства во главе с генералом В.В.Бискупским.

    В 1921 г. АВ участвует в Рейхенгалльском Монархическом съезде и становится председателем собраний в Германии так называемого «Государева Совещания» (1924–1932) – подобия прежнего Государственного Совета по вопросам устроения Императорской России при императоре в изгнании Кирилле Владимировиче 77. Был его официальным представителем в Берлине. Состоял членом почти всех благотворительных и прочих обществ, обладал большим влиянием в Русском Красном Кресте и берлинском отделении Земгора (Земско-городского комитета помощи российским гражданам за границей).

    В то время эмигрантские круги в Европе были наводнены агентами ГПУ. Один из таких агентов в Берлине – «источник 139», описывая схему Кирилловской организации в 1923 г., дал такую характеристику АВ 188:

    5) Бельгард Алексей Валерианович, Эйзенахерштрассе, 117, IV.
    Представитель Кир[илла] В[ладимировича] в Берлине. Бывший сенатор. В Гражданскую войну один из создателей армии Бермондта. Был тогда очень близок к германскому правительству и правым кругам. Ныне эти связи его ослабели. Среди русской эмиграции в Берлине имеет обширные связи и состоит членом почти всех благотворительных и проч[их] обществ. Состоит членом Берлинского «Земгора» и часто замещает председателя его Шлиппе. Благодаря этому пользуется большим влиянием в Русской Делегации (у Боткина) и в Красном кресте. Очень энергичен и честолюбив. Пытался склонять Кир[илла] В [ладимировича] к активной политике в международном масштабе, особенно в рандштатах, но ввиду пассивности Кир[илла] В[ладимировича] охладел к нему и ныне никакой почти деятельности не проявляет, занимаясь личными денежными делами (совместно с Татищевым, директором банка Майер).
    По натуре Бельгард оппортунист и честолюбец. В успех дела Кир[илла] В [ладимировича] не верит и участвует в его движении более по инерции. К советской власти настроен во многом примирительна стоя на национальной точке зрения, почему у крайних правых почитается «левым». Во многом в политической деятельности предоставляет свободу действий своему сыну.

    Далее следует характеристика на сына – Алексея Алексеевича. Ее мы поместим ниже в соответствующем разделе.

    После прихода нацистов к власти положение семьи АВ в Германии пошатнулось – в 1934 г. ему и его сыну было предложено покинуть Рейх, однако ни одна страна не желала принимать русских эмигрантов. На помощь пришел президент Эстонии К.Я.Пятс, который в «воздаяние» за справедливое губернаторствование в Эстляндии предложил АВ эстонское гражданство и дал ему правительственную пенсию. Пребывание в Таллине было для Бельгардов «подарком судьбы», возвращением в русский быт, «в русскую провинцию, не тронутую революцией» 78.

    Покой был недолгим – в 1940 после оккупации Прибалтики Советским Союзом пребывание Бельгардов в Эстонии стало невозможным. Будучи французскими потомками они не могли просто вернуться в Германию под видом «прибалтийских немцев», которые по союзнической договоренности двух держав ещё имели такую возможность. Но сыном АВ заинтересовалась германская военная разведка, которая с чрезвычайным мастерством вывезла в Рейх порознь всю семью, начиная с сенатора и кончая его крошечным младшим внуком. В частности, Алексей Алексеевич и его дочь Татьяна выехали на пассажирском корабле как стюард и стюардесса, а его жена И.М.Буда-Жемчужникова и сыновья прятались на каботажном судне и везли бумаги АВ 23 с.12.

    Над бумагами, которые везла И.М.Буда-Жемчужникова АВ работал до конца жизни, оставив ценные «Воспоминания», недавно изданные отдельной книгой 23. Однако работа продолжалась недолго – он умер 28 февраля 1942 г. 8 марта в русской берлинской газете «Новое слово» появилось сообщение-некролог:

    Новое Слово 8.3.1921. Некролог А.В.Бельгард

    Полноценного некролога, достойного личности АВ, не было, да и в условиях нацистской цензуры трудно представить напечатанными правдивые слова о скончавшемся русском эмигранте.

    bg_20_AV_tomb1.jpg

    Погребен рядом с женой на Православном кладбище Тегель в Берлине. Могила без надгробия – простой деревянный крест. К сожалению, в 2013 г. крест был убран (он и так до этого был просто приставлен к дереву рядом с могилой). Теперь место захоронения никак не идентифицировано. Спасибо Александру Клюндеру и его проекту Погост-Тегель за фотографии могилы – благодаря им пока еще можно определить местоположение, но вполне вероятно, что здесь осуществится новое захоронение, и место успокоения супругов Бельгард будет навсегда утрачено.

    Дата смерти на кресте и в регистрационной карточке кладбища – 27 февраля 1942 г. Видимо именно ее следует считать истинной, а дата 28 февраля, которую указывают авторы предисловия к книге Воспоминаний АВ, скорее всего относится ко дню его похорон.

    Семья

    Ж =11.02.1894: София Петровна Урусова, по первому браку фон-Вёрман (13.04.1853–24.04.1928), княжна.

    bg_19_SPUrusova.jpg

    Дочь князя Петра Александровича Урусова (1810—1890) и Екатерины Николаевны, урожд. Сипягиной (1827—1894).

    Первым мужем Софии Петровны был камер-юнкер Иван Христофорович (Христианович) фон-Вёрман (1850–1893) из династии рижских баронов. Через год после его скоропостижной смерти она вышла замуж за АВ, с которым познакомилась пока он служил в Риге. Бракосочетание проходило в Санкт-Петербурге в придворном соборе Зимнего дворца. Поручителями по жениху были его отец Валериан Александрович и брат Иван Валерианович, по невесте – ее братья Владимир и Николай Урусовы 179.

    София Петровна была не лишена литературных талантов – писала стихи и занималась переводами. Литературный псевдоним – Meminia. Публиковалась в российских и английских сборниках. Перевела на английский язык: «Соловки» Немировича-Данченко, «Бунт Стеньки Разина» Костомарова, «Сказки Кота-Мурлыки». В 1916 г. в Лондон в ее переводе на английский язык напечатана статья А.Н.Бренчянинова «Идеологические основы Русского славянства» (Ideological foundations of Russian slavonism). В 1917 г. тоже на английском уже за ее авторством вышла книга «Русский солдат-крестьянин» (The Russian Soldier-peasant). В 1924 г. в Италии опубликована повесть «Светлячки» (Lucciole).

    Занималась благотворительной деятельностью. Председательница Совета С.Петербургского Дамского благотворительно-тюремного комитета.

    Страдала «полной глухотой, не поддававшейся никакому лечению», но в 1917 г. после обедни и молитвы в Преображенском соборе неожиданно вновь обрела слух 23 с.591.

    Похоронена 26.04.1928 на кладбище Тегель в Берлине. Некрологи: «Руль» – Берлин, 1928, 25 апреля, № 2253. «Слово» – Рига, 1928, 27 апреля, № 843.

    Д(3):

  • юрист, статский советник

    Бельгард Дмитрий Валерианович

    Сын генерал-лейтенанта Валериана Александровича 67.

    Родился в Москве, потомственный дворянин 157; 158.

    С 1876 по 1886 гг. обучался в Императорском Училище Правоведения (47 вып.).

    В 1886 г. определен на службу кандидатом на судебные должности при СПб Окружном суде. Назначен и.д. помощника секретаря уголовного отделения суда, губернский секретарь 159.

    • 1888 – коллежский секретарь.
    • 1889 – и.д помощника секретаря гражданского отделения.
    • 1890 – и.д. судебного следователя 3 уч. Виленского уезда.
    • 1893 – переведен в Зубцовский уезд округа Тверского окружного суда.
    • 1896 – коллежский асессор.

    Был выдвинут кандидатом в Члены Тверского Окружного суда, но был заблокирован начальством. Причина – мало интересуется делом, ведет себя надменно, постоянно спорит с прокурорами, как будто нарочно хочет, чтобы у него забрали дело – всё это из-за того, что живет в своем имении и работать не хочет.

    • 1898 – Самарский Окружной суд.
    • 1900 – надворный советник.

    В 1902 г. при женской прогимназии Николаевского уезда Самарской губернии была учреждена стипендия «имени бывшего уездного члена Самарского окружного суда по Николаевскому уезду надворного советника Дмитрия Валериановича Бельгарда, на счет процентов с собранного с этой целью по подписке капитала в триста двадцать шесть рублей» 187.

    • 1901 – Витебский Окружной суд.
    • 1904 – Член Рижского Окружного суда.

    Подает прошение о переводе в Московскую губернию, так как для жены, страдающей малокровием и слабостью легких, необходим умеренно-континентальный климат.

    • 1906 – статский советник.
    • 1911 – член Московского Окружного суда.

    Владел имениями: у матери в Ржевском уезде Тверской губ. 1000 десятин земли, в Самарской губ. 4257 десятин земли, в Царстве Польском майорат с ежегодном доходом в 3000 руб. и на Кавказе 500 десятин земли.

    Оставался в Московском Окружном суде до 1917 г. Проживал на Малой Никитской, 29. 83.

    В 1926 г. посылал статью в «Еженедельник советской юстиции». В № 11 за 26 марта 1926 г. опубликован ответ Д.Бельгарду (г. Москва):

    Ваша статья «К пересмотру устава о гербовом сборе», не пойдет. Тема слишком специальная для читателей «Е. С. Ю.». Будет использована как материал.

    Погребен на Немецком кладбище в Москве вместе с женой. Позже рядом захоронены и его дочери 190.

    Семья

    Ж: Ольга Владимировна Билибина (1876–1919), по отчиму Озерова 190.

    Бельгард Дмитрий Валерианович

    Дочь потомственного почетного гражданина Владимира Павловича Билибина (1839–1878) и Елены Михайловны Билибиной (ур. Труновой, во втором браке Озеровой) MyHeritage.

    Пианистка хора им. Пятницкого. Обучалась в Берлинской консерватории MyHeritage.

    Д(3):

  • подполковник в отставке

    Сын Валериана Александровича.

    Родился в Санкт-Петербурге. Крещен 16 января в Симеоновской церкви на Моховой. Восприемники: Алексей Николаевич Хвостов (дядя по матери) и Мария Александровна Ореус (тетя по отцу) 140.

    В 1889 г. в чине корнета причислен в 3-й драгунский Новороссийский полк. В 1890 г. в чине субалтерн-офицера. В 1891 г. отчислен из полка. инф: А.А.Вершинин; М. 2006.

    В 1901–1903 гг. был штабс-капитаном в 8-м гренадерском Московском Великого герцога Мекленбург-Шверинского Фридриха полка.151; 153.

    Владел частью имений в Тульской губ, Алексинский уезд, с Нечаево 160.

    Вышел в отставку подполковником не позднее 1907 г. 152.

    Проживал в Москве 139:

    • 1910 – Б. Якиманка, 18, дом Лагутченко и Стороженко.
    • 1912–1913 – угол 3-й и 4-й Тверской-Ямской, 30/29.

    Семья

    Ж: =25.05.1901 София Александровна Васильева (~1882–>1911), из дворян, «дочь сына надворного советника» 139(1911 С.59); 153.

    Венчание проходило в церкви 3-го Гренадерского Перновского полка. София была младше мужа на 15 лет.

    Д(2):

6 поколение

  • Мария Александровна Святополк-Мирская (ур. Бельгард)

    Дочь Александра Карловича.

    Родилась по в Москве 49, Сиверс.

    Из-за несчастной любви к ней 21 августа 1898 года в возрасте двадцати четырех лет застрелился Сергей Александрович Пушкин (09.06.1874) – внук поэта. Произошло это после того как родители Марии отказали ему в просьбе руки их дочери. Ими уже была подобрана более удачная партия в лице князя Святополк-Мирского, брак с которым и состоялся через 3 месяца.

    Позже Мария писала об ужасе, пережитым ею в связи с самоубийством С.А.Пушкина, которого она, по ее словам, очень любила. Будучи уже замужем, она вместе с детьми приезжала на его могилу в Лопасне и намеревалась нанести визит его близким, но ее не приняли 34.

    Отметим, что это второй известный нам случай самоубийства из-за неразделенной любви, связанный с семьей Бельгардов, – за 24 года до этого застрелился родной дядя МарииНиколай Карлович, получивший отказ от Варвары фон Дитмар (см. выше).

    bg_10_MA_Svyatopolk_233.jpg

    Кн. Д.Н.Святополк-Мирский и
    Мария с сыном Александром, ~1900 г.
    (из коллекции Жака Феррана)

    bg_14_SAPushkin_233.jpg

    Сергей Александрович Пушкин
    Полтава. Конец XIX в.

    Сомнительный портрет

    На просторах интернета можно встретить скан открытки из некоего частного собрания с изображением, приписываемым МА:

    Княгина Мария Александровна Святополк-Мирская (ур. Бельгард), 1913

    Подпись:
    Зимний Дворецъ
    1 января 1913 года
    Бабушка Марiя

    Из какого «частного собрания» взята эта открытка? Что это за внук или внучка, ее подписавший(ая)? Действительно ли на портрете изображена МА? Все наши попытки выяснить это у людей, выложивших фото, не удостоились ответа. Так что, остаются сомнения в атрибуции.

    Что можно сказать по этому поводу? Фотографироваться à la russe стало популярным после знаменитого бала-маскарада в Зимнем дворце 13 февраля 1903 года, приуроченного к 290-летию дома Романовых. 390 гостей были наряжены в костюмы «допетровского времени». После бала был выпущен специальный альбом с 21 гелиогравюрами и 174 фототипиями, который распространялся за определенную плату с благотворительной целью. Среди персонажей из этого альбома нашу МА обнаружить не удалось, да и речь вроде бы идет о 1913 годе.

    В 1913 году широко отмечалась уже более круглая дата – 300-летие дома Романовых. Программа юбилейных торжеств была обширной, празднование продолжалось с февраля до осени. «Церемониалом» днем торжественного празднования назначалось 21 февраля 1913 года. А 23 февраля санкт-петербургским дворянством в своем собрании на Михайловской улице был дан «грандиозный бал», на котором присутствовало свыше 3200 гостей. Однако этот бал не был костюмированным

    Бал в Дворянском собрании, 1913

    Бал в Дворянском собрании 1913 года. Художник Д.Н.Кардовский.

    Таким образом, данный портрет, если он действительно был сделан 1 января 1913 года, не связан с официальными торжествами. Но причем здесь Зимний дворец? Может быть, это какой-то прием по случаю Нового года? Надо разбираться. Но главное – нет полной уверенности, что на фотокарточке мы видим именно МА.

    Есть версия, на наш взгляд достаточно убедительная, что данный портрет относится к жене деверя и полной тезки МАМарии Александровне Святополк-Мирской (1878—1959). Поскольку обе Марии являются женами родных братьев, их часто путают (подробности см. ниже).

    Еще один портрет. Сёстры

    В коллекции московского мемориального музея «Дом Н.В.Гоголя» имеется фотографическая карточка под условным названием: «Три девушки: Кребель и сестры Бельгард. Из фотоархива семьи Быковых» (по данным Госкаталога.РФ).

    Кербель и сестры Бельгард

    Кребель и сестры Бельгард

    Под изображением можно разглядеть, что фото сделано в ателье Хмелевского в Полтаве. В каталоге указан период создания фото: 1892–1910 гг. Слова «Полтава» и «сестры Бельгард» намекают, что это Мария и Эмилия в период 1896–1902 гг., когда их отец был губернатором Полтавы.

    Семья Быковых имела отношение одновременно к двум писателям: А.С.Пушкину и Н.В.Гоголю. Внучка поэта Мария Александровна Пушкина (1862–1939) в 1881 вышла замуж за племянника Н.В.Гоголя – Николая Владимировича Быкова (1856 – 1918). Познакомились они в Вильно, где отец Марии – Александр Александрович Пушкин – находился со своим полком, а Быков был у него адъютантом. После свадьбы молодые поселились в Васильевке – семейном поместье Гоголей под Полтавой. Именно здесь на домашнем балу вышеупомянутый Сергей Пушкин, приехав к сестре, познакомился с Машей Бельгард (по воспоминаниям дочери Быковых Софии). Исходя из этого можно уточнить датировку фотографии: 1896 – август 1898 (год появления Бельгардов в Полтаве – смерть Сергея, после которой такой безмятежный снимок вряд ли возможен).

    Что касается идентификации лиц на фотографии, можно с большой долей вероятности сказать, что девушка, сидящая в центре — это МА (есть очевидное сходство с ней на семейном портрете Святополк-Мирских). Девушка на полу – скорее всего, Эмилия. Остается стоящей некая Кребель. Кто это, неизвестно.

    Неясные обстоятельства гибели

    Различные источники сходятся, что МА скончалась в 1920 г., но точная дата, место и обстоятельства смерти разнятся.

    Дата. В росписях генеалогов Н.Ф.Иконникова и А.А.Сиверса 49 приводится точная дата – 25.01.1920. В справочнике «Дворянские роды Российской Империи: Князья» 36 – 25.11.1920. Последнее число больше похоже на описку, тем более, что справочник вышел позже составления росписей. Здесь мы склонны больше доверять первой дате.

    Место. Указание на место кончины приводится только в одном известном нам источнике – в росписи Сиверса: Кишинев. Без описания каких-либо обстоятельств смерти.

    Обстоятельства. Вот тут самое интересное. У Иконникова: «en prison chez les bolcheviks», что можно перевести, как в «большевистской тюрьме». У Н.Д.Плешко – просто «убита большевиками» (без даты и места).

    Заметим, что ни в одном из источников нет ссылок, в свою очередь, на источники информации по МА. Сверяя же сведения по трем росписям, мы видим явные противоречия. Если полагать, что МА умерла в Кишиневе, то это не могло произойти от «рук большевиков» – Бессарабия с 1918 г. находилась под властью Румынии, включая Кишинев и Белецкий уезд, где в имении Святополк-Мирских МА могла жить в это время. А если всё-таки от «рук большевиков», то она погибла в другом месте – там, где ее застало лихолетье гражданской войны. Скорее всего, о ее смерти генеалоги узнали из рассказов эмигрантов, а нам остается только гадать. Исходя из «арифметической» логики, наиболее достоверными представляются сведения Сиверса – есть и точная дата, и место. Но, всё равно, вопрос о кончине МА остается открытым.

    Семья

    М =08.11.1898: князь Дмитрий Николаевич Святополк-Мирский (01.02.1874 – 17.01.1950).

    bg_15_DNSM.png

    Родился в СПб. Из потомственных дворян Бессарабский губернии, коллежский советник. Отец – с 1881 войсковой наказный атаман войска Донского, генерал-адъютант, генерал от кавалерии Николай Иванович Святополк-Мирский (1833–1898). Мать – Клеопатра Михайловна ур. Ханыкова (1845–1910).

    Окончил Новочеркасскую гимназию, в 1897 – юридический факультет Московского университета с дипломом 1-й степени. Совершил путешествие по Германии и Франции (судя по времени это было свадебное путешествие). По возвращении в Россию в 1899 поселился с женой в своем имении в Белецком уезде Бессарабской губернии.

    С 1906 до 1917 – гласный Бессарабского губернского и Белецкого уездного земств. Почетный мировой судья. Землевладелец (2768 десятин); занимался сельским хозяйством.

    В 1907 и 1912 гг. избирался депутатом Государственной думы 2-го и 4-го созывов от Бессарабской губернии.

    03.03.1917 был арестован по подозрению в посредничестве между императрицей Александрой Федоровной и генералом Н.И.Ивановым; освобожден, так как подозрения не подтвердились.

    После трагической смерти Марии возвратился в Румынию, где уже 25.04.1921 вторично женился на Кристине Радзейовской (11.11.1888–1927), от которой имел дочь княжну Екатерину (17.04.1922) и сына князя Петра (26.09.1923).

    После смерти второй жены, Дмитрий Николаевич 8 января 1932 г. в Извоареле (Яссы, Румыния) женился в третий раз на Каролине Скоповской (Karolina Skopowska) (1885—?). Этот брак продлился недолго – супруги развелись 11.01.1936. Дмитрий Николаевич не успокоился и через два месяца (15.03.1936) женился в четвертый раз на Марии Андреас Септеличе (Maria Andrias Septelice) (1898—?). Детей от третьего и четвертого браков, вроде бы, не было. данные Geni

    Занимался наукой. Умер в г. Сибиу, Румыния 35; 36; 51.

    Д(4):

    От первого брака с Марией Александровной у него было четверо сыновей 51:

    • Александр (15(28).10.1899–11.11.1984).

      При живом отце 9 июня 1937 г. был усыновлен бездетным дядей – князем Михаилом Николаевичем Святополк-Мирским (1870–1938), сделавшим Александра наследником родового имения Мир (Замирье Новогрудского уезда Минской губернии). После смерти дяди в Варшаве в 1938 г. он стал фактическим владельцем имения. В то время оно находилось в Польше, и чтобы «натурализоваться» 19 апреля 1939 г. Александр женился на полячке Катаржине Бнинской (Katarzyna Gabriela Bnińska) (1916–1993), которая была младше его на 17 лет. В 1939 г. после прихода Красной Армии вместе с женой был арестован, но избежал расстрела, вероятно, благодаря румынскому подданству. Его старший сын Андрей родился уже во Львове в феврале 1940 г. Во время второй мировой войны семья через Константинополь перебралась в Испанию, где Александр Дмитриевич умер в 1984 г. в возрасте 85 лет 52; 53.

      По данным Billion Graves умер 11 ноября 1984 г. и захоронен вместе с женой Катаржиной в Польше (10 Kasztanowa, Sadki, Powiat Nakielski, Kuyavian-Pomeranian Voivodeship). Рядом находится могила сына Андрея, умершего 25.07.2001. Так что, возможно, сведения о смерти Александра Дмитриевича в Испании неверны.

      Александр Дмитриевич Святополк-Мирский

      Могила семьи Бнинских и Александра Дмитриевича Святополк-Мирского в Садках (Польша).
      Фото Billion Graves.

    • Николай (1902, Полтава – ?) 50.
    • Михаил (24.03.1904, Извоареле (Яссы, Румыния) – 01.11.1994, Балтимор (Мэриленд, США)).

      Доктор права, профессор Колумбийского и Стенфордского университетов, профессор и шеф группы Военной Академии в Вест-Пойнте, подполковник армии США. Похоронен на кладбище при Ново-Дивеевском Успенском монастыре в Спринг-Валли (Мэриленд, США) 35.

    • Владимир (Vladimir Karol Sviatopolk-Mirski) (1907–?) 50.

    Путаница. Другая Мария

    У Дмитрия Николаевича Святополк-Мирского был младший брат Владимир Николаевич (1875–1906). Женой последнего была полная тезка нашей МА – княгиня Мария Александровна урожденная Гудим-Левкович (1878/80–1959). Обе Марии были примерно одного года рождения, в замужестве носили фамилию Святополк-Мирских и даже вышли замуж в один год! Поэтому немудрено, что их часто путают. Вот краткая биографическая справка о «другой Марии»:

    Родилась 1 февраля 1878 г. в Киеве. В 1898 г. вышла замуж за князя Владимира Святополк-Мирского. В 1906 г. овдовела и целиком посвятила себя служению Церкви. В 1920 г. эмигрировала в Салоники (Греция), где работала старшей сестрой в госпитале Афонского подворья. Затем, в 1921 г. переехала в Белград (Югославию). Там основала Мариинское сестричество, которое занималось уходом за больными. Скончалась 15 июня 1959 г. в Женеве.

    Эта справка взята из краткого указателя лиц, встречающихся в книге В.И.Косика «Русская Церковь в Югославии» 192 и не может считаться полностью достоверной. Например, в ней не указана девичья фамилия Марии Александровны. Поэтому и год рождения ставится под сомнение. Более полные сведения наверняка можно получить из документов, находящихся в музее «Мирский замок».

    В 2019–2020 гг. архив Гуверовского института при Стэнфордском университете (Пало-Альто, Калифорния) передал Мирскому замку электронные копии документов из архива его последних владельцев – Святополк-Мирских. Это огромный корпус материалов из более, чем 600 сканированных листов. Сам архив еще в 1971 г. был передан в Стэнфорд князем Николаем Владимировичем Святополк-Мирским (1899–1982). Большое место в архиве занимают воспоминания его матери – как раз, интересующей нас «другой Марии». Она дважды приезжала в Мир в 1926 и 1936 годах.

    В некоторых статьях, написанных сотрудниками музея на основе переданных архивов (см. например, 194), имеются более полные сведения:

    Мария Святополк-Мирская, ур. Гудим-Левкович, родилась в 1880 г. в семье Александра Николаевича Гудим-Левковича и Софьи Николаевны, ур. Бахметевой. Она была вторым ребенком. Старший брат Николай умер в малолетнем возрасте. Мать Марии очень тяжело переживала его смерть, что, в итоге, сказалось на ее психическом здоровье. Было принято решение отдать девочку в бездетную семью брата отца в Ковно, после чего последовал развод родителей.
    В виду того, что Мария была болезненным ребенком, было куплено имение Лаврики в Киевской губернии, чтобы проживать там в теплое время года.
    Со своим будущим мужем Владимиром познакомилась, когда ей исполнилось 18 лет Поженились, но в браке прожили недолго. Владимир умер в 1906 г. в возрасте 30 лет. На момент смерти отца старшему сыну Николаю было 7 лет, младшему Андрею – 4 года. Мария Александровна с детьми переехала жить в Киев.
    Революцию 1917 г. она восприняла как переломное событие не только в истории России, но и ее личной судьбе. Вынуждена была покинуть родину и была в числе тех русских беженцев, которые отправлялись из Одессы через Салоники на пароходе «Рио Пардо» в 1919 г.
    Попав в Грецию, она полностью посвятила себя служению церкви. Сначала работала старшей сестрой в госпитале Афонского подворья. Затем в 1921 г. переехала в Белград. Именно в Сербии 30 декабря 1921 г. Марией Александровной Святополк-Мирской было создано Мариинское сестричество, которое объединило свыше 200 сестер.
    В 1920–1930-е годы она дважды посетила местечко Мир в 1926 и 1936 гг. по приглашению своего деверя князя Михаила Николаевича Святополк-Мирского, владельца Мирского замка в тот период времени.
    После Второй мировой войны княгиня Мария Святополк-Мирская жила при русском храме в Женеве.
    В начале 1950-х годов переехала в США. Скончалась 15 июня 1959 г.

    Возвращаясь к атрибуции «сомнительного портрета», небольшим косвенным аргументом в пользу данной Марии Александровны, служит то обстоятельство, что она была большой любительницей костюмированных балов, рассказам о которых уделено немало места в ее воспоминаниях. Мария подробно описывает свой первый бал, который состоялся в Киеве в 1896 г., и последний, организованный ею в Петербурге в 1914. Как видим, временной промежуток хорошо согласуется с 1913 годом, указанным на портрете.

  • Дочь Александра Карловича.

    Сведения о ней крайне скудны. Судя по всему, замуж не вышла, так как в 1916 г. проживала вместе с отцом и матерью по Пантелеимоновской ул., 14 43.

    По той же причине, видимо, в отличие от старшей сестры, которая уже давно была замужем за обеспеченным человеком, ЭА по дарственной 27.11.1913 получила от матери участок имения в Орловской губ. Дмитровского у. при селе Плосском 200.

    В 1912 г. сопричислена к роду отца и внесена во 2-ю часть дворянской родословной книги Тульской губернии 231.

    По данным генеалогов Н.Ф.Иконникова и Н.Д.Плешко ЭА была расстреляна большевиками («fusillée par les bolcheviks») в 1917 г. 50. Однако ее родственница Ольга Трубецкая сообщает, что ЭА умерла от сыпного тифа в тюремном лазарете в Ростове 222.

  • финансист, директор Правления Госбанка СССР

    С.К.Бельгард, 1930 С.К.Бельгард, 1930 коллекция Международного Мемориала

    Фотографии из следственного дела 1930 г.

    Сын камергера Константина Карловича и Софии Порфирьевны ур. Левенгоф.

    Родился в Санкт-Петербурге.
    Крещен 2 апреля 1891 г. в церкви Иоанна Предтечи при 1-м Кадетском Корпусе.
    Восприемниками были дед по матери генерал-майор Порфирий Тимофеевич Левенгоф и бабушка по отцу вдова генерал-лейтенанта Екатерина Николаевна Бельгард (ур. Домбре) 109.

    Содержание:

    Учеба и начало службы

    После рождения СК был зачислен в кандидаты Пажеского Е.И.В. Корпуса 25 С.703, однако в августе 1904 г. он поступил в не менее престижное Императорское училище Правоведения. Ранее это училище заканчивали его двоюродные дядья Алексей Валерианович (44 вып. 1883) и Дмитрий Валерианович (47 вып. 1886) 73.

    Имеются любопытные характеристики на воспитанника СК за время его учебы в этом заведении 91:

    1904:

    В высшей степени избалованный, привыкший дома творить свою волю, он и в Училище, если можно, не прочь поставить на своем или, во всяком случае, «поговорить» с воспитателем или преподавателем. В общем же вежлив, исполнителен.
    Способности вполне достаточные, но прилежание неравное. Учится, как будто, по внешним побуждениям.
    Внешняя порядливость [sic! – A&H] очень хороша.
    Товарищи его любят, называя «Верочкой».

    1905:

    Одарен очень хорошими способностями, трудолюбив и прилежен, почему и учится отлично. Помимо уроков много читает и с толком; о том, что его интересует, любит поговорить, поспорить. Училище любит и всем его требованиям подчиняется охотно. Благодаря веселому и учтивому характеру пользуется общей любовью товарищей.
    Приходящий.

    1906:

    Первое полугодие учился прекрасно. Во время беспорядка, учиненного Г-ну Соболевскому классом, хотя и находился в толпе, шумевшей и кричавшей, но из нея ничем не выделялся и, по-видимому, был страдательным лицом, не сумевшим остановить товарищей от непростительной выходки.
    Начиная с ноября отличался прекрасным поведением и успехом в науках.

    1908:

    С 7 сентября по просьбе родителей воспитаннику Бельгарду Его Превосходительством Господином Директором разрешено быть приходящим. По мнению классного воспитателя воспитаннику Бельгарду не было необходимости делаться приходящим, так как ссылка на трудности курса учебных предметов IV класса для него неприменима — все ему при умении и желании разобраться дается легко.
    Сделавшись живущим, он будучи в прекрасных отношениях со своими товарищами, сходится с ними еще ближе, принимает участие во всех классных делах, причем пользуется на них влиянием в хорошую сторону. При приготовлении уроков очень много помогает слабым товарищам, что следует поставить ему в большую заслугу.
    Из разговора с ним легко убедиться, что он очень избалован родителями.
    Вторую половину учебного года вел себя выдержаннее и потому совсем не подвергался взысканиям серьезного характера.

    СК закончил училище в мае 1912 г. (73-й вып.) IX-м классом (титулярным советником) и был причислен к Министерству Юстиции без содержания 92. Служил управляющим делами местного хозяйства Министерства Внутренних Дел 93.

    В декабре 1912 г. поступил в Иностранное отделение Особой канцелярии по кредитной части Министерства Финансов. В 1915 г. стал чиновником по особым поручениям Кредитной Канцелярии. Здесь он продолжал свою дальнейшую карьеру вплоть до Октябрьского переворота 1917 г. К этому времени СК дослужился до коллежского асессора и получил орден Св. Анны 3-й степени 110. Отметим, что в этой же Канцелярии заведующим бухгалтерией II Отделения служил Н.А.Мегорский.

    В 1917 г. с мая по июль находился в заграничной командировке 161, а перед самым свержением Временного правительства 11 октября 1917 г. СК был назначен специальным представителем Минфина в Риме. Он должен был на месте навести порядок в платежах за итальянские военные поставки для российской армии 111.

    До 1917 г. СК проживал вместе с родителями в одной из квартир в двух соседних домах по набережной реки Фонтанки, 33–35. Это Дом Серебряковых и так называемый «Новый дом Кабинета», входящий в комплекс зданий Аничкова дворца, управляющим коего был его отец.

    «Дневник петроградского чиновника»

    В исторической литературе широко распространены ссылки и цитаты из так называемого «Дневника петроградского чиновника», где описываются революционные события в Петрограде с сентября 1917 по октябрь 1918 гг. Авторство его приписывается нашему СК. Сама рукопись хранится в библиотеке Славяно-балтийского университета в Осло, а выдержки из нее были напечатаны в пяти номерах журнала «Нева» за 1990 г. (№№ 8–12) 94. Текст считался анонимным, и публикаторы в предисловии к первому выпуску обратились к читателям за помощью в атрибуции дневника. Уже в следующем номере (№ 9) писатель и журналист Борис Неплох в предисловии к продолжению публикации выдвинул версию о том, что автором является СК. Аргументация его была крайне слабой и надуманной, основанной только на косвенных свидетельствах. Если бы журналист удосужился выяснить хотя бы дату рождения СК, то эта версия отпала бы сама собой. Имеются и другие нестыковки и факты, исключающие СК как автора Дневника. Отдадим должное Б.Неплоху – он все-таки не делал окончательного вывода и оставил вопрос об авторстве открытым. Тем не менее, эта версия получила широкое хождение – там и сям появляются цитаты из «Дневника С.К.Бельгарда». Но это полбеды. Очень часто, исходя из текста Дневника, воззрения его автора, а также некоторые факты его биографии прямо переносятся на личность СК, представляя его в неверном свете (например, приписывая ему антисемитские взгляды).

    Мы утверждаем, что СК не является творцом «Дневника петроградского чиновника», и, более того, можем назвать истинного автора. Для этого нами было проделано отдельное исследование, результатом которого стала статья, освещающая этот вопрос более подробно. Здесь же мы сообщим только, что настоящим автором был чиновник по особым поручениям Министерства Финансов, секретарь Канцелярии Совета Министра, нештатный служащий Особой Канцелярии по кредитной части, камер-юнкер Высочайшего Двора, статский советник Георгий (Юрий) Сергеевич Дюшен. (О его отце и частично о нем самом имеется статья в Википедии.)

    Всё же «Дневник Бельгарда», который теперь правильнее называть «Дневником Дюшена», сыграл важную и положительную роль в наших исследованиях. Во-первых, на этот дневник обратила внимание Е.Г.Боннэр. СК был свойственником семьи академика А.Д.Сахарова (о чем ниже), и Боннэр, готовившая книгу о родословной мужа, ознакомилась со следственным делом ОГПУ в отношении СК. В результате она включила в свою книгу посвященную ему отдельную главу, откуда нами почерпнуты многие сведения. Во-вторых, Дюшен, будучи нештатным служащим той же Кредитной Канцелярии, где служил СК, приводит некоторые общие для них факты, которыми мы также воспользовались – в частности, о забастовке госслужащих после Октябрьского переворота.

    Бойкот Советского правительства

    Итак возвращаемся к нашему протагонисту. С конца октября 1917 г. СК участвует в забастовке служащих государственных учреждений.

    Сразу после прихода к власти большевиков работники Министерства Финансов, как и госслужащие других министерств, преобразованных в Наркоматы, устроили забастовку – «контрреволюционный саботаж». 27 октября ноября Дюшен пишет в дневнике:

    Весь день прошел на собрании служащих Кредитной Канцелярии, а затем делегаций от всех учреждений Министерства финансов. Собрание началось в 2 часа дня и кончилось в 10 вечера. Постановили начать общую забастовку и указать в резолюции, что, протестуя против совершившегося захвата государственной власти, мы, служащие Министерства финансов, заявляем:
    1. Мы не считаем возможным подчиняться распоряжениям, исходящим от захвативших власть.
    2. Мы отказываемся входить с ними в служебные отношения.
    И 3. Впредь до создания власти, пользующейся всенародным признанием, мы прерываем свою служебную деятельность, возлагая ответственность за последствия на захвативших власть.

    «Захватившие власть» не замедлили появиться в тот же день в лице комиссара петроградского военно-революционного комитета В.Р.Менжинского, только что назначенного заместителем наркома финансов. Директор кредитной канцелярии К.Е.Замен не подал ему руки и заявил, что никакого другого разговора вести с ним не будет, как только об охране дел. Комиссар ответил: «Я не считаю Вас больше директором Кредитной Канцелярии».

    Забастовка продолжалась. Служащие Кредитной Канцелярии сожгли свои книги, так что установить картину финансовых отношений России с другими государствами оказалось совершенно невозможным. Банковская система России фактически разрушилась, работа нового правительства была парализована. «Так как почти вся интеллигенция была против большевиков, то набирать новые штаты Советскому правительству было не из кого» 95.

    11 ноября Менжинский подписал и лично объявил сотрудникам Министерства финансов приказ-ультиматум:

    Ультиматум не возымел должного эффекта. «Чиновники, которым было приказано выйти на работу под страхом лишения места и права на пенсию, либо продолжали бастовать, либо возобновляли работу только для того, чтобы саботировать» 95.

    Поначалу прекращение забастовки ее участниками было «поставлено в связь» с окончанием выборов по Петрограду в Учредительное Собрание, но это условие полностью потеряло смысл после выборов и, особенно, после его разгона 5 января 1918 г. Еще ранее (17 ноября) Менжинский с помощью красногвардейцев силой заставил служащих Госбанка выдать деньги на нужды правительства. В «ограблении» банка принимал непосредственное участие назначенный его комиссаром Г.Л.Пятаков: все обнаруженные деньги и ценности свозились в специальные помещения, отведенные Лениным под большевистскую «черную кассу».

    7 декабря была создана ВЧК, самой первой (по хронологии) задачей которой была именно борьба с «саботажем» госслужащих. Менжинский сразу вошел в ее состав, а в январе 1918 г. он стал еще и полноправным наркомом финансов. Начались настоящие увольнения и аресты, и сопротивление старых госслужащих практически прекратилось. Однако только в марте, когда были освобождены все арестанты, давшие подписку «о прекращении контрреволюционного саботажа», деятельность наркоматов вошла в нормальную колею. Тогда и СК вернулся к работе в Кредитной Канцелярии, а в конце 1918 г. он был уже назначен управляющим делами Главного комитета по ликвидации аннулированных госзаймов. Вместе с другими учреждениями нового правительства он переехал в Москву. Поселился в Мыльниковом переулке, 19–4. Вместе с ним здесь жили его мать, жена и теща (в 1920 г. в качестве родственника на иждивении указывался также и некий Михаил Томкеев, 63 лет – вероятно, второй муж тещи. Возможно, речь идет о генерале-майоре Михаиле Ильиче Томкееве, 1858 г.р.) 161.

    Так СК стал «спецом», продолжив свою профессиональную деятельность на службе у нового режима. (Аналогично поступил и другой наш родственник и служащий Кредитной Канцелярии Н.А.Мегорский, правда, оставшийся в Петрограде-Ленинграде.) Через 13 лет судьба вновь сведет СК с Менжинским и Пятаковым, только результат окажется для него куда более трагическим.

    Заграница. Делегация Красина

    Кредитная Канцелярия, где СК раньше работал, была важным органом в финансовой системе Императорской России – она ведала всеми государственными займами, управляла государственным долгом и осуществляла высший надзор за банками. Знающие люди в этой сфере были крайне необходимы новому правительству, и оно вынужденно было пользоваться профессиональными услугами ненавистных «буржуев». Судя по всему, СК служил добросовестно и считался ценным специалистом. Власть ему доверяла – он неоднократно выезжал в длительные командировки за границу: в Швецию, Англию, Париж, и всегда возвращался на родину.

    В 1920 г. СК отправился в Лондон в составе делегации, возглавляемой Л.Б.Красиным. Эта была первая крупная попытка прорвать дипломатическую и торговую блокаду Советской республики. Поскольку западные правительства не признавали новое государство, то делегация формально представляла Центросоюз – объединение потребительских кооперативных организаций, но дипломатический характер и прямой мандат от российского правительства был для всех очевиден. Время для установления контактов было непростое: ещё шла Гражданская война, на юге России был силен Врангель, к тому же, Советы только что вторглись в суверенную Польшу. Однако прагматичный Запад, обставив дело внешними препятствиями и проволочкам, всё же пошел на переговоры.

    Делегация состояла из 29 человек. Во главе ее, помимо Красина (Наркомвнешторг), были «большевики» М.М.Литвинов (НКИД), В.П.Ногин (ВСНХ) и работник Наркомпрода С.З.Розовский. Для решения конкретных профессиональных задач в ходе переговоров требовались знающие специалисты по различным отраслям народного хозяйства, поэтому в делегацию были включены бывшие буржуазные «спецы» – каждый по своей отрасли. СК был представителем Наркомфина и отвечал за финансовое обеспечение переговоров. Ему было только 29 лет, но отличное образование, знание юриспруденции и нескольких языков («владею французским, немецким, английским совершенно свободно, итальянским хуже» 154), вкупе с профессиональными навыками, сделало возможным включение его в состав миссии со столь высокими полномочиями.

    25 марта 1920 г. делегация выехала из Москвы через Финляндию в Стокгольм. В Швеции были заключены первые торговые соглашения. 8 апреля вся делегация оказалась в Дании, где состоялось так называемое «Копенгагенское сидение» – формальные переговоры с Верховным экономическим советом Антанты. По сути это было бесполезное времяпрепровождение в ожидании виз для поездки в Англию. Первые члены делегации отправились в Лондон 12 мая, а 27 мая к ним присоединился Красин, ездивший в Стокгольм для урегулирования некоторых вопросов по заключенным договорам. (Литвинову англичане отказали в визе, поэтому и торговые и дипломатические вопросы перешли в ведение главы Внешторга.) Так началась первая полуторагодовалая заграничная командировка СК.

    Семен Исаевич Либерман (1882–1946) – директор треста Северолес. После 1920 г. участвовал во множестве торгово-промышленных переговорах и большую часть времени проводил за границей. В 1926 г., находясь под подозрением ГПУ, отказался вернуться в СССР. Автор воспоминаний «Построение России Ленина», New York, 1945.

    Его сын – Александр Либерман (1912–1999) – французский и американский художник, скульптор, художественный директор журнала “Vogue”, был вторым мужем Татьяны Яковлевой – в 1928–1929 гг. «музы» Маяковского. Любопытно, что Елена Юльевна Берман (1872–1942), мать другой «музы» поэта Лили Брик, до 1932 г. жила в Лондоне и служила в советском торговом представительстве АРКОС, где одно время числился СК.

    Член делегации Семен Либерман вспоминал:

    Само собой вышло, что мы, беспартийные спецы, стали держаться отдельно от коммунистов: это было почти инстинктивно. Маленькое ядро из 4–5 человек (Старков, Киршнер, Ивицкий и я, позднее также и Бельгард) с молчаливого согласия остальных стало руководить всей беспартийной частью делегации по вопросам внутреннего характера и нашего общего поведения. Эта группа сделалась тем центром, который сносился по делам делегации с коммунистическими руководителями – Красиным, Ногиным и Розовским. Мы все помнили, что нам придется вернуться в Россию, быть может, отвечать на допросах; все были в страхе и повторяли друг другу, что «стены имеют уши» 96.

    16 марта 1921 г. после долгих и трудных переговоров был наконец подписан англо–советский торговый договор, открывший так называемую «полосу дипломатического признания СССР» и приведший к первой широкомасштабной встрече «капиталистического» и «коммунистического» миров в Генуе на знаменитой конференции 10 апреля – 19 мая 1922 г.

    В начале 1922 г. СК вернулся в Москву, но в июне был вновь командирован за границу экспертом по финансовым вопросам на конференции в Гааге. По резолюции генуэзской конференции здесь собралась специальная комиссия, посвященная разрешению конкретных проблем с собственностью и долгами царского правительства. Советская Россия готова была признать эти долги своими в обмен на юридическое признание и предоставления займа для восстановления народного хозяйства. На конференцию СК поехал уже сотрудником Госбанка СССР – Помощником Заведующего Иностранным Отделом 93, 162. В этом же году в первом номере журнала «Известия НКФ РСФСР» была напечатана его статья «Ликвидация довоенных долгов, заключенных в рублях». Через год – 23 августа 1923 г. – СК был назначен Директором иностранного отдела Госбанка 162.

    Работая в иностранном отделе, СК много времени проводит за границей. Когда же он пребывал в Москве, то сначала жил в Мыльниковом переулке, 19–4, потом на Трубной площади, 2–16 (1924), а затем в Столешниковом переулке, 7–18 (1926–1930) 97.

    1 февраля 1924 г. правительство Великобритании де-юре признало Советское правительство и установило с ним дипломатические отношения. В апреле в Лондоне открылась англо-советская конференция, где были начаты переговоры о заключении общего дипломатического и нового торгового договоров. Последний был подписан 8 августа 1924 г., и опять же в работе конференции принимал участие СК (с 7 мая по 8 сентября 162).

    В 1925 г. СК был на франко-советской конференции в Париже, закончившейся учреждением собственного советского банка во Франции.

    В феврале 1926 г. началась последняя и самая длительная заграничная командировка – СК снова в Лондоне, исполняет обязанности представителя Госбанка в Англии.

    В марте 1929 г. его отзывают в Москву и чуть позже назначают одним из директоров Правления Госбанка СССР. Как это часто случалось при сталинском режиме, власть играла с жертвой в кошки-мышки: сначала повышение по службе, недолгий период видимого благоволения, а потом – бац! – в 5 утра 23 августа 1930 г. СК арестован.

    Дело вредительской организации в Госбанке СССР

    Возвращенец

    Для начала зададимся вопросом: почему он не остался за границей? Почему, имея все возможности, он не стал невозвращенцем? Только с октября 1928 по август 1930 гг. в Советский Союз отказалось вернуться 190 сотрудников советских торгпредств (с осени 1928 по осень 1929 г. – 72) 98. Многие соратники СК по первой делегации 1920 г. так и поступили (тот же Либерман, например). При первых признаках надвигающихся неприятностей они «выбирали свободу». Даже бывший руководитель СК – сам Нарком Красин всерьез рассматривал такую возможность, деловито перебирая различные варианты будущей страны пребывания в письмах к жене 99. И кто знает, может быть, так бы и произошло, если бы не его ранняя смерть в том же Лондоне в ноябре 1926 г.

    Был еще один невозвращенец, имевший прямое отношение к СК и его повышению – глава Госбанка СССР А.Л.Шейнман (1886–1944). В начале 1929 г. он вел важные переговоры в США с National City Bank. Дело шло к соглашению, когда Сталин выяснил, что переговоры проходили на основе директив, не одобренных Политбюро и, более того, неизвестных ему лично. Была дана команда свернуть миссию. Шейнман поначалу заартачился, не желая заканчивать успешное дело, но ему было предложено «под страхом ответственности» немедленно прекратить переговоры и возвратиться в Москву. Запахло жареным, и глава Госбанка решил остаться за границей (вообще-то говоря, он уже с лета 1928 г. находился там безвыездно «на лечении»). Об этом поступке высокопоставленного чиновника неожиданно 20 апреля 1929 г. было объявлено на проходившем тогда пленуме ЦК ВКП(б). Естественно разразился большой политический скандал, была создана специальная комиссия Политбюро по этому вопросу, которая путем сложных и долгих переговоров смогла достичь договоренности с невозвращенцем о его лояльности в обмен на отказ от попыток преследования и некую пожизненную плату за молчание. (Шейнман был хорошо осведомлен о сети коммерческих предприятий, которые являлись прикрытием для Разведывательного управления РККА за рубежом. Кроме того, на его личном заграничном счете находились крупные суммы государственных денег. В результате сделки ему сначала доверили председательство в правлении АО «Амторг» в Нью-Йорке, а затем руководство отделением «Интуриста» в Лондоне. Он возглавлял последнее до начала войны в 1939 г., тогда же приняв гражданство Великобритании. Закончил свою жизнь кладовщиком на одной из лондонских фабрик.)

    После столь громкого скандала в Госбанке усилились чистки сотрудников аппарата, и так уже шедшие полным ходом. На пост Председателя Правления был назначен Пятаков, бывший до этого заместителем Шейнмана, а директором Правления стал наш СК – вроде бы, как нельзя кстати оказавшийся в Москве (он был вызван туда еще при бывшем главе Госбанка) 93.

    Так почему же он всё-таки вернулся? И каково было его истинное отношение к новому режиму? Вторая жена СК в письме к председателю ОГПУ Менжинскому особо подчеркивала тот факт, что муж неизменно возвращался на родину. Это свидетельствовало, по ее мнению, о том, что он «никогда не мог быть против советской власти» 100. Сам СК в анкете при поступлении в лондонскую Торговую Делегацию в 1920 г. на вопрос о политических предпочтениях ответил: «Ни одна известная мне программа меня вполне не удовлетворяет» 161. Как изменились его взгляды к 30-м годам мы вряд ли теперь узнаем – для этого нужны какие-то личные воспоминания близких ему людей.

    Возможно «против» он и не был, но крайне сомнительно, чтобы сын камергера смог полностью принять власть «хама». Проводя время и за границей, и в Советском Союзе, он не мог не видеть огромной разницы между двумя политическими системами, не ощущать на себе той удушливой атмосферы, в которой существовали «буржуазные спецы», находящиеся в СССР и вынужденные всячески лицемерить и скрывать свои мысли и воззрения не только от вездесущих «органов», но и от близких друзей и родственников. Особенно это касалось высокопоставленных «беспартийных», каковым и был СК. Страх перед ОГПУ в этой среде был повсеместным – об этом имеется множество свидетельств и воспоминаний. Конечно, находясь за границей, «спецы» также не были свободны от опеки чекистов, соглядатаев и доносчиков, но всё же в этом смысле там было посвободнее, не говоря уж о материальной стороне дела.

    Вызывая на родину сотрудников загранаппарата, а потом и репрессируя их, власть совершала огромную ошибку. Ведь большинство «спецов» добросовестно служило и готово было служить и дальше, только если бы им позволили работать на благо Советской России за рубежом. Так они трактовали свой долг перед страной и ее народом. Немаловажную роль здесь играли профессиональный интерес и относительная самостоятельность – они любили свою работу, а привыкнув в дореволюционное время к некоторой свободе, ощущали свою большую полезность для родины, проживая за рубежом, нежели при нахождении в ее пределах. В СССР конца 20-х годов народившаяся новая бюрократия подавляла всякое живое и продуктивное действие. Каждое движение надо было согласовывать с начальством, при этом постоянно опасаясь обвинения в «контрреволюционности». Старые коммунисты, пока еще не вычищенные Большим Террором, крайне недоверчиво относились к «недобитым буржуям» и всячески втыкали им палки в колеса 108.

    Всего этого не мог не знать СК, возвращаясь в Москву. Может быть стремительная карьера, материальное благополучие повлияли на приятие советской власти и притупили чувство опасности? Ведь он был сравнительно молод (38 лет) для всех этих ответственных постов, которые он занимал и которые ему еще могли посулить.

    В марте 1929 г. СК предполагал, «что едет в краткосрочную командировку» (обратим внимание, что основным местом работы он считал Лондон). В конце апреля случился скандал с невозвращением Шейнмана и в июле было принято решение об «окончательном оставлении» СК в Москве 116. Правда после этого он ещё надеялся выехать на Англо-советскую конференцию, но мышеловка уже захлопнулась: больше он пределы СССР не покидал.

    На всю ситуацию с возвращением и оставлением СК в Москве накладываются его непростые семейные отношения в это время. Известно, что для удержания человека на коротком поводке ОГПУ широко использовал институт заложничества (когда семью командированного не отпускали вместе с ним за границу). Насколько это было применимо к СК сказать сложно: с одной стороны, в Лондоне оставалась его первая жена, с другой – ей осенью не продлили английскую визу, вынуждая ее тем самым вернуться на родину. Но, похоже, что к этому времени СК уже познакомился с будущей второй женой и сам не стремился за границу. (Более подробно мы рассмотрим все эти отношения ниже.) Кроме того, в Москве, вероятно, еще была жива его мать (см. соответствующее замечание выше).

    Таким образом, мотивы, которыми руководствовался СК при возвращении в СССР не вполне ясны. Возможно он был просто застигнут врасплох, и арест его к какой-то мере стал случайностью – СК оказался не в том месте не в то время. Хотя, не оставшись на Западе, вряд ли он дожил бы до старости без всяких репрессий, учитывая его послужной список.

    Обстановка

    Надо понимать, на каком историческом и конкретном фоне проходило «дело Госбанка». Действительно – возвращение «спеца» в Россию состоялось в самый неподходящий для этого момент – наступил год Великого Перелома.

    Новая Экономическая Политика сворачивалась. Крестьянству ломали хребет коллективизацией. Сталин, упрочивая свою власть, добивал остатки «правой оппозиции». Еще ранее 6 июля 1928 г. приговор по Шахтинскому делу открыл кампанию против «вредителей» и череду соответствующих процессов. В течение всего 1929 и половины 1930 гг. ОГПУ готовила новые дела о вредительстве, связывая их все с неким единым «центром», якобы запустившим свои щупальца в среду интеллигентской фронды, вырабатывающей для государства стратегическую альтернативу, в центральные хозяйственные органы и в армию. Эти дела вылились как в показательные процессы, так и во внесудебные Решения Коллегии ОГПУ.

    Все это происходило на фоне массовых «чисток» в партии и государственных учреждениях, усугубляя обстановку доносительства и шпиономании. В Госбанке по итогам чистки из общего числа проверенных 2554 сотрудников было вычищено по различным категориям 213 человек (8,3%) 104. Материалы, собранные во время чисток, служили дополнительной информацией для дел вредителей, а «вычищенные элементы» становились потом осужденными.

    Вот наиболее значительные дела и процессы этого времени:

    • вредителей рабочего снабжения – в конце сентября 1930 г. без суда приговором Коллегии ОГПУ, вынесенным по прямому указанию Сталина, расстреляно 48 так называемых «организаторов голода». 25 сентября в газетах появилась информация, что приговор приведен в исполнение. Это сразу же создало гнетущую атмосферу в стране и подготовило почву для давления на обвиняемых по другим делам.
    • Промышленной партии – процесс 5 ноября – 7 декабря 1930 г.
    • Союзного бюро РСДРП (меньшевиков) – процесс над 14 обвиняемыми в Колонном Зале Дома Союзов с 1 по 9 марта 1931 г. Всего по делу осуждено 122 человека.
    • – «организации» военных специалистов (операция «Весна») с арестами в течение всего 1930 г. и закончившееся расстрелами в мае 1931 г.
    • Академическое дело ученых-гуманитариев во главе с академиками С.Платоновым и Е.Тарле – приговор от 8 августа 1931 г.
    • Трудовой крестьянской партии – обвинительное заключение 21 сентября 1931 г., приговор Коллегии ОГПУ 26 января 1932 г.

    Прошло «обезвреживание» множества других менее значительных групп вредителей, включая сотрудников Госбанка, среди которых и был СК. Его взяли как раз на волне массовых арестов конца лета – начала осени 1930 г., связанных со всеми вышеперечисленными делами.

    В «Деле Госбанка» имелась и конкретная финансовая подоплека. Страна находилась в глубоком экономическом кризисе (собственно, борьба с вредительством в огромной степени служила для перекладывания ответственности за провалы на «буржуазных специалистов»). Ускоренная и искусственно подхлестываемая индустриализация привела к дисбалансу между различными отраслями народного хозяйства. Многие сотни миллионов рублей оказались вложенными в незавершенное строительство, не давая отдачи. Для централизации и упорядочивания денежной политики в середине 1929 г. была запущена кредитная реформа, за которую должен был отвечать глава Госбанка Пятаков. С поставленной задачей он не справился и на волне борьбы с вредителями в лице СК и других сотрудников легко нашел козлов отпущения. Заметим, что это было типичное поведение для большевика Пятакова – ведь это именно он «подставил» своего бывшего начальника Шейнмана, не вынеся на одобрение Политбюро злополучные директивы для американо-советских переговоров. Потом в 1937, пытаясь спасти себя, Пятаков просил предоставить «любую форму реабилитации» и, в частности, «разрешить ему лично расстрелять всех приговоренных к расстрелу по процессу, в том числе и свою бывшую жену».

    Экономический кризис нарастал. К лету 1930 г. госбюджет был практически разорен. Огромный его дефицит латали за счет повышения цен, введения обязательной подписки на займы, а главное – печатанием денег. Еще в августе 1929 г. была введена карточная система, но это не спасало экономику. Население в условиях инфляции массово скупало товары в запас и местами переходило к натуральному товарообмену: сельхозпродукты на промтовары. Ко всему прочему, страну охватил острый кризис разменной монеты. «Поскольку бумажные деньги постоянно падали в цене, население накапливало мелкую разменную монету, содержащую небольшую долю серебра. Произошло раздвоение денежной системы, сложился разный курс цен в монете и бумажных банкнотах, а в ряде мест продавцы вообще отказывались принимать бумажные деньги. Огромные суммы в серебре оседали в кубышках. Несмотря на чеканку новой монеты, в основном из дефицитного импортного серебра, ее не хватало» 101.

    Неожиданно летом 1930 г. к вопросу о разменной монете обратился сам Иосиф Виссарионович. Он взял руководство в свои руки – для начала отклонил делавшееся еще в феврале предложение о закупке импортного серебра для чеканки. Как это водится, он стал решать проблему чисто репрессивными методами.

    «С конца июля в советской печати началась кампания по поводу кризиса разменной монеты, который был объявлен результатом происков классового врага. В газетах сообщалось о многочисленных арестах спекулянтов монетой и помогающих им служащих торгово-кооперативных организаций, банков и т.д.» 101. Результаты насильственных изъятий серебра ведомством Менжинского крайне разочаровали Сталина. Не откажем себе в удовольствии привести обширную цитату из его письма к В.Молотову, написанного не ранее 6 августа 1930 г.:

    Результаты борьбы с голодом разменной монеты почти что ничтожны – 280 тысяч руб – чепуха. Видимо, покусали немного кассиров и успокоились. Дело не только в кассирах. Дело в Пятакове, в Брюханове и их окружении. И Пятаков, и Брюханов стояли за ввоз серебра. И Пятаков, и Брюханов проповедовали необходимость ввоза серебра и провели соответствующее решение… которое мы отвергли…, обругав их «хвостиками» финансовых вредителей. Теперь ясно даже для слепых, что мероприятиями НКФ руководил Юровский (а не Брюханов), «политикой» Госбанка – вредительские элементы из аппарата Госбанка (а не Пятаков), вдохновляемые «правительством» Кондратьева-Громана. Дело, стало быть, в том, чтобы: а) основательно прочистить аппарат НКФ и Госбанка, несмотря на вопли сомнительных коммунистов типа БрюхановаПятакова, б) обязательно расстрелять десятка два-три вредителей из этих аппаратов, в том числе десяток кассиров всякого рода, в) продолжать по всему СССР операции ОГПУ по изоляции мелк[ой] монеты (серебряной).» 102

    • Н.П.Брюханов – Нарком финансов до октября 1930 г.
    • Л.Н.Юровский – член коллегии НКФ, Н.Д.Кондратьев – экономист, «ученый-специалист». Оба осуждены по делу «Трудовой Крестьянской Партии».
    • В.Г.Громан – экономист, член Президиума Госплана. Осужден по делу «Союзного бюро ЦК РСДРП(м)».

    Здесь мы видим, как еще не вполне кровожадный вождь отказывается поедать партийных товарищей, переводя стрелки на буржуазных спецов-вредителей. Волчий аппетит у него разыграется через несколько лет. Кроме того, нам ясно, что он был хорошо осведомлен о подготовке грядущих процессов – отменно оперирует фамилиями вредителей, хотя они еще не начали давать признательные показания, а дела по ним не запущены в «производство». (Например, Громан был арестован 13 июля, но признание сделал только 13 августа 106.)

    Пока же (9 августа) Сталин только выговаривает Менжинскому теми же словами: «Видимо, покусали маленько кассиров и успокоились, как это бывает у нас часто», – но потом угрожающе добавляет: «Нехорошо» 102. Пожалуй, вот это вот «нехорошо» явилось спусковым крючком для начала всей серии дел против вредителей. Понятно, что они уже были в разработке, но отмашку Председатель ОГПУ дал именно в середине августа – начались массовые аресты и не только среди «кассиров». Тут-то наш СК и попал под раздачу.

    2 сентября 1930 г. Сталин удовлетворенно замечает:

    «Очень хорошо, что взяли, наконец, в работу «вольных стрелков» из Госбанка и прогнившего насквозь Наркомфина… Придется, по-моему, обновить верхушку Госбанка и Наркомфина за счет ОГПУ и РКИ после того, как эти последние органы проведут там проверочно-мордобойную работу.» 102

    Следует заметить, что к этому моменту непосредственно из Госбанка были взяты только двое: А.И.Лежнев (16 августа) и наш СК (22 августа). Но Сталин хорошо знал, что продолжение не замедлит себя ждать – с 17 сентября начали арестовывать и других сотрудников Госбанка.

    «Проверочно-мордобойная работа» была успешно проведена: и Пятаков, и Брюханов были сняты со своих постов в октябре с переводом на другие должности. Ну а «вольные стрелки» из Госбанка, включая СК, отправились за решетку.

    Дело № 27952

    Итак, дело Госбанка. Хранится в ЦА ФСБ России. Полное архивное название: д. Р-27952 «Дело контрреволюционной меньшевистской вредительской организации в Госбанке СССР», пять томов. По делу привлекалось 26 человек (осуждено 25). Аресты обвиняемых проходили с 16 августа по 17 декабря.

    К сожалению, непосредственно с самим делом мы не знакомились. Конкретные сведения из него о СК приводятся по книге Елены Боннэр 100 и работ историка Михаила Георгиевича Николаева (главного эксперта Департамента внешних и общественных связей Банка России) 93; 104; 105. Он же любезно предоставил нам пару выписок из архивного дела, касающихся семьи СК.

    Как уже отмечалось выше, СК был арестован в ночь на 23 августа 1930 г., но обыск в квартире по Столешникову переулку начался еще 22 августа. Его проводила женщина-следователь (Боннэр отмечает сей факт, как любопытный, поскольку в своей обширной практике просматривания подобных дел впервые столкнулась с подобным). В описании обыска мало интересного – разве только, обнаружение «замаскированного шкафа в стене» с «разными носильными вещами, бельем, коврами, серебряными вещами» – в общем-то, ничего необычного. В качестве «улики» была приобщена к делу изъятая валюта: девять германских марок, семь шиллингов и несколько иностранных медных монет – это у человека, долгое время работавшего за рубежом!

    Первые допросы. СК охотно рассказывает о себе, излагает уже известные нам факты (вернее, излагает Боннэр – нам бы хотелось поподробнее). Сразу же следователи потребовали рассказать о двух иностранных гражданах, с которыми СК имел деловые контакты. Это было в русле традиционного чекистского интереса к подозрительным контактам с иностранцами. По большому счету, следователи на данном этапе не знали, что надо инкриминировать арестованному, а на все общие вопросы о к. р. деятельности СК отвечал отрицательно.

    Допрос 30 ноября. На него СК вызвался сам. (Ага, знаем, как это – «сам».) К этому времени на воле произошло уже много всего: арестованы почти все подельники, в Госбанке проведена «проверочно-мордобойная работа» и глава его Пятаков смещен со своего поста, полным ходом идет процесс Промышленной Партии. Теперь СК уже охотно рассказывает о своей к. р. деятельности, называет имена, «да» – встречался, «да» – говорил, «да» – передавал.

    В ходе допросов следователи взяли показания относительно нескольких иностранцев, включая сотрудников посольства Великобритании в Москве, интересовались Ю.В.Ломоносовым (возглавлявшим российскую миссию по закупкам паровозов и оставшимся на Западе), выясняли связи с эмигрантами, которых среди знакомых СК было немало. Вообще материал для обвинения отыскивали с помощью самого арестованного: он должен был сам назвать все известные ему «заграничные операции, принесшие и приносящие вред государству СССР» 105.

    Последний допрос 18 февраля 1931 г. СК отказывается от всего, сказанного на предыдущих:

    «Категорически заявляю, что я в к. р. организации не состоял, о существовании такой организации не знал, денег ни от кого не получал. Никаких поручений к. р. характера я не имел и о вредительской деятельности по Госбанку в контрреволюционных целях я не знаю».

    Однако уход в «несознанку» уже никого не волновал – процесс шел своим ходом. Обвинительное заключение от 7 апреля 1931 г. утверждено заместителем председателя ОГПУ Г.Г.Ягодой 17 апреля. В общей части документа сказано: «... К. Р. организация в Госбанке СССР возглавлялась членом союзного бюро ЦК РСДРП(м) В.В.Шером и близко стоявшим к нему Берлацким Б.М.». Обвиняемых 26 человек.

    • Шер Василий Владимирович (1884–1940) – в 1903–1920 гг. – меньшевик. Член правления Госбанка СССР, заместитель заведующего архивом Института К. Маркса и Ф. Энгельса. Арестован 13 сентября 1930 г. и осужден по делу «Союзного Бюро» на 10 лет. Наказание отбывал в Верхнеуральском политизоляторе. Умер в заключении.
    • Берлацкий Борис Маркович (1889–1937) – в 1904–1922 гг. – меньшевик. Член правления Госбанка СССР. Арестован 2 декабря 1930 г. и осужден по делу «Союзного Бюро» на 8 лет. Наказание отбывал в Верхнеуральском политизоляторе, а затем в Балашовской тюрьме (Лен. обл.), где и умер в декабре 1937 г.

    Дело слушалось в Коллегии ОГПУ 25 апреля 1931 г. Как такового приговора нет – только список приговоренных и против каждой фамилии – мера наказания. Первым идет СКрасстрелять. Далее, 10 человек – к заключению в концлагерь на 10 лет, 8 человек – к заключению в концлагерь на 5 лет, 1 человек – дело слушанием отложить. Внизу листа написано: «Имущество всех 25-ти конфисковать. Семьи выслать. Дело сдать в архив».

    Последняя запись в деле: «В порядке надзора 6.6.1961. Дело прекратить за недоказанностью предъявленных обвинений. Ген. лейт. юстиции – А.Г.».

    Через 4 дня после решения коллегии – 29 апреля 1931 г. СК был расстрелян. Похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище 103.

    Замечания по делу. Главный вопрос

    Судя по всему, к середине августа 1930 г. окончательный сценарий показательного сериала о многочисленных организациях вредителей еще не был написан. Актеры по ролям тоже не были распределены. Сначала забирали всех без особого разбора – широким неводом, и только потом арестованных «прикрепляли» к определенным делам.

    Первым сотрудником Госбанка, попавшим в этот невод, был Юровский (26 июля). Правда он только формально находился в совете Госбанка, а вообще-то был интересен для ОГПУ как бывший начальник Валютного управления НКФ. 16 августа арестовали А.И.Лежнева, работавшего в Финансово-Экономическом Бюро, затем 22 августа пришли за СК (интересно, что его Личное дело сотрудника Госбанка было «окончено» 18 августа – за 4 дня до ареста 162). С 17 сентября начались более конкретные аресты сотрудников Госбанка и одновременно работников Наркомфина. Следователи приступили к допросам первых арестованных, а аресты тем временем продолжались – последние обвиняемые по делу ячейки Госбанка были взяты 16 декабря, причем это были уже не действующие сотрудники, а «вычищенные» ранее и работавшие в других ведомствах. Набралось 48 человек – группа Юровского-Лежнева. Сценарий видимо начал обретать форму, и эту группу разделили: 21 госбанковца определили к «ячейке Союзного Бюро меньшевиков в Госбанке», а 18 наркомфиновцев стали членами «Трудовой Крестьянской Партии». Видимо нужна была массовость, и в «дело Госбанка» добавили еще пятерых – итого получилось 26 человек.

    Понять иезуитскую логику сценаристов трудно, но «Дело Госбанка» попридержали и сделали его подчиненным другому делу. Решено было создать более крупную вредительскую организацию – некий имевший связи с заграницей «центр», который руководил бы другими группами вредителей. Так появилось дело «Союзного Бюро ЦК РСДРП (меньшевиков)». Аресты по нему шли по апрель 1931 г. (т.е. после завершения открытого процесса), а последние полезные для представления в суд признательные показания были получены во второй половине февраля 106. Дело слепили наспех и 1 марта 1931 г. вынесли его на открытый показательный процесс в Колонном Зале Дома Союзов. Суд, длившийся 9 дней, широко освещался в советской прессе, и за ежедневными отчетами о его ходе следила вся страна. Все обвиняемые были осуждены на 5 и 10 лет ИТЛ. Хотя на открытые заседания было выведено 14 человек, всего же по этому делу было привлечено к ответственности 122 – «тройками» и Коллегиями ОГПУ выносились решения как до, так и после открытого суда.

    К «делу Госбанка» ОГПУ вернулось уже после завершения процесса «Союзного Бюро». Теперь можно было без особых хлопот привязывать обвиняемых к уже осужденным по другому делу – достаточно было найти незначительные и чисто формальные факты взаимоотношений, встреч и переписки. Решение было принято на закрытом заседании Коллегии ОГПУ без всяких сложностей открытого суда, требующего подготовки и репетиций.

    Теперь – главный вопрос: почему СК стал единственным расстрелянным по этому делу?. Чем же он так не угодил?

    Его подельник такого же ранга – другой директор Правления Госбанка В.С.Коробков (1887–1952) – за аналогичные «преступления» был приговорен к расстрелу с заменой на 10 лет лагерей – как тогда говорили: «десять лет с испугом». Но не расстреляли же! Потом многим отбывающим наказание по делу Госбанка срок был сокращен, а некоторым даже заменен на высылку. Тот же Коробков вышел из БАМлага 13 июня 1935 г., а в 1940 уже работал в системе ГУЛАГа под Москвой. И хотя судьбе Коробкова не позавидуешь, все-таки он умер своей смертью на свободе 93.

    То же относится и к осужденным по родительскому процессу «Союзного Бюро» – ни одного расстрела! По крайней мере среди тех 14-ти, что были в Колонном Зале. А казалось бы? – отъявленные вредители, выявлена связь с заграницей, общественное мнение подготовлено… Знай нажимай на курок! Главарей вредительского заговора Шера, Берлацкого и других пощадили, а члена подчиненной им ячейки казнили. Где логика? А нет ее.

    Для кого-то время действительно оказалось «вегетарианским», а для кого-то обернулось самым трагическим образом. Спецслужбы только оттачивали свое оружие, система массовых репрессий была еще не отлажена – вот ее иногда и заносило, что называется «колбасило».

    Характерно исполнение (или, скорее, невыполнение) другой части решения Коллегии ОГПУ о конфискации имущества и высылке семей. В ожидании последствий приговора родственники осужденных перевозили к дальней родне и знакомым мебель и ценности. Боясь уплотнений, сами подселяли к себе жильцов. Чтобы избежать высылки они прибегали к различным ухищрениям, которые иногда срабатывали, что невозможно представить в более позднее время. Они писали заявления и ходатайства, представляли характеристики на детей, и даже обращались к врачам для получения отсрочки. Например, отъезд семилетнего сына Коробкова был отложен на месяц из-за высокой температуры – «в данное время следовать с матерью не может» 93. Кроме того, возникало множество семейно-имущественных коллизий, к которым «органы» оказались не готовы. В результате Коллегия ОГПУ в период с 15 мая по 28 июня 1931 г. решила пересмотреть свои приговоры в отношении конфискации имущества и высылки семей многих осужденных. Скорее всего, именно поэтому избежали этой участи родственники СК – вторая его жена с ребенком от первого ее брака. (Этим вопросом задавалась Боннэр, недоумевая, почему приговор в этой части не был исполнен).

    М.Г.Николаев пишет: «Задание, спущенное "сверху", было исполнено, нужные цифры в отчетах проставлены, благодарности и премии получены, а дальнейшая судьба осужденных никого по большому счету уже не интересовала, поэтому безо всякого ущерба для ведомственных интересов можно было проявлять снисходительность. Кроме того, известно, что массовая фальсификация дел и связанные с этим проблемы использовались во внутреннем конфликте в руководстве ОГПУ, закончившееся кадровыми перестановками» 93.

    Как видим, налицо относительная «гуманность» и «вегетарианство». Даже пожелание Сталина – «обязательно расстрелять десятка два-три вредителей» – не было исполнено. И вместе с тем имеется какая-то избирательная кровожадность и жестокость. Конечно, СК не был единственным, кто был приговорен к высшей мере наказания в ходе всех этих дел – были и другие фигуры, которых уничтожали без видимых на то причин. Например, экономист П.И.Пальчинский, на процессе Промпартии названный идейным вдохновителем некоего «Инженерного центра», был арестован еще 21 апреля 1928 г., а расстрелян решением всё той же Коллегии ОГПУ 22 мая 1929 г. Но в данном конкретном деле «Госбанка» случай СК уникален.

    Существует мнение, что суровость наказания Пальчинского была обусловлена его отказом давать нужные показания. Может быть, и в случае СК было нечто подобное? С другой стороны, 16 человек из 25 осужденных по «делу Госбанка» не признали свою вину и не давали компромата на других – тем не менее, их не расстреляли.

    Есть ещё одно любопытное совпадение. 25 апреля 1931 г. Военная коллегия ОГПУ вынесла другой смертный приговор, приведенный в исполнение также в один день с расстрелом СК. Речь идет о И.Р.Кюрце-Гедройце – авантюристе и двойном агенте Российской и Английской разведок. Историк Николаев, который изучал его дело, сообщил, что Кюрц заявлял о своем знакомстве с СК, но этот сюжет в деле никакого развития не получил и на судьбу последнего повлиять не мог. В Википедии со ссылкой на расстрельные списки по Ваганьковскому кладбищу утверждается, что Кюрц являлся «корреспондентом иностранного отдела Госбанка». Но в действительности отношения к банковскому делу он не имел – просто в царское время был финансовым агентом Министерства финансов во Франции. Вероятно, попадание Кюрца в списки сотрудников Госбанка как раз и обусловлено тем, что их «процессы» проходили в один день. Если одновременное рассмотрение дел с одинаковым приговором является чистым совпадением, то оно всё-равно как-то характеризует настрой Коллегии в этот день: под «раздачу» попал не только СК. Впрочем, логика такого решения остается недоступной нашему пониманию.

    Боннэр в своей книге глухо упоминает, что следователей сильно интересовали обстоятельства подозрительной смерти жены, оставшейся в Лондоне. Может быть, где-то здесь кроется разгадка?

    Но не будем гадать – вряд ли причины казни СК окажутся рациональными. Разбираться же в логике палачей – себе дороже.

    Дела семейные. Две жены

    Ж1: Анна Дмитриевна Дунин-Борковская (~1894–12.1929).

    Дочь надворного советника Дмитрия Васильевича Дунина-Борковского (1848–1906) и Александры Александровны ур. Долговой (~1866–?). Имя и отчество матери мы знаем точно по опросным листам и анкетам сотрудников Торговой Делегации в Лондоне 154, 161, а о браке А.А.Долговой и Д.В.Дунина-Борковского свидетельствуют данные сайта My Heritage.

    Дунин-Борковские – старинный дворянский род, прослеживаемый до XII века в Дании и Польше.

    Александра Александровна в начале 1920-х годов проживала в Москве (Мыльников пер. 19–4) вместе с матерью СК. Обе находились на его иждивении, как и сестра жены – Лидия Дмитриевна Дунин-Борковская, проживающая в Петрограде на Большом пр. В.О. 22–22.

    Анна Дмитриевна закончила 8 классов частной женской гимназии Л.С.Таганцевой на Моховой улице в Санкт-Петербурге. После Октябрьского переворота работала машинисткой в «Продпути» (Москва, Ильинка, 21). Владела французским языком.

    Вышла замуж за СК до 1920 г. – в опросных листах при приеме в Российскую Торговую Делегацию оба записаны состоящими в браке и в качестве местожительства до отъезда в Англию указывают один и тот же адрес в Мыльниковом переулке 161. Анна Дмитриевна выехала в Лондон через два месяца после мужа – 7 июня 1920 г. – и была принята на службу машинисткой в Торговую Делегацию. Некоторое время работала в АРКОСе. Характеризовалась как примерная работница.

    АРКОС (All Russian Cooperative Society Limited) – Всероссийское кооперативное акционерное общество. «Зонтичная» советская организация для торговой и промышленной деятельности в Великобритании (в начале 1920-х гг. СК тоже там числился).

    В Лондоне Бельгарды поселились в пятиэтажном доме Crawford Mansions на Crawford Street. До сентября 1920 г. в этом же доме жил Томас Элиот с женой. Квартиры были тесными («the tiniest place imaginable», по словам жены поэта), а соседство было беспокойным: актрисы, живущие в доме, слушали патефон на полной громкости и из окон шумно приветствовали друзей, выходящих из расположенного напротив паба. Атмосфера в доме была «угнетающей» (см. статью о пребывании Элиотов в Crawford Mansions). В то время район Crawford Street, несмотря на центральное положение, считался трущобным. Нынче это престижное место: квартиры в Crawford Mansions стоят около 1 млн. фунтов.

    В 1929 г., когда СК вызвали в Москву, Анна Дмитриевна оставалась в Лондоне и продолжала работать в электротехническом отделе АРКОС, располагавшемся в Буш Хаусе (здание знаменито тем, что с 1940 по 2012 гг. здесь была штаб квартира BBC World Service).

    15 декабря 1929 г. Анна была обнаружена мертвой в одном из лондонских отелей на Brunswick Square.

    Подозрительная смерть
    Daily Express, 1929, 19 декабря
    Вырезка из газеты Daily Express
    Лондон, 1929, четверг 19 декабря, стр. 7.

    Версия самоубийства по личным мотивам хорошо согласуется с обстоятельствами, изложенными ее мужем на допросе от 21 сентября 1930 г. (выписку из протокола предоставил М.Г.Николаев). Выясняются любопытные подробности взаимоотношений СК и Анны Дмитриевны перед трагедией:

    Вопрос Бельгарду: Почему Ваша жена осталась в Англии, тогда как Вы вернулись в Москву?

    Ответ: Я предполагал, что еду в краткосрочную командировку и вопрос об окончательном оставлении меня в Москве был решен в июле месяце 1929 г. Узнав о моем оставлении в Москве она начала готовиться к отъезду в СССР, а затем в связи с возникшим предположением об Англо-советской конференции и возможностью моей поездки на таковую, она решила отложить свой отъезд, имея в виду вернуться вместе со мной обратно. Затем в конце ноября я получил от нее письмо, в котором она предлагала мне разойтись, говоря, что встретила человека, который еще в 1924 г. делал ей предложение и который может создать ей условия обеспеченного существования. На это письмо я ответил телеграфным согласием, т.е. что я принимаю ее предложение, желаю ей всякого благополучия и подробно пишу. В письме я ей написал, что наша жизнь в общем была не слишком удачна и раз мне представилась возможность устроить свою жизнь иначе, я думаю, что принять е предложение должно устроить нас обоих. Затем началась тяжелая телеграфная переписка во время которой выяснилось, что это было лишь желание испытать меня, что никакого лица не существует, что она готова приехать немедленно, но поскольку я уже подробно объяснил ей причины побудившие меня принять ее предложение я не считал возможным менять свое прежнее решение.
    После отказа в продлении английской визы я предложил ей выслать документы о разводе и просить содействия т. Сокольникова и Уайза о продлении ей визы. Вслед за этим она покончила с собой. Деньги, имевшиеся у нас всего в сумме около 700 фунтов хранились в Сокрабанке (мой личный счет), общие деньги в Эквитресте и ее личный счет в Ллойдс-банке. По всем трем счетам она имела возможность располагать имевшимися суммами.

    Записано с моих слов верно, мне прочтено.
    С.Бельгард
    Допросил Уполн.7 отд. ЭКУ ОГПУ Гирин 116(л.32–35).

    • Сокольников Григорий Яковлевич (1888–1939) – в 1929—1932 гг. – полпред (посол) СССР в Великобритании.
    • Уайз (Edward Frank Wise) (1885–1933) – с 30 мая 1929 г. член английского парламента. Знаком СК еще с 1920, когда он был главным переговорщиком с английской стороны при заключении англо-советского торгового соглашения 1921 г. С 1923 года – экономический советник по внешней торговле при лондонском отделении Центросоюза. Упоминается в обвинительном заключении (см. выше) как якобы получатель секретных сведений от СК.

    Боннэр пишет: «брак [СК со второй женой] был недавний – не больше года» 100. Трудно сказать, какой момент времени имеется в виду: арест – август 1930 или приговор – апрель 1931, но в любом случае, чтобы брак состоялся, необходимо хоть какое-то предварительное знакомство. Это значит, что, вероятно, к концу 1929 г. СК уже был в связи с Валентиной Бандровской, и ноябрьское письмо Анны Дмитриевны оказалось как нельзя кстати.

    Отношения с Бандровской и Анной Дмитриевной вообще могли проходить параллельно. Это было довольно заурядным делом для работников загранаппарата, живущих как бы на две страны. Перед глазами СК был яркий пример: все тот же Л.Б.Красин имел официальную жену с тремя детьми, которых он ещё 1917 г. предусмотрительно вывез сначала в Швецию, а затем в Лондон. При этом в Москве у него были другая полу-официальная жена на 23 года его младше и дочь от нее, которой он даже дал свою фамилию. Первая жена об этом знала – на этой почве у них были постоянные размолвки, но Красин продолжал врать и жить на две семьи 99.

    Вероятно Анна Дмитриевна не была такой покладистой, как первая жена Красина. Узнав о связи мужа с Бандровской, она решила «испытать» его и придумала сказку про обеспеченного человека, который еще в 1924 г. делал ей предложение. Муж, однако, испытание не выдержал и охотно согласился на развод. Плюс ко всему закончилась английская виза, и Анна Дмитриевна должна была вернуться в СССР, где ничего хорошего ее не ожидало. От безысходности она и покончила жизнь самоубийством. Денежный аспект здесь не играл никакой роли.

    Эмигрантская пресса откликнулась на этот трагический инцидент. В первом томе сборника кратких аннотаций и ссылок на некрологи в зарубежной печати 1917–1997 гг. 80 имеются две записи на страницах 264 и 265 (воспроизводим дословно):

    Обе аннотации ссылаются на три некролога в эмигрантских газетах. Любопытно, что все некрологи посвящены смерти жены, но заметку в берлинской газете Руль авторы сборника относят к СК (да это и не некролог вовсе). Видимо отъезд в Советскую Россию в то время уже воспринимался как смерть. В сообщениях много несообразностей, но в целом обстоятельства произошедшего переданы верно.

    Что касается самих источников, то нам удалось найти только последний – заметку в газете Руль. Приводим ее полностью:

    bg_25_SK_Rul

    Вырезка из газеты «Руль»
    Берлин, 1929, 22 дек., № 2760.

    Это сообщение шло по следам публикации в парижской газете Последние Новости от 20 декабря и исправляло допущенную там ошибку с «сыном сенатора А.В.Бельгарда». Сенатор в это время жил в Берлине и был слишком заметной фигурой в местных эмигрантских кругах, чтобы не знать, кто чей родственник. Автор заметки не скрывает, что пользуется слухами, предполагая расстрел СК, хотя, как мы знаем, в это время тот был вполне себе жив и находился на свободе. Точно так же следует отнестись к намеку о насильственной смерти жены от рук чекистов.

    Впрочем, смерть Анны Дмитриевны действительно кажется подозрительной. Заявление паталогоанатома об отсутствии следов цианида и невозможности смерти от вскрытия вены оставляет вопросы. Результата дознания после сделанных дополнительных анализов мы не знаем – было ли возбуждено следствие? И если да, то чем оно закончилось? Кроме того, Боннэр пишет, что следователи ОГПУ на допросах «больше интересовались» первой женой, причина самоубийства которой была им неизвестна. А ведь дело в отношении СК было посвящено совсем другим вопросам. Почему же они так интересовались посторонним предметом? (Правда, для высасывания из пальца липового дела любое лыко было в строку.)

    Если предположить, что к смерти Анны приложили руку чекисты из отдела секретных операций, то следователи, стряпавшие «дело Госбанка», понятное дело, не были осведомлены о такой операции по самой сути слова «секретных». Зато о ней обязан был знать глава ОГПУ Менжинский. В этом случае он был в курсе обоих дел, тем более, что СК, как подчиненный, был знаком ему еще с 1917 г. Чтобы спрятать концы в воду он и приказал ликвидировать директора Правления. Это к вопросу, почему СК был единственным расстрелянным по «делу Госбанка». Но совершенно непонятна мотивировка – кому нужна была смерть скромной машинистки? Неужели она обладала какими-то секретами или была свидетельницей чего-либо опасного для органов? Но всё может быть – недаром организация АРКОС считалась гнездом российских разведслужб 163. Конечно, это только одна из версий и она, по большему счету, ни на чем не основана, кроме наших предположений. Если бы английская сторона обнаружила «руку Москвы», то наверняка об этом было бы известно. Хотя, и это необязательно – у разведок свои резоны.

    Ж2: Валентина Владимировна Бандровская (?–>1958), дочь Софьи Антоновны Бандровской 107.

    В.В.Бандровская

    Брак состоялся либо в конце 1929, либо в начале 1930 гг. Это было ее второе замужество – до этого она была замужем за Николаем Ивановичем Сахаровым (1891–1971) – родным дядей академика А.Д.Сахарова (1921–1989).

    Несмотря на недолгий брак, Валентина Владимировна серьезно беспокоилась за арестованного мужа и активно его защищала, обратившись 27 сентября 1930 г. с письмом к председателю ОГПУ Менжинскому. Она твердо настаивала на невиновности СК. Одним из аргументов его лояльности советской власти она полагала неизменное возвращение на родину:

    Сергей Константинович 6 раз был командирован Советской властью за границу, из которых 4 раза он выезжал туда с семьей. И каждый раз, по первому вызову он без единой секунды колебаний, возвращался сюда. Мне кажется, что так мог поступать лишь человек, знающий, что совесть его абсолютно чиста.

    …Состояние здоровья моего мужа внушает мне серьезные опасения. Болезнь сердца, совершенно расшатанная нервная система, экземы и сильное истощение – все это болезни, на которые суровый тюремный режим ( последнее время он даже лишен передач) может оказать роковое влияние.

    Я нахожусь в полной неизвестности относительно характера обвинения против моего мужа и ходе дела. Поэтому ни о чем реальном, кроме разрешения свидания с ним и передачи ему пищевых и бельевых передач, я просить Вас не могу.

    Я только еще раз хочу просить Вас поверить и убедиться, что он абсолютно честный и исключительно порядочный человек [116(л.47–47об)] (письмо из дела также предоставлено М.Г.Николаевым).

    Как мы знаем, обращение не оказало никакого воздействия на Менжинского – муж ее был расстрелян. Сама Валентина Владимировна с 9-летней дочерью от первого брака избежала конфискации имущества и высылки (возможно потому, что была прописана по другому адресу).

    Валентина Владимировна была жива в конце 1950-х годов – под фамилией Бельгард была одним из составителей «Каталога изданий Судпромгиза, 1932–1958», изданного в Ленинграде в 1959 г.

    Дочь ее от первого брака – Ирина Николаевна Сахарова, 1921 г.р. (жила в 2011 г.). С 1941 г. была замужем за Эскиным Александром Моисеевичем (1901–1985), директором московского Дома Актера, основанного им в 1937 г.

    Еще раз о «дневнике петроградского чиновника»

    Здесь пора наконец объяснить, как в орбиту наших исследований попал академик Сахаров, и почему одним из основных источников сведений о СК является книга Елены Боннэр 100.

    В своих «Воспоминаниях» 107 академик пишет:

    «Еще в тридцатые годы наших близких постигли и другие беды. Первым погиб второй муж тети Вали (мамы Ирины), его фамилия Бельгардт, он – бывший офицер царской и колчаковской армий – был арестован, как большинство бывших офицеров белой армии, и расстрелян в середине 30-х годов».

    Типичная семейная легенда – полуправда с искажением фамилии. (До нас самих предание про Бельгардов дошло в виде: «Энгельгарды были потомками парикмахера Марии-Антуанетты».)

    Как мы уже писали выше, Елена Георгиевна Боннэр после смерти мужа, готовя книгу о родословной Андрея Дмитриевича Сахарова, натолкнулась на известную нам публикацию в журнале «Нева». Сначала она обратилась к падчерице СКИрине Николаевне Сахаровой-Эскиной, высказав ей свое «интуитивное убеждение», что автором Дневника является ее отчим. Та не согласилась, считая, что это не его стиль и ему не был свойственен присутствующий в дневнике антисемитский оттенок (и как, мы теперь знаем, оказалась права). Боннэр, однако, по ее собственным словам, «не сдалась» и решила просмотреть дело Р-27952 в части, касающейся СК, чтобы доказать собственную правоту.

    Буквально сразу же после прочтения начальных сведений из анкетного листа она сделала поспешный вывод о тождестве анонимного автора Дневника и СК. Доказательствами Боннэр посчитала три совпадения: оба закончили Училище Правоведения, оба служили в Кредитной Канцелярии и, наконец, оба участвовали в забастовке госслужащих. «Не может быть столько совпадений! – пишет Елена Георгиевна. – Бесспорно, С.К.Бельгард и неизвестный автор – одно лицо… Можно написать в "Неву"».

    Все три аргумента не выдерживают критики: в 1917 г. в Министерстве Финансов служило по меньшей мере 32 выпускника Училища Правоведения, из них пятеро в Кредитной Канцелярии, а в забастовке служащих участвовали поголовно все чиновники министерства. Вероятно исследователю так сильно хотелось подтвердить свое «интуитивное убеждение», что она проигнорировала такое важное обстоятельство, как несовпадение дат рождения, а также то, что автор дневника был только нештатным служащим Кредитной Канцелярии.

    Несмотря на эту ошибку, дух исследователя, свойственный Боннэр, оказался для нас весьма полезным – заинтересовавшись самим архивным делом, она сделала краткие выписки из него и в виде отдельной вставной главы включила в свою книгу. За что ей, хотя и посмертно, огромное спасибо. (Фотографии СК и Валентины Бандровской тоже взяты из этой книги.)

  • Валериан Валерианович II Бельгард
    Валериан Валерианович II Бельгард

    Сын Валериана Валериановича I 148.

    Крещен 27 апреля в церкви Общины Св. Георгия на Выборгской стороне (Сампсониевская наб., 1). Восприемники: Ея Императорское Величество Благочестивейшая Государыня Императрица Мария Федоровна и Его Императорское Высочество Благоверный и Великий Князь Константин Константинович 155.

    Обучался в престижном Пажеском корпусе. Учился по всем предметам на отлично и, если бы не революция, был бы выпущен по 1-му разряду в лейб-гвардию, став членом высшего общества. Но в 1918 г., когда пришло время оканчивать заведение, корпус был уже преобразован в Петроградскую гимназию военного ведомства, и, понятное дело, о карьере гвардейского офицера можно было забыть. ВВ подал прошение о зачислении в студенты Политехнического института на экономическое отделение 180.

    В это время (с декабря 1916 по сентябрь 1918 гг.) ВВ находился под опекой собственной матери в виду необходимости утверждения в правах наследства после умершего его дяди 156. (Дядя – видимо, Николай Валерианович, умерший в конце ноября 1916 г.). ВВ должен был вступить во владение майоратом «Валерианово» в Сувалкской губернии царства Польского. Из-за этого он даже не мог предоставить в институт оригинал метрического свидетельства, который находился в Сувалкском Окружном суде. В результате, в документах частенько возникала путаница с датой рождения, усугубляемая ещё и переходом на новый календарь – писали то апрель, то май.

    В июле 1918 г. ВВ был зачислен в число студентов Политеха, но c началом 1919 г. наступил двухгодичный перерыв в обучении – он пошел «добровольцем» в Красную Армию, хотя 1 ноября 1918 г. был освобожден от военной повинности. Служил сначала в отряде некоего Пеллюка, затем в 23-м этапном батальоне и наконец в отряде особого назначения города Петровска Саратовской губернии (занимался продразверсткой). Этот город ВВ неоднократно упоминает в Анкете 1923 г. и в других документах. В докладной записке для деканата от 1921 г. ВВ писал: «я в продолжение последних двух лет работал по статистике, занимая ответственные должности, а также принимал участие в качестве заведующего переписным районом во всех переписях 1920 г.». Неясно, как это сочеталось со службой стрелком-красноармейцем.

    Так или иначе, в начале 1921 г. по телеграмме из Петровского Увоенкома ВВ восстановился в Политехническом институте, прописался в родительской квартире на Сергиевской, 81 и получил отметку в Личной карточке об исключении из военнообязанных (04.06.1921). В 1925 г. он наконец окончил Ленинградский Политехнический институт.

    В личном деле студента мы находим два любопытных для историков заявления от 1921 г. – просьбы о выдаче удостоверений: на право покупки билета до ст. Вырица (дачный поселок под Петроградом) и на право починки часов в Советской мастерской (бывший магазин Павла Буре). То есть, речь идёт о крайне незначительных предметах, но, видимо, для студента существенных с материальной точки зрения.

    Дела судебные

    5 марта 1927 г. ВВ был направлен стажером в Торгово-Промышленный Банк 114. Но ещё с 1925 г. он входил в тайный молодежный кружок бывшего офицера и бухгалтера Госторга Григория Григорьевича Тайбалина (1879–1937). Некоторые авторы называют кружок масонским 90, но это вряд ли. На своих собраниях участники обсуждали в основном церковные и культурно-философские вопросы. Политика присутствовала там только в качестве личных монархических убеждений членов кружка, ну и в той мере, в какой ее приписали карательные органы.

    ВВ посещал семинары Тайбалина, где «беседы велись главным образом на религиозные темы» «по случаю, не разделяя взглядов хозяина квартиры». При этом другие участники собраний называли его атеистом и марксистом 112; 113 (В Анкете 1923 г. он писал, что сочувствует Советской власти и намеревается «записаться в партию (Р.К.П.)»).

    Тайбалинские семинары в числе пяти кружков ленинградской интеллигенции были разгромлены ОГПУ по так называемому делу «Воскресений», известному также как Дело А.А.Мейера. Многие участники были репрессированы – сосланы на Соловки и Беломорканал. В их число, однако, ВВ не попал – в деле он указан только один раз как член кружка Тайбалина, но непосредственно по делу не проходил (в качестве обвиняемых привлекалось 70 человек).

    Тем не менее, он был под арестом в ГПУ полтора месяца – с 16 июня по 30 июля 1927 г. Обвинялся по довольно тяжелой статье 58–5 УК*. Проживающая с ним на квартире Мария Николаевна Москалева сообщила об аресте в Торгово-Промышленный банк, и тот тут же уволил стажера. Но 1 августа ВВ, как ни в чем ни бывало, явился на работу и узнал, что уволен со дня ареста без указания причин. Очевидно ощущая себя полностью оправданным, он затеял тяжбу с Промбанком, потребовав наказания его администрации за незаконные действия и своего восстановления на службе с выплатой жалования за всё пропущенное время. По закону в случае ареста можно было увольнять работника, если тот находился под стражей более двух месяцев. В конце концов ВВ был всё-таки уволен с 1 октября 1927 г., но жалованье за август и сентябрь ему было выплачено 114.

    * Статья 58–5 УК. Склонение иностранного государства или каких-либо в нём общественных групп, к объявлению войны, вооруженному вмешательству в дела Союза ССР или иным неприязненным действиям, в частности: к блокаде, к захвату государственного имущества, разрыву дипломатических отношений и другим агрессивным действиям против СССР: наказание аналогично статье 58–2 (вплоть до расстрела).

    В 1999 г. НИЦ «Мемориал» делал запрос в ГУВД СПб и ЛО о нескольких репрессированных и в том числе о ВВ. Ведомство ответило, что архивное дело № 32272 на хранении не имеется, даты ареста нет, другими сведениями в отношении данного лица не располагает.

    Оставшись без работы, и, возможно, чтобы избежать повторного ареста, ВВ уехал в Самарканд (видимо, на строительство Турксиба) 113.

    После возвращения в Ленинград ВВ работал в Северо-Западном комбинате треста «Металлом», затем экономистом проектной группы экономического сектора ГИПРОМЕЗ Научные работники Ленинграда» (Л., 1934). Проживал в это время в той же квартире на Чайковского, 81–16, где ещё до революции жил его отец 115.

    Умер в первую зиму блокадного Ленинграда.

    Бельгард Валериан Валерьянович, 1901 г. р.
    Место проживания: ул. Чайковского, д. 81.
    Дата смерти: декабрь 1941.
    Место захоронения: неизвестно. Блокада, т.3.
  • Сын Алексея Валериановича.

    Умер в раннем возрасте от туберкулеза костей. Похоронен в с. Чашниково, Зубцовского у. Тверской губ. 21.

    Затопленная часовня-усыпальница Бельгардов в бывшем имении Алексеевское на р. Вазузе.

    В память об умершем сыне родители построили вблизи своего имения на берегу реки Вазузы «Больницу Варика» (по семейному имени). Она должна была быть по преимуществу детской со специализацией в области костного туберкулеза и ортопедии. На строительство и обустройство Бельгардами было израсходовано 100 тысяч рублей с обязательством внесения на содержание заведения 1000 рублей ежегодно. Однако, несмотря на восторги врачей, радовавшихся возможности работать вне Петербурга в столь хорошо оборудованной лечебнице, ни одно Министерство не желало держать ее на балансе. Канцелярия императрицы Александры Федоровны, в ведение которой первоначально планировалось передать больницу, поблагодарила Бельгарда и вежливо от нее отказалась. Дар оказался невостребованным и больница сама собой захирела 248.

  • bg_24_AlxAlx1914

    Сын сенатора Алексея Валериановича.

    Родился в Москве в доме обер-полицмейстера (отец тогда был начальником соответствующей канцелярии). Крещен 1 июня в Николаевской церкви в Гнездниках. Восприемники: князь Петр Владимирович Урусов (двоюродный брат) и вдова генерала от инфантерии Варвара Николаевна Бельгард (бабушка по отцу) 233.

    Значительную часть детства и юности АА провел в имениях Бельгардов (Алексеевское Зубцовского у. Тверской губ.) и Урусовых (Винкельмансгоф Рижского у. Лифляндской губ.). Об этих местах и не только он оставил яркие воспоминания 234

    Алексей Бельгард в Алексеевском

    Юный Алексей в Алексеевском. Из книги кн. С.П.Урусова «Коза», 1911 г.

    В 1916 г. АА окончил полный восьмиклассный курс 1-ой Петроградской мужской гимназии 235

    В 1917 г. прошел ускоренные офицерские курсы при Пажеском корпусе. Из пажей произведен в прапорщики со старшинством с 01.10.1916 и с зачислением по армейской кавалерии в лейб-гвардии Конной артиллерии полк.

    После Октябрьского переворота оказался в эмиграции. Весной 1919 г. – член офицерской организации в Польше. Поручик. Сражался с красными в отряде полковника Вырголича. Отряд формировался в начале 1919 г. в Митаве, позже был включен в состав Западной Русской армии П.Р.Бермондт-Авалова, в политсовете которой состоял отец АА.

    Бермондт-Авалов, будучи сам весьма неоднозначной фигурой в Белом движении, описал в 1920 г. в Докладной записке генерал-лейтенанту П.Н.Врангелю эпизод своего столкновения с АА:

    Корнет, лишенный мною воинского звания, Бельгард*
    Был начальником конвоя командира II-го корпуса. За беспорядки в конвое был посажен на 14 суток под арест, вместо отбытия наказания взбунтовал эскадрон, и с полуэскадроном, подпавшим под его влияние, отправился в неизвестном направлении. Натолкнулся на отряд латышей и, благодаря нераспорядительности и своей трусости, погубил полуэскадрон, а сам, с несколькими людьми, бежал в Германию.
    * В этом месте имеется пометка карандашом: «впоследствие шпионъ».

    Оказавшись в Германии, АА окунулся в бурную политическую жизнь монархических и иных кругов тогдашней русской эмиграции. Выше в статье о его отце мы приводили донесение 1923 г. агента ГПУ в Берлине – некоего «источника 139». Описывая схему организации местоблюстителя престола Кирилла Владимировича, он дал развернутую характеристику Алексею Валериановичу. Заканчивалась она словами: «Во многом в политической деятельности предоставляет свободу действий своему сыну». Далее следовала, собственно, характеристика на сына 188:

    6) Бельгард Алексей Алексеевич, Эйзенахерштрассе, 117, IV.
    Сын предыдущего. Подпоручик гвардейской артиллерии. В Гражданской войне участвовал в армии Бермондта (корпус Вирголича) под руководством своего отца. Приобрел связи в правых политических кругах Германии и имеет большие знакомства среди различных агентов разведки в Берлине. Поставляемые им сведения о советской России используется этими для пропаганды в пользу Кирилла. С другой стороны осведомляет и Кирилла (главн[ым] обр[азом] через Сахарова). Монархист, хотя в политических мнениях неустойчив и стремится более всего играть политическую роль. Отнюдь не является фанатиком кирилловского движения. Рассчитывает, однако, им пользоваться, дабы иметь опору. С ВМС [Высшим Монархическим Советом] в плохих отношениях. Руководит фактически центральным бюро русских артелей (Потсдаммерштрассе, 121с). По разведке (доставление сведений) работает главным образом, с Раутенфельдом, Зивертом и Гуманским.

    «Письмо Зиновьева»

    АА был замешан в деле изготовления фальшивого «Письма Зиновьева», публикация которого непосредственно перед парламентскими выборами 1924 г. в Великобритании послужила веским доводом для краха лейбористского правительства, поддерживающего Торговый договор с Советской Россией. Авторство фальшивки до сих пор не раскрыто, но большинство историков сходится во мнении, что к «Письму Зиновьева» в буквальном смысле приложил руку АА.

    Его вдова в интервью Sunday Times в 1966 г. вспоминала, что муж изготовил письмо после контактов с Александром Гуманским. Эти двое получили официальный бланк Третьего Интернационала через Сергея Дружеловского, которого Ирина Бельгард описала как «маленького человека, остро нуждающегося в реальных деньгах» (эмигрантская пресса полагала, что по вине его жены-польки, живущей явно не по средствам). Четвертый участник подделки – Эдуард Фриде – ловко скопировал подпись Зиновьева.

    АА и Гуманский были заочно приговорены Советским судом к смертной казни, а Дружеловский в результате операции ОГПУ был схвачен и вывезен в Москву, где состоялся открытый суд, на котором обвиняемый подробно рассказывал о «фабрике фальшивок» в эмигрантских кругах. По приговору суда Дружеловский был расстрелян в 1928 г. (В Советских документах он фигурирует как Дружиловский.) 236

    * * *

    Благодаря «некоторым филологическим талантам» (владению английским языком), АА 9 лет служил в американском консульстве в Берлине 13; 78.

    После прихода Гитлера к власти семье Бельгардов в 1934 г. было настоятельно предложено покинуть Германию. Однако ехать было некуда – русским эмигрантам ни одна страна не желала дать визы. Положение спас президент Эстонии К.Я.Пятс, который в «воздаяние» за справедливое губернаторство в Эстляндии предложил Алексею Валериановичу гражданство и правительственную пенсию. Бельгарды с благодарностью согласились и переехали в Таллин. В 1939 г. АА служил в текстильной компании «AS Kreenbalt», а также был сотрудником правительственной газеты «Ваба Маа». Но уже тогда, как утверждал шведский посланник в Эстонии, «в Швеции Бельгард был хорошо известен как сотрудник разведки не только нашему военному атташе, но и другим посольствам, за исключением советского». Из беседы со своим французским коллегой швед понял, что Бельгард работает на французскую разведку 244.

    Относительно благополучная жизнь длилась недолго – оккупация Прибалтики делала невозможным пребывание Бельгардов в Эстонии. Как потомки французских аристократов, они не могли покинуть страну под видом «прибалтийских немцев», которым было разрешено репатриироваться в Германию. Однако «русские немцы» из Абвера заинтересовались способностями и связями АА. Германская военная разведка «с чрезвычайным мастерством» через Финляндию вывезла в Рейх всю семью, начиная с сенатора и кончая его крошечным младшим внуком. АА и его дочь Татьяна выехали на пассажирском корабле под видом стюарда и стюардессы, а его жена и сыновья прятались на каботажном судне и везли обширный архив Алексея Валериановича 23 с.12.

    Таким образом, АА стал служить в Абвере под крылом адмирала Канариса. Он работал под прикрытием бизнесмена в текстильной компании из Вупперталя «Kunstseiden Aktiengesellschaft». Под видом представителя этой фирмы он мог посещать Швецию, Финляндию и страны Балтии 244.

    Началась мировая война, и перед русским эмигрантом стала проблема выбора – на чьей он стороне? К Советской России АА относился крайне враждебно и даже перед лицом нападения на нее не мог служить коммунистам, тем более, что в СССР ему был вынесен смертный приговор. С другой стороны, хотя он много лет прожил в Германии, большой симпатии к этой стране он тоже не испытывал – АА был ярым англофилом. С детских лет он воспитывался гувернером-англичанином по фамилии Фрай, отношения с которым были почти приятельскими (АА с теплотой вспоминал о совместных с учителем походах на охоту). «Русский эмигрант» в соответствии со своим авантюрным характером выбрал путь двойного или даже тройного агента. АА стал работать на «англосаксов».

    Outcast

    Алексей Алексеевич Бельгард (1898–1945)

    Алексей Алексеевич Бельгард
    Фото с сайта Русская Эстония.

    В 2005 году Британская секретная разведывательная служба (МИ-6) поручила исследователю Кейту Джеффери (Keith Jeffery) (1952–2016) написать авторизованную историю организации в связи с приближающемся столетием ее основания. Книга должна была охватывать период 1909—1949 гг. Тогдашний глава МИ-6 Джон Скарлетт лично распорядился оказывать ученому полное доверие и предоставить неограниченный доступ к документам этого времени. Монография «МИ-6: История Секретной Разведывательной службы, 1909–1949» 242 вышла в 2010 г. и стала бестселлером. В двух главах о работе Скандинавского отдела МИ-6 есть несколько абзацев, посвященных двойному агенту Outcast — как мы увидим далее — нашему АА.

    Книга Джеффери на русском языке не публиковалась, поэтому приводим свой непрофессиональный перевод текста, относящегося к агенту Outcast. Псевдоним можно перевести как Изгнанник или Изгой. Мы предпочитаем Изгнанник, тем более, что кое-где в литературе на русском языке он засветился именно под этим агентурным именем.

    Для начала некоторые упомянутые в тексте лица и аббревиатуры:

    СИС — SIS (The Secret Intelligence Service). Секретная разведывательная служба Великобритании, широко известная под названием МИ-6 (военная разведка) — MI6 (Military Intelligence, Section 6). Последнее название стало постепенно употребляться в ходе Второй Мировой войны.

    Стюарт Мензис (Stewart Graham Menzies, 1890—1968) — генеральный директор СИС в 1939—1952 гг.

    Генри Карр (Henry/Harry Lambton Carr, 1899—1988) – в 1928—1945 гг. руководитель отдела МИ-6 в Хельсинки, глава резидентуры в Финляндии. Родился в Архангельске в семье управляющего лесопильными заводами. Учился в колледже Хэлбурри (Haileybury). В 1919 г. был послан в Архангельск в качестве переводчика. В 1920 г. поступил на службу в отделение СИС в Гельсингфорсе (Хельсинки) и проработал там более 20 лет. В 1928 г. был официально назначен резидентом в Финляндии. С 1945 г. директор Северо-Европейского департамента МИ-6.

    Алексеев, Георгий Алексеевич — бывший российский морской офицер, глава французской секретной службы в Финляндии. После падения Франции в 1940 г. предложил всю свою агентурную сеть англичанам, если те предоставят финансирование. Это предложение было принято Лондоном, и с тех пор Алексеев работал на СИС, оставаясь в Хельсинки до 1944 г.

    Теперь, собственно, выдержки из книги Кейта Джеффери:

    Часть 4 НАЧАЛО ВОЙНЫ
    Глава 11. Европейский театр

    С. 372–373

    В 1940 году Финляндия стала чем-то вроде убежища для разведчиков разных мастей.
    <…>
    В сентябре 1940 года в Хельсинки объявился еще один эстонский контакт — агент «Изгнанник», который был важным источником информации по делам, связанным с Советским Союзом. Изгнанник, русский эмигрант, ранее живший в Берлине, бежал из Таллина с помощью немцев ценой согласия на работу в русской секции Абвера. В Хельсинки он сообщил СИС, что в будущем сможет регулярно посещать Финляндию, и предложил свои услуги в работе на британцев против немцев. Со временем оказалось, что он стал ценным источником, предоставляющим политические, военные и экономические отчеты изнутри Рейха. В ноябре 1940 года он передал информацию, полученную от своего куратора в Абвере, о том, что «германское командование готовит (июньскую) кампанию против СССР, которая начнется весной 1941 года, возможно, раньше». Пересылая это донесение в Главный Офис, Карр сопроводил его замечанием, что такой поразительно неосторожный слив информации офицера Абвера своему агенту кажется «невероятным», и предупредил, что, «возможно, это заявление было сделано в пропагандистских целях». Лондон, очевидно, согласился с этим, поскольку в архивах не осталось никаких четких следов того, что иначе можно было бы назвать уникальным переворотом в разведке.

    После немецкого вторжения в Россию в июне 1941 г. положение СИС в Финляндии становилась все более опасным. В течение июня и июля Карр отправил весь свой персонал в Швецию и принял меры для сохранения контактов после того, как ему тоже придется уехать. Хотя некоторые из агентов могли сами посещать Швецию, а другие — использовать тайных курьеров, Карр всё же установил запасной канал связи через дипломатическое представительство Соединенных Штатов (остававшееся в Хельсинки до лета 1944 г.). После разрыва Британией дипломатических отношений с Финляндией в августе 1941 г. США стали «державой-покровительницей», защищающей британские интересы, а в миссии Соединенных Штатов остался английский представитель. Карр обеспечил для него канал получения материалов от Алексеева (француза, продолжавшего работать в Финляндии до осени 1944 г.). Представителю поступали разведданные от Балтийской сети, которой руководил старший эстонский офицер, также работающий на шведов, немцев и японцев. Он оставлял пакеты для Алексеева в «заброшенном почтовом ящике» в общественном туалете Хельсинки.

    В августе 1941 года в Финляндии был арестован еще один русский эмигрант, который являлся куратором Изгнанника. Таким образом, контакт с ценным агентом был утерян. Однако Карр предусмотрительно организовал резервную явку в Стокгольме, так что Изгнанник смог ею воспользоваться, правда, только в мае 1942 года.

    Часть 5. Побеждая в войне
    Глава 15. От Швейцарии до Нормандии
    Скандинавия

    С.515–517

    Во второй половине войны «Хельсинкский отдел в изгнании» под руководством Гарри Карра продолжал работу из Стокгольма. В декабре 1942 года Мензис поздравил Карра со «значительным прогрессом в работе его отдела за последние шесть месяцев», что «особенно похвально, учитывая трудности работы за пределами курируемой страны». Прогресс в деятельности Карра был в значительной мере обусловлен повторным появлением в мае 1942 года его довоенного агента Изгнанника, который служил в Абвере.

    Изгнаннику было поручено сообщить о конкретных результатах налетов Королевских военно-воздушных сил на Берлин и другие немецкие города. Его первые донесения, отправленные шифрованными письмами на секретный адрес в Швеции, не очень пригодились. Но после некоторых подробных и точных отчетов о результатах Битвы за Берлин (серии тяжелых бомбардировок германской столицы, начатой в ноябре 1943 года) акции Изгнанника в Лондоне резко выросли. Соответствующий доклад был сделан Карру при личном визите агента в Стокгольм. Во время этой встречи Карр выложил крупномасштабный план Берлина, а Изгнанник «извлек маленькие клочки бумаги, спрятанные по всему телу, с неразборчивыми карандашными каракулями». Итоговый отчет поступил в министерство авиации до того, как там были получены какие-либо четкие фотографические подтверждения. «Несколько недель спустя, — вспоминал Карр, — мы были рады увидеть наш машинописный отчет, почти слово в слово включенный в периодическую сводку разведданных министерства авиации, которая была послана Военно-воздушному атташе в Стокгольме».

    После своего визита в Стокгольм в мае 1942 года Изгнанник возбудил аппетит у своих работодателей в Абвере перспективой получения информации о Соединенном Королевстве и, благодаря своим хорошим шведским связям, – даже возможной вербовки источника. Эта схема в конечном итоге превратилась в полноценную операцию двойного агента. С помощью сотрудника МИ-5 «Смолы» Робертсона (T.A. "Tar" Robertson) Изгнанник передавал Абверу смесь подлинной и фиктивной информации («продуктов питания»). Это повысило его ценность для немцев и стало оправданием его регулярных визитов в Стокгольм. Последнее, в свою очередь, означало, что британцы могли опрашивать его лично, и таким образом значительно повышать качество донесений.

    К концу 1942 года Изгнанник начал включать в рапорты информацию о борьбе за власть между Абвером и СД (Sicherheitsdienst — Службой Безопасности). Поскольку Изгнанник принадлежал к кругу офицеров Абвера, близких к адмиралу Канарису, это представляло огромный интерес как для него самого, так и для Лондона. В начале 1943 года Главный Офис назвал Изгнанника «лучшим источником информации о немецкой "внутренней кухне" из имевшихся до сих пор во время войны».

    Шведской военной разведке Изгнанник был известен как агент Абвера — он снабжал их информацией о немецко-русских аспектах войны. В свою очередь, агент передавал Карру взгляды шведов на ход боевых действий, которые представляли значительный интерес для Лондона, особенно когда ситуация начала оборачиваться против Германии.

    В конце 1942 года Изгнанник установил контакт с японским военным атташе в Стокгольме, генералом Макото Онодерой, и позволил японцу завербовать себя в качестве агента. До 1944 года Изгнанник снабжал Онодеру американской дезинформацией, поставляемой через СИС.

    На протяжении всего 1943 года доклады Изгнанника очень хорошо принимались в Лондоне. В частности, один, касающийся ситуации в Польше и отношения поляков к русским и немцам, вызвал большой интерес в Министерстве иностранных дел и был представлен Мензисом лично Черчиллю.

    Когда в конце 1943 г. Изгнанник, больной туберкулезом, захотел переехать с семьей из Берлина в Стокгольм, СИС пошла ему навстречу, и в начале 1944 г. организовала переезд. Однако шведы не позволили Изгнаннику остаться в стране, и он был эвакуирован в Великобританию, где умер в следующем году.

    В послевоенном отчетном докладе СИС Изгнанник был назван «одним из самых успешных антигерманских шпионов, которых произвела война 1939–1945 годов» (one of the most successful spies against Germany that the 1939–45 war produced).

    * * *

    Кейт Джеффери не раскрыл настоящее имя агента, хотя для многих таких же персонажей, описанных в его книге, он это сделал. Тем не менее, по многочисленным совпадающим деталям жизни АА, сохранившимся в его семье, Михаил Алексеевич Бельгард уверенно отождествляет своего отца и Изгнанника.

    Книга Джеффери вышла в 2010 г., а в 2015 г. подоспело документальное подтверждение. В Британском журнале The Observer были опубликованы документы из секретного архива иммиграционного департамента Швеции, обнаруженные исследователем Андерсом Тунбергом, которые снимали все сомнения в идентификации агента.

    Суть дела такова. Как написано выше, в конце 1943 г. Изгнанник, больной туберкулезом, захотел переехать со своей семьей из Берлина в Стокгольм, а лондонские кураторы агента решили помочь ему. Согласно записям в архивах министерства иностранных дел Швеции, 3 февраля 1944 года глава резидентуры МИ-6 в Стокгольме Сирил Чешир (Cyril Cheshire) сообщил МИД Швеции о предстоящем через две недели прибытии Бельгардов в шведский порт Мальмё. Он пообещал шведским властям, что заботу о прибывших возьмут на себя британцы и в течение двух недель обеспечат для семьи места на самолете в Англию. Чешир резонно опасался, что Шведы откажут АА во въезде в страну и поэтому уведомлял их заранее. Так всё и произошло — Бельгарды перелетели в Великобританию. Этот эпизод свидетельствует о ценности АА для англичан — только очень важные персоны тогда могли найти место в самолете, летевшем через Северное море.

    Таким образом, официально подтверждена связь АА с британской секретной разведывательной службой, а подробности его эвакуации в Англию полностью совпадают с историей Изгнанника, описанной в книге Джеффери на основе материалов МИ-6.

    Здесь любопытно другое обстоятельство. Публикация The Observer и сопроводительная статья The Guardian были посвящены не столько сенсационному раскрытию личности Изгнанника, сколько тому, что им оказался тот самый Алексис Бельгард, который считался одним из четырех изготовителей фальшивого Письма Зиновьева. Статья в The Guardian так и называлась: «Раскрыто темное прошлое "Изгнанника", главного двойного агента МИ-6 военного времени». А подзаголовок гласил: «Человек, который шпионил за нацистами, в секретных документах назван Алексисом Бельгардом, русским эмигрантом, связанным с печально известным письмом Зиновьева». С похожим заголовком вышла аналогичная статья в Daily Mail.

    Автор The Guardian недвусмысленно намекал, что к фабрикации фальшивки были причастны Британские спецслужбы. В частности, он указывал на интервью Ирины Михайловны Бельгард 1966 года, в котором она говорила, что по словам Гуманского (см. выше), просьба об изготовлении Письма поступила от «лица, наделенного властью в Лондоне». Более того, в статье делалось предположение, что сам факт столь длительного сокрытия личности Изгнанника был обусловлен как раз нежеланием МИ-6 выявлять свое участие в позорном деле 1924 года, и будто бы именно поэтому Кейт Джеффери в своей книге оставил Бельгарда анонимом.

    Со своей стороны, Джеффери отрицал, что эта история повлияла на его решение не называть Изгнанника. Он писал, что существуют строгие ограничения на раскрытие имен агентов СИС/МИ-6. Их идентификация возможна только при наличии авторитетного подтверждения в общедоступных материалах. В отношении агента Outcast на момент написания книги такого подтверждения у него еще не было. Документы, найденные скандинавским исследователем, теперь могут являться такими материалами. «Однако "не-установление" Изгнанника не имеет никакого отношения к Письму Зиновьева», — заключил Джеффери.

    Нас мало волнует, была ли причастна Британская секретная служба к фальшивке или нет. Скорее всего, была (есть данные, что черновик письма писал Сидней Рэйли не без помощи Генри Карра). Главное же для нас то, что имя Алексея Алексеевича Бельгарда теперь отмыто от обвинений в сотрудничестве с нацистами — он был на «светлой стороне».

    Есть один странный момент в этой истории. В Предисловии к Воспоминаниям А.В.Бельгарда 23 написано, что сразу после приезда в Англию, АА был интернирован, а его дочь Татьяна даже держала голодовку до тех пор, пока власти «не изменили свое отношение к А.А.Бельгарду». Предисловие писала Е.Н.Андреева — дочь Николая Ефремовича Андреева (1908–1982), историка русской эмиграции, друга семьи Бельгардов еще с Эстонского периода 1930-х годов, поддерживавшего тесные связи с ними и в Лондоне. Н.Е.Андреев дважды посвящал статьи семейным событиям родов Буда-Жемчужниковых и Бельгардов 79: 237, то есть был неплохо осведомлен об их истории. Он писал, что АА «был привлечен к участию в Абвере, где он, под эгидой адмирала Канариса, работал в пользу западных союзников, оказав ряд важных услуг, в частности, британцам». Очевидно, на эти сведения опиралась дочь Андреева, сообщая, что АА возможно был двойным агентом и якобы вез в Лондон некую «важную информацию».

    Ситуация действительно кажется странной: зачем интернировать ценного агента? Тем более, что его приезд обеспечивала непосредственно МИ-6.

    Если сведения об интернировании верны, то объяснить его можно следующим соображением. АА прибыл в Великобританию легально, под своим именем, но МИ-6 сохраняла тайну и не уведомляла власти о его секретной работе (как видим, и у близких людей было только подозрение). Таким образом, по законам военного времени он, как иностранец, прибывший из Германии, неминуемо подлежал интернированию. Думается, что как раз в этот период с АА плотно «работала» СИС, чтобы очно и в спокойной обстановке получить всю имеющуюся у него «важную информацию». При этом, для поддержания легенды видимые формальности были соблюдены.

    Могила Алексея Алексеевича Бельгарда на кладбище Бромптон, Лондон, 1945

    Удивляет только одно — неужели в Англии не было возможности спасти от туберкулеза человека, оказавшего этой стране довольно ценные услуги? «Изгнанник» Алексей Алексеевич Бельгард умер в 47 лет. Похоронен на Бромптонском кладбище (Brompton Cemetery) в Лондоне.

    Сомнительный эпизод

    В статьях Ю.Соловьева о наследниках Красного Рога (имении Буда-Жемчужниковых) 78: 238 утверждается, что АА «разделял взгляды части консервативного антигитлеровского офицерства, которое группировалось вокруг полковника фон Штауффенберга и, среди прочего, поддерживало идею создания союзной Германии Русской антибольшевистской армии и Русского национального правительства». В качестве иллюстрации Соловьев приводит рассказ об участии АА в мае 1944 г. в переговорах германского подполковника Дюринга с редактором русского военного журнала «Часовой» В.В.Ореховым (1896—1990). Будто бы АА и Дюринг прибыли в Брюссель, где жил Орехов, в качестве посланников генерала В.В.Бискупского, возглавлявшего управление по делам русской эмиграции в Германии (Vertrauenstelle fur Russische Fluchtlinge). А целью их визита в Бельгию было желание склонить Орехова к участию в создаваемом под эгидой Германии Русского национального правительства в изгнании — Орехову предлагался пост министра пропаганды. В ходе встречи упоминалось имя Штауффенберга, верившего, по словам посланников, в возможности русского освободительного движения, и делались намеки на скорое изменение ситуации в Рейхе, позволяющего как раз создание Русского правительства, что на тот момент казалось совершенно невероятным из-за позиции Гитлера.

    Рассказ этот основан на отрывке из воспоминаний самого Орехова, напечатанном в его же журнале «Часовой» (сначала в 1948 г. и повторно — в 1973 г. 239: 240).

    Автор воспоминаний сознательно не упоминал имен участников этой истории. Бискупского он назвал «одним русским генералом», Дюринга — «офицером из балтийской семьи, бывшим российским подданным, прекрасно владевшим русским языком». Что касается АА, то Орехов писал о нем как о «хорошо известном мне русском эмигранте», приехавшем из Берлина. Однако «известность» была заочной, так как Орехов сообщил, что личное знакомство состоялось как раз при визите «русского эмигранта» в Брюссель. Он получил от него сопроводительное письмо, в котором «русский генерал» «горячо рекомендовал мне отнестись с полным доверием к передатчику письма». В конце отрывка было написано, что «русский собеседник скончался в последние годы войны».

    Все фигуранты переговоров так или иначе были потом установлены с помощью того же Орехова. Первым была названа фамилия Бискупского — в декабре 1948 г. в «Часовом» была напечатана статья С.Л.Войцеховского 241, в которой тот косвенно подтвердил описанный Ореховым эпизод, сославшись на свой разговор с Бискупским, выразившим желание связаться с Ореховым. Последний, в свою очередь, в примечании к статье, не отрицая выявленного имени «русского генерала», сообщил, что фамилия самого Войцеховского фигурировала в списке «будущего Русского Национального Правительства». Он как бы брал Войцеховского в союзники для подтверждения самого факта переговоров, что он ничего не придумал. Тем не менее, личности двух посланников Бискупского Орехов раскрывать тогда не стал.

    Сделано это было только в 1973 г., когда Орехов в своем журнале еще раз поместил тот же рассказ о брюссельской встрече (повтор был вызван обострившимся в Германии интересе к заговору Штауффенберга). На этот раз автор дополнил воспоминания примечанием, в котором заявил, что через 28 лет имеет право назвать фамилии своих собеседников: «ротмистр Бельгард (сын известного русского сенатора и общественного деятеля), а немецкий офицер-подполковник Дюринг, бывший во время великой войны офицером 9-го драгунского Казанского полка». После такого заявления имена АА и Дюринга, как участников переговоров 1944 года в Брюсселе, стали постоянно употребляться в различных публикациях, посвященных политической жизни «русских фашистов» во время войны, а именно их намерению создать Русское национальное правительство.

    На первый взгляд указание «сына сенатора Бельгарда» не оставляет сомнений в том, что речь идет об АА. Но пока нет железных доказательств, мы позволим себе усомниться в этом. Главный наш аргумент — дата. В мае 1944 г. АА находился в Лондоне, да еще в статусе интернированного. Совершенно невероятно, чтобы МИ-6 переправляла своего больного агента на материк и обратно для участия в не очень важных для британцев переговорах. Заявление Орехова противоречит двум документальным свидетельствам Кейта Джеффери и Андерса Тунберга. Похоже, через 28 лет многолетнего редактора «Часового» подвела память:

    • либо он назвал неправильную дату, отнеся описываемые события на более поздний срок (хотя это маловероятно, так как из контекста видно, что упоминание Штауффенберга было привязано к его покушению на Гитлера, случившемуся вскоре после брюссельской встречи),
    • либо посланником Бискупского был другой человек, имевший к АА близкое отношение, так чтобы в воспоминаниях Орехова могла возникнуть путаница. Или вовсе этот человек сознательно выдавал себя за Бельгарда — ведь с последним Орехов не был знаком лично.

    Как известно, неудачное покушение Штауффенберга 20 июля 1944 г. вызвало волну репрессий против заговорщиков. Ю.Соловьев прямо связывает отъезд АА в Стокгольм с побегом от преследований. Но, опять же, дата! — семья АА была в Швеции уже в середине февраля 1944 г. — задолго до покушения, да и причина отъезда другая — болезнь.

    Ну а кто же мог быть тем русским эмигрантом из Берлина, что участвовал в брюссельских переговорах? Сам Ю.Соловьев невольно предлагает кандидатуру, когда в той же статье о наследниках Красного Рога ведет речь о шурине АААлексее Михайловиче Жемчужникове (1897—1954). Бывший белый офицер, в 1933 г. — адъютант Бермондта-Авалова, член РНСД — Русского национал-социалистического движения со штабом в Берлине. После пакта Молотова-Риббентропа деятельность русских партий в Рейхе прекратилась, РНСД было распущено. Однако его члены явно не оставили своих планов об установлении в России своего правления, так что участие Жемчужникова на переговорах об образовании Русского правительства в изгнании вполне вероятно.

    Алексей Михайлович Буда-Жемчужников всю войну пробыл в Германии и после ее капитуляции остался в американской зоне оккупации. В 1944 г. был похищен сотрудниками советских карательных органов и вывезен в СССР. В 1946 г. он сидел в Бутырской тюрьме в одной камере с писателем и диссидентом Львом Копелевым (1912–1997). К 1953 г. оказался в Минлаге на Инте в районе Воркуты. Эмигрантская семья Жемчужниковых добилась для него немецкого гражданства — Алексей Михайлович был выпущен на поселение под Москвой, но вскоре там же и умер.

    Основания для аберрации памяти у Орехова имеются: брат Ирины Бельгард, имя Алексей, из Берлина, до переговоров лично не встречались — через много лет легко можно запутаться. Мы не утверждаем, что в брюссельской встречи участвовал именно А.М.Жемчужников — это просто версия и пример того, что посланником необязательно был АА.

    Семья

    Ж: Ирина Михайловна Буда-Жемчужникова (1904–07.07.1974), дальняя родственница по линии Жемчужниковых.

    Дочь графа Михаила Александровича Жемчужникова и Ольги Аркадьевны, ур. Воронцовой-Вельяминовой. Верная соратница мужа и его отца. Бережно сохраняла архив семьи во все годы нелегких странствий по миру. Скоропостижно умерла в Мюнхене, куда она приехала из Англии, чтобы навестить мать, отметившую свой столетний юбилей в марте 1974 г.

    Д(3):

  • Дочь Дмитрия Валериановича.

    О ее существовании мы узнали из Билибина Web Site сервиса MyHeritage. Кроме имени мужа, других сведений там нет, но в личном сообщении Александр Билибин проинформировал нас, что на Немецком кладбище в Москве есть могила семьи Бельгардов, где похоронен Дмитрий Валерианович с женой и дочерью Натальей. Рядом же находится могила Мамонтовых: Марии и ее тестя. По надписям на памятниках установлены годы смерти не только ее, но и других членов семьи 190. Примерный год рождения взят из материалов дела репрессированного мужа 191.

    Есть упоминание Марии в «Списках лиц, окончивших, выбывших или подававших прошения о приеме на Московские высшие женские курсы 1900–1918 гг.»:

    2658. Бельгард Мария Дмитриевна. Историко-философский факультет.

    К какому году относится эта запись – непонятно. На момент ареста мужа в 1938 г. она работала чертежницей 191.

    Семья

    М: Мамонтов Михаил Владимирович (12.02.1897–1938?).

    Сын генерал-лейтенанта Владимира Петровича Мамонтова (19.09.1866—28.08.1916), погибшего в I МОВ. Мать – Зинаида Францевна Юзвикевич (~1871–>1938), в свою очередь, дочь генерал-лейтенанта от артиллерии Франца Ивановича Юзвикевича (1835–1902).

    До революции и по крайней мере по 1938 г. семья Мамонтовых жила в Москве, Большая Кисловка, 8–3 83 (1915 С.307; 1917 С.315); 191.

    Михаил Владимирович был арестован 14 августа 1938 г. 190. См. также Бессмертный барак.

    Детей не было.

  • Сын Дмитрия Валериановича.

    Основные данные взяты из книги записей об умерших военного госпиталя № 2179 ХППГ, находившегося в ноябре 1943 г. после освобождения Киева на его западной окраине в районе поселка Святошино 82. Умерший назван Валентином, но вся запись содержит столько очевидных ошибок и описок, что это позволяет нам с уверенностью утверждать, что его имя было всё-таки Валериан – родовое для данной ветви Бельгардов. (Крайне сомнительно, чтобы в 1903 г. Дмитрий Валерианович назвал бы сына Валентином.) При переписывании сведений эти два имени легко перепутать, ошибка писца простительна. Разумеется, это только наше предположение, нуждающееся в подтверждении другими документами.

    Запись о смерти В.Д.Бельгарда в военном госпитале, 1943

    Запись 1943 г. в книге госпиталя № 2179 ХППГ (перекомпонованная)

    Что можно извлечь из этой записи?

    Родился в Москве. Служил в 211-м артиллерийском Пинском орденов Богдана Хмельницкого II степени и Александра Невского полку 23-й стрелковой дивизии. Звание – техник-лейтенант, командовал хозяйственным взводом, беспартийный. Ранен 11 ноября 1943 г., очевидно, в боях за Житомир в ходе завершения Киевской наступательной операции. Через неделю скончался от ран. Похоронен на местном кладбище пос. Святошино (могила № 7, ряд 1, слева направо 2).

    Из ближайших родственников указана сестра Наталья, то есть, вероятно, ВД был холост. Сестра проживала по тому же адресу, по которому семья жила еще в 1917 г. 83 – туда и выслана «похоронка» № 257 от 18.11.1943.

    Однако наши рассуждения об ошибке в имени теряют смысл, так как нами обнаружена Учетно-послужная карточка выбывшего техника-лейтенанта, которого зовут Валериан Дмитриевич Бельгард:

    ID 70005696506
    Бельгард Валериан Дмитриевич
    Место рождения: Западная обл., г. Полоцк
    Дата и место призыва: 1931 г., Свердловский РВК, Моск. обл.,
    г. Москва, Свердловский р-н
    Место службы: 75 геодезич. отряд
    Воинское звание: техник-лейтенант
    Дата выбытия: 05.08.1943
    ЦАМО Шкаф:18 Ящик:16.

    Как видим, кроме звания и года рождения других совпадений с Валентином нет. Место службы и дата выбытия разнятся, но разницу в датах можно объяснить убытием в госпиталь и реальной смертью. Зато место рождения – Полоцк – хорошо согласуется с местом работы отца в Витебской губернии в 1901–1904 гг.

    Есть еще и карточка на Валериана Дмитриевича Бельгарда в Именных списках частей, где местом службы указан тот же 211 ап 23 сд , что и у Валентина. Таким образом, считаем имя Валентин ошибкой в записи об умерших в госпитале, как и место рождения. Но место и дату гибели для Валериана мы полагаем верными.

  • Дочь Дмитрия Валериановича.

    Про нее известно только, что во время войны она проживала в Москве по адресу Малая Никитская, 29–13 – в квартире, в которой семья жила еще в 1917 г. 83. Указана как ближайший родственник погибшего брата 82.

    Умерла в 1984 г. и похоронена вместе с отцом и матерью на Немецком кладбище в Москве 190.

  • Дочь Сергея Валериановича.

    Родилась в Москве. Крещена 10 июля в церкви Происхождения Честных Древ Животворящего Креста Господня 8-го гренадерского Московского полка. Восприемники: Эстляндский губернатор Алексей Валерианович Бельгард (дядя) жена генерал-майора София Владимировна Бельгард (жена дяди Николая Валериановича) 151.

  • Сын Сергея Валериановича.

    Родился в Москве. Крещен 9 января 1908 г. в церкви Происхождения Честных Древ Животворящего Креста Господня 8-го гренадерского Московского полка. Восприемники: потомственный дворянин Тверской губернии Владимир Дмитриев Бырдин?, отставной генерал-лейтенант Николай Валерианов Бельгард (дядя) и потомственная дворянка Любовь Владимировна Хитрово 152.

7 поколение

  • Дочь Алексея Алексеевича.

    «Была умной, волевой и храброй женщиной. Она помогала отцу в разведывательной деятельности против нацистов. В Лондоне служила секретаршей у дантиста, а также подрабатывала, расписывая платки – у нее были художественные способности» 78; 79.

    Умерла от туберкулеза 23, по другим сведениям – от рака 79.

    bg_22_TatianaAlx_tomb_400
    Могила Татьяны на Бромптонском кладбище, Лондон
    Фото julia&keld, 2008.
  • сержант армии США

    Сын Алексея Алексеевича.

    «Николай вскоре после смерти отца уехал в США, где, унаследовав семейные филологические способности, вступил в американскую армию как инструктор по иностранным языкам. И также по семейной традиции НА отправился сражаться с коммунистами в Корею.» 78 Служил в 23-м Пехотном полку 2-й Пехотной дивизии в звании сержанта. Награжден несколькими медалями за Корейскую войну.

    Погиб в бою 1 февраля 1951 г. По данным историка русской эмиграции Н.Е.Андреева, который был также близким знакомым матери НА, – «когда выносил из огня тяжело раненного товарища». Посмертно к медалям добавился орден Пурпурное Сердце.

    Через год после гибели – 25 января 1952 г. 79 на национальном кладбище в Бруно, Сан-Франциско, Калифорния (Golden Gate National Cemetery) состоялись похороны с воинскими почестями. На следующий день в Нью-Йоркской газете «Новое Русское Слово», № 14519, был напечатан некролог 80. Возможно ориентируясь на него, тот же Андреев ошибочно устанавливает год смерти – 1952, а дата «ок. 25 января» перекочевала в «Базу Данных» С.В.Волкова 81.

    bg_23_NicAlx_tomb
    Могила Николая на национальном кладбище в Бруно, Сан-Франциско, Калифорния, США
    Фото от Kathleen Clemence
  • консультант по управлению имуществом

    Михаил Алексеевич Бельгард / Michael Bellegarde
    Michael Bellegarde 02.10.2014, London (отсюда)

    Сын Алексея Алексеевича.

    Живет в Англии (Orford, Suffolk).

    Работал директором и консультантом по общественным связям в сфере управления имуществом.

    Был председателем Общества промышленных агентов (IASThe Industrial Agents Society)

    С 2009 г. на пенсии.

    Семья

    Ж: Sue (Сюзанна Анна).

    «I am writing this in Orford in Suffolk where I retired with Sue my wife of some 50 years.» – Michael Bellegarde, Letter to the These Are The Times, 2015

    Выйдя на пенсию, стала активным членом (Programme Secretary) Садоводческого клуба в Орфорде. В 2015 году выиграла местные соревнования садоводов.

    Д: Анна.

8 поколение

Источники по линии Бельгардов:

  1. Jean Pinasseau "L'émigration militaire: campagne de 1792: Volume 1" A. et J. Picard, 1957, С.100.
  2. Revue historique, Volume 302, Issues 3–4, С.871.
  3. Ken Alder "Engineering the Revolution: Arms and Enlightenment in France, 1763–1815" С.189.
  4. Краткий очерк жизни и деятельности генерал-лейтенанта К.А.Бельгарда // Русская Старина, т.103(1900): июль: С.139–151.
  5. Brian N. Morton, Donald с. Spinelli “Beaumarchais and the American Revolution”, Lexington Books, 2003, С.68–70, 74, 102.
  6. www.delanglais.fr/Peltier/html/montieu.html
  7. Memoirs Of The Court Of Marie Antoinette, Queen Of France Being the Historic Memoirs of Madam Campan, First Lady in Waiting to the Queen.
  8. Études historiques sur le Forez: Armorial et généalogies des familles qui se rattachent à l'histoire de Saint-Étienne ou aux chroniques des chateaux et des abbayes, Impr. de Montagny, 1854, p.418.
  9. Archives départementales de la Loire “Inventaire sommaire des Archives départementales antérieures à 1790” С.503, 504.
  10. Familie de Thomas de St.Laurent (ссылка устарела).
  11. L'Intermédiaire des chercheurs et curieux, Volume 28, 1908.
  12. С. Петербургский некрополь, II, С.152–153.
  13. Автобиографические воспоминания В.А. Бельгарда // Русская Старина, т.97(1899): январь: С.159–179; февраль: С.411–438.
  14. ЦГИА Ф.2 о.1 т.1 д.1976: Воспитательное общество благородных девиц (Смольный Институт). Об инспекторе вдове генерала-майора Наталье Карловне Бельгардт, 1823–1848.
  15. Русский биографический словарь: В 25 т. под наблюдением А. А. Половцова. 1896–1918.
  16. Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. – СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911–1915. – Т.4.
  17. Брокгауз и Ефрон: В 86 томах (82 т. и 4 доп – СПб.: 1890–1907.
  18. Тарле Е. В. Крымская война. Т. 1–2.
  19. РГИА Ф.1343 о.17 д.2604: Дело Правительствующего Сената Департамента Герольдии о дворянстве рода Бельгардов (Тульской губ.), 1856.
  20. Список генералам по старшинству на 1886 год. СПб, 1886/
  21. "Провинциальный некрополь" В.Кн. Н.М.Романова.
  22. Даргинская трагедия. 1845 год. Воспоминания участников Кавказской войны XIX века. СПб, 2001.
  23. Бельгард А.В. Воспоминания. М., 2009
  24. РГИА Ф.1343 о.17/1 д.2603: Тверское ДДС. Дело о дворянстве В.А.Бельгарда, 1853.
  25. О.Р.Фрейман: «Пажи за 185 лет (1721–1896). Биографии бывших пажей, с портретами» в.3.
  26. Алф. Указатель СПб 1854.
  27. Сообщено Ю.Ю. Синюгиным.
  28. Алфавитный указатель жителей Петербурга 1907 г. С.92.
  29. Придворный штат 1913.
  30. Павловский И. Ф. Полтавцы: Иерархи, государственные и общественные деятели и благотворители. Полтава, 1914. С.58–59.
  31. Д.А.Иваненко Записки и воспоминания 1888–1908 г.г..
  32. Короленко В.Г. Земли, земли! (Наблюдения, размышления, заметки).
  33. Письма Короленко Батюшкову, 152, 15 апреля 1902 г. Полтава.
  34. Рассказы о потомках А.С. Пушкина, Русаков В. М., Лениздат, 1992, С.164–166.
  35. Дворянский календарь: справочная родословная книга российского дворянства, т.2–3, ВИРД 1997.
  36. В.В.Лапин Дворянские роды Российской Империи: Князья, т.3, ИПК «Вести».
  37. Московская книга памяти, расстрельные списки
  38. Русская Императорская Армия: Бельгард В.К.
  39. wap.1914.borda.ru/...
  40. ЦГИА Ф.2 о.1 д.11714: София Карловна Бельгард, 1881.
  41. РГИА Ф.1343 о.35 д.1519: О дворянстве рода Бельгардов, 1893.
  42. Весь Петербург на 1905 г.
  43. Весь Петроград, 1917.
  44. Erik-Amburger-Datenbank: Ausländer im vorrevolutionären Russland.
  45. РГИА Ф.1349 о.6 д.530, Форм. списки чиновников учреждений Выборгской губ за 1802 г.
  46. ЦГИА Ф.2 о.1 д.8208: Личные дела Имп. Восп. Общ. благородных девиц, определенных 23.03.1862 г. пансионерками Государя Императора, Бельгардт Натальи Карловны и Прасковьи Карловны, 1859–1865.
  47. РГИА Ф.1349 о.6 д.1141: Формулярные списки чиновников канцелярии Министерства Финансов за 1846 г., И.М.Ореус.
  48. ЦГИА Ф.1409 о.9 д.13: Дело Собственной ЕИВ Канцелярии. Сенатор А.К.Бельгард, 1916 г.
  49. Из росписей Н.Ф.Иконникова, А.А.Сиверса и Н.Д.Плешко. Сведения из личного архива любезно предоставлены И.В.Сахаровым.
  50. По данным Петра Трефилова. См. на генеалогическом сайте Geni.
  51. Б.Ю.Иванов, А.А.Комзолова, И.С.Ряховская: Государственная дума Российской империи: 1906–1917 М., РОССПЭН, 2008. С.551.
  52. О.Новицкая, Л.Прокопенко: Завещание Клеопатры Михайловны Святополк-Мирской на сайте Мирский замок.
  53. Н.М.Усова: Письма из Мира 1920–1930-х годов (І часть).
  54. А.А.Васильев "Корпус принца Конде в Российской империи (1798–1799 гг.)", в сб. "Франция и Россия в начале XIX столетия". М.: ГИМ, 2004.
  55. Н.С.Голицыным «Всеобщая Военная История новых времен (1650–1791)» СПб, 1875.
  56. SHAT 4f7: [Bellegarde] «Observations sur la situation actuelle a Saint-Etienne», 8 September 1765. (SHAT – Service historique de l'armée de terre отдел в военном архиве Франции SHD – Service historique de la Défense). Ссылка дается по книге Кена Адлера 3.
  57. SHAT 4f7: Bellegarde «Mémoire», 1769. Ссылка дается по книге Кена Адлера 3.
  58. Bibliothèque Municipale de Saint-Etienne, #542: [H.-M. Bellegarde] «Mémoire à consulter» in [Carrier de Monthieu et al.], Mémoires à consulter pour le sieur de Monthieu, Entrepreneur de la Manufacture Royale des Armes à Saint-Etienne (Paris: Valleyre, 1773). Ссылка дается по книге Кена Адлера 3.
  59. «Travaux de l'Académie nationale de Reims», V.30. с.406,407.
  60. ЦГИА Ф. 5!5 о.1 д.3375: Дело правления СПб гор. кредитного общества по залогу имущества Гг. Булах и Полевой Спасской ч. 1 уч. №№ 43/67, 1874–1881.
  61. ЦГИА Ф.268 о.1 д.1158: Дело по опеке над малолетними детьми и имуществом умершего Генерал Лейтенанта Бельгарда Карла Александровича, 1871–1884.
  62. РГИА Ф.1405 о.517 д.790: Форм. список о службе Председателя Департамента Варшавской Судебной Палаты д.с.с. П.В.Болотникова, 1902.
  63. Список высшим чинам 1908 г. С.192.
  64. РГИА Ф.1343 о.48 д.818 л.27: Об усыновлении разными лицами детей, рожденных до брака. Софья Петровна Болотникова, 1902.
  65. «Высочайшие приказы о чинах военных» СПб 1870.
  66. «Воспоминания ротмистра Изюмского гусарского полка Андрея Николаевича фон Дитмара» // в сб. «Изюмцы в боях за Россию» сост. В.И.Алявдин, М.: АИРО-ХХ, 1997. С.28
  67. ЦГИА Ф.19 о.124 д.994: Метр. кн. Симеоновской ц. на Моховой ул. за 1867 г.
  68. РГИА Ф.1349 о.3 д.189: Форм список о службе Харьковского Вице-губернатора кол. сов. А.К.Бельгарда, 16.02.1894.
  69. РГИА Ф.1102 о.1 д.317: Имущественные документы на недвижимую собственность в Выборгской губ. А.К.Бельгард, 1901–1916.
  70. Louis-Pierre d'Hozier: «Armorial general ou registres de la Nobles de France de la France», T.3, Regisre II, Seconde Partie. Paris 1742.
  71. Rémy Démoly: «Dictionnaire historique, biographique et genealogique des anciennes familles de Franche-Comté» Liste "L-M".
  72. ЦГИА Ф.355 о.1 д.249 л.1: Совет Императорского Училища Правоведения. Дело Алексея Бельгарда, 1875–1876.
  73. Н.Л.Пашенный «Императорское Училище Правоведения и Правоведы в годы мира, войны и смуты», Изд. Комитета Правоведской Кассы, Мадрид, 1967.
  74. Мосолов А.А. При дворе последнего Российского Императора. М.,1993. С.156,253.
  75. РГИА Ф.1284 о.53 д.45: О назначении в звании камергера Высочайшего Двора, д.с.с. Бельгарда Начальником Главного Управления по делам печати, 1905.
  76. РГИА Ф.1405 о.544 д.948: Дело о службе сенатора Гофмейстера Высочайшего Двора Бельгарда.
  77. «Русская Военная Эмиграция 20-х — 40-х годов» Документы и материалы. Изд «Гея», М. 1998. Т. 1. Кн. 2 С. 461.
  78. Ю.Соловьёв «Новое о наследниках графа Алексея Константиновича Толстого». (Полный вариант статьи «Судьба наследников Красного Рога в Гражданскую войну и после нее» в сборнике «А.К.Толстой и русская культура: материалы межгосударственной научно-практической конференции, посвященной 190-летию со дня рождения поэта». Брянск, 2008. С.149–159.)
  79. Н.Е.Андреев «Памяти И.М.Бельгард (1904–1974)» // Русская мысль.1974, № 3010, 1 авг. С.8.
  80. Незабытые могилы. Российское зарубежье: некрологи 1917–1997. В 6 т. Сост. В.Н.Чуваков. Под ред. Е.В.Макаревич. М.,1999. Т.1. А-В С.264,265.
  81. «Дом русского зарубежья имени Александра Солженицына» Волков. Персоналии. База данных по Белому Движению.
  82. ЦАМО Ф.58 о.А-83627 д.4034. Запись 61990856 из Обобщенного банка данных «Мемориал».
  83. Справочники «Вся Москва», алфавитные указатели и памятные книги по Москве за различные годы.
  84. Труды ГИМ. Вып. 132. Эпоха 1812 года. Исследования. Источники. Историография. М., 2002. С 215. (ссылка приводится по книге Л.Ивченко «Повседневная жизнь русского офицера в эпоху 1812 года», Молодая Гвардия, 2008.)
  85. ЦГИА Ф.2 о.1 д.8401: Дело о воспитанницах Имп. ВОБД, определенных 08.10.1865 за № 5381 по Высочайшему повелению своекошными пенсионерками Натальи и Варвары Бельгард.
  86. ЦГИА Ф.535 о.1 д.94: Дело канцелярии Императорского Женского Патриотического Общества Дочери Ген. от Инфантерии Варвары Валериановны Бельгард, 1885–1918.
  87. Список генералам по старшинству 1.1.1905 г. С.1219.
  88. РГИА Ф.1284 о.73 д.92: Дело Деп-та об. Дел МВД о назначении усиленной пенсии Орловскому Вице-губернатору, Ген.-майору, Валериану Бельгарду, 1913 г.
  89. РГИА Ф.1349 о.1 д.307: Форм. списки (Коллекция) Бельбенко Н.И. – Бельмас С.Ф. Послужной список Вице Губернатора Тургайской обл. Полковника Валериана Валериановича Бельгарда, 1896.
  90. В.С.Брачев «Масоны и власть в России», ЭКСМО, 2003.
  91. ЦГИА Ф.355 о.1 д.251: Императорское Училище Правоведения. Аттестационная тетрадь воспитанника Бельгарда Сергея.
  92. РГИА Ф.1405, о. 544, д. 950: Дело о службе бывшего причисленного к Мин. Юстиции Сергея Бельгарда.
  93. М.Г.Николаев «Неизвестные судьбы госбанковцев 1920-х: директор иностранного отдела Госбанка СССР В.С.Коробков» // «Деньги и Кредит» 2013 № 7, С.59–67. № 8 С.82–87.
  94. «Глазами петроградского чиновника» (анонимный дневник 1917–1918) // Архив Славяно-балтийского университета в Осло (Норвегия). Публикация Б.Вайля и Е.-П.Нильсена. Нева. 1990. № 8–12.
  95. Джон Рид «Десять дней, которые потрясли мир». Гос. изд. политической литературы, М., 1957.
  96. С.И.Либерман «Дела и люди (На советской стройке)» New Democracy Books, New York, 1944.
  97. Справочник «Вся Москва» за различные годы.
  98. В.Л.Генис «Невозвращенцы 1920-х – начала 1930-х годов» // «Вопросы истории» 2000 № 1. С.46–63.
  99. Л.Б.Красин «Письма жене и детям (1917–1926)». Под ред. Ю.Г.Фельштинского, Г.И.Чернявского, Ф.Маркиз. Directmedia, 2014.
  100. Е.Г.Боннэр «Вольные заметки к родословной Андрея Сахарова», Изд. Права человека, 1996, С.147–150.
  101. О.В.Хлевнюк «Политбюро. Механизмы политической власти в 30-е годы» М. РОССПЭН, 1996.
  102. Письма И.В.Сталина В.М.Молотову. С.193, 194. (Ссылка из 93, 101).
  103. Расстрельные списки. Ваганьковское кладбище 1926–1936. См. также [37
  104. М.Г.Николаев «Дом Госбанка»: люди и судьбы // «Деньги и Кредит» 2014 № 7, С.71–76.
  105. М.Г.Николаев Разгром «вольных стрелков»: дело о «меньшевистской вредительской организации в Госбанке СССР» (1930–1931 гг.) // «Российская история» 2014 No 2 С.104–126.
  106. «Вчера на процессе». Известия 6 марта 1931 г., №64 (4271), С.4.
  107. А.Д.Сахаров «Воспоминания» в 2-х т. М.: Права человека, 1996.
  108. См., например, М.Я.Ларсонс (Лазерсон) «На советской службе Записки спеца» Париж 1930.
  109. ЦГИА Ф.19 о.127 д.130 л.87об: Метр. кн. ц. Рождества Иоанна Предтечи при 1-ом Кадетском корпусе за 1891 г.
  110. Список личного состава Министерства Финансов на 1917 год. Петроград, Изд. Редакции «Вестника Финансов».
  111. А.В.Бодров «Особенности военно-технического сотрудничества России и Италии в годы Первой мировой войны» // «Война и оружие. Новые исследования и материалы» Труды Пятой Международной научно-практической конференции 14–16 мая 2014 г., Ч. I. СПб ВИМАИВиВС 2014, С.229.
  112. В.В.Антонов. «Воскресенье» Мейера и «воскресники» Назарова. Духовные поиски петроградской интеллигенции 1920-х годов.// Невский архив: Историко-краеведческий сборник, Вып. IV / Сост. В.В.Антонов, А.В.Кобак. — СПб.: Изд-во Чернышева, 1999. С. 320.
  113. В.В.Головин. Соловецкий свидетель. Г.Г.Тайбалин и его поэма «Соловки» // Невский архив: Историко-краеведческий сборник, Вып. VII / Сост. В.В.Антонов, А.В.Кобак. — СПб.: Лики России, 2006. С. 523.
  114. ЦГА СПб Ф.Р-2033. О.1. Д.61: Ленпромстройбанк. Бельгард Валериан Валерианович 1927 г.
  115. Весь Ленинград. Адресная и справочная книга. 1934. Отд. XIV, с. 35.
  116. ЦА ФСБ Д.Р-27952: «Дело контр-рев. меньшевистской вредительской организации в Госбанке СССР» т.3.
  117. Dzieje I Liceum Ogólnokształcącego im. Adama Asnyka w Kaliszu. Период иностранного правления, 1830–1866.
  118. «Bitwy i potyczki 1863–1864 w woj. kaliskim», S.Zielińskiego, Rapperswil 1913.
  119. ЦГИА Ф.19 о.123 д.25 л.140: Метр. кн. Дрезденской Входоиерусалимской ц. за 1869 г. Акт о присоединении.
  120. ЦГИА Ф.114 о.1 д.3692: 1-ая мужская гимназия. Приходящий ученик Бельгард Владимир, 1871–1872.
  121. 1. О.А.Гоков «Российские офицеры и Персидская казачья бригада (1877 – 1894 гг.)» // Вісник Харківського національного університету імені В.Н. Каразіна. 2003. № 594. Історія. Вип. 35.
    2. О.А.Гоков Персидская казачья бригада под руководством В.К.Бельгарда (май 1893 – май 1894 гг.) // Харьковский Национальный Педагогический Университет им. Г.С.Сковороды, 2017.
  122. РГВИА Ф.446 д.47 л.122 (ссылка из 121).
  123. В.Рогвольд «Конница 1-й армии в Восточной Пруссии. (Август-сентябрь 1914 г.)» Л.-М., 1926, С.27.
  124. А.3.Грибов «Новороссийские Ея Императорского Высочества Великой Княгини Елены Владимировны Драгуны на службе Царю и Отечеству. 1914–1917 гг.» Париж, б/г.
  125. А.И.Рябинин «Конница 1-й армии в Восточной Пруссии в начале войны 1914 г.» // Часовой № 445, 1963 г.
  126. Затворницкий Н.М. «Указатель биографических сведений, архивных и литературных материалов, касающихся чинов общего состава по канцелярии Военного министерства с 1802 до 1902 г. включительно» СПб, 1909. (Столетие Военного министерства. Т. 3. Отд. 5.)
  127. А.Ф.Редигер «История моей жизни. Воспоминания военного министра. В двух томах.» М. Канон-пресс; Кучково поле, 1999. Гл.7 С.488–489.
  128. С.С.Булах «Сведения о предках Булахов», рукопись.
  129. РГИА Ф.577 о.22 д.3651: Главное Выкупное Учреждение МФ. Дело В.Л.Жемчужникова. Селения Анисимово, Ноколское и Игнатовское, 1866.
  130. ЦГИА Ф.268 о.1 д.1157: СПб Дворянская опека. Дело об опеке над несовершеннолетними детьми и домом в С.-Петербурге генерал-лейтенанта Е.А.Бельгарда, 1858–1860.
  131. ЦГИА Ф.19 О.128 Д.1834 Л.193: Метр. кн. Преображенский всей Гвардии собора за 1916 г.
  132. Адр. книга г. С.-Петербурга на 1901 г., ред. П.О.Яблонский, С.77.
  133. ЦГИА Ф.921 о.13 д.784: О разрешении на пристройку и надстройку во дворе наследников генерал-лейтенанта Бельгарда в 3 Адмиралтейской части (позднее Спасской), 1857–1858.
  134. РГИА Ф.1405 о.544 д.1641: Личные дела личного состава Министерства Юстиции, 1862–1918. Булах Ю.С.
  135. ЦГИА Ф.515 о.1 д.5925: О залоге имущества Ю.К.Сулимой-Самуйло, Ю.С.Булахом, В.П.Орловой, В.И.Кротовым по Забалканскому пр.,124, 1883–1916.
  136. ЦГИА Ф.513 о.102 д.6156: Чертежи дома на участке, принадлежавшем Ю.С.Булаху, П.В.Орловой, В.И.Кротову, наследникам Кротова по Забалканскому пр., 124. 1885–1914.
  137. ЦГИА Ф.513 о.141 д.112: Прошение Булаха о каменной постройке в 3-м участке Александро-Невской части по Забалканскому пр., 131, 1888.
  138. «…И вся жизнь» [Текст]: к столетию рождения Н.А.Булах / М.И.Булах // Язык и общество: диалог культур и традиций / М-во образования и науки РФ, Яросл. гос. пед. ун-т им. К.Д.Ушинского. «Чтения Ушинского», конф.; ред. М.С.Колесникова и др. Ярославль: Изд. ЯГПУ, 2006. Т.1.
  139. Алфавитный указатель жителей г. Москвы и ее пригородов «Вся Москва» за различные годы.
  140. ЦГИА Ф.19 о.124 д.994: Метр. кн. Симеоновской, что на Моховой ул. ц-ви за 1867 г.
  141. Придворный календарь на 1903 г.
  142. Список генералам по старшинству на 1913 г. Ч.3 С.78.
  143. Список генералам по старшинству, исправлен на 10 июля 1916 г. С.95.
  144. Алфавитные указатели жителей СПб, Петрограда за различные годы.
  145. И.В.Дацюк «А.А.Короленко. Дневник за 1928 год» // Изд. Пушкинского Дома, С.690 (примечание).
  146. Высочайшие приказы по Военному Ведомству (К № 875 «Разведчика»). С.357. 19 июля 1907 г.
  147. «Московский Некрополь» Т.1 (А-I) С.96 // Типография М.М.Стасюлевича. Вас. остр. 1907 г.
  148. РГИА Ф.1284 о.73 д.177: Дело Деп-та об. Дел МВД о назначении усиленной пенсии Орловскому Вице-губернатору, ген.-майору Валериану Бельгарду, 1907 г.
  149. Письма графа Аракчеева к Императору Александру I, с 1804-го по 1825-й год. // В книге М.И.Богдановича «История царствования императора Александра I и России в его время» т.6. 1871.
  150. ЦГИА Ф.19 о.123 д.31 л.60: Метр. кн. Посольской ц. в Париже за 1875 г. Свято-Троицкая Александро-Невская церковь, состоящая при Российско-Императорском Посольстве в Париже.
  151. ЦГИА Ф.19 о.128 д.70. л.18: Метр. кн. 8 гренадерского Моск. полка за 1903 г.
  152. ЦГИА Ф.19 о.128 д.1051 л.154: Метр. кн. 8 гренадерского Моск. полка за 1908 г.
  153. ЦГИА Ф.19 о.128 д.600 л.190: Метр. кн. 3 гренадерского Перновского полка за 1901 г.
  154. РГАЭ Ф.3270 о.4 д.2: Московская контора АРКОСа. Личный состав. Опросные листы сотрудников Российской торговой делегации в Лондоне. С.К. и А.Д. Бельгард. 10.05.1921.
  155. ЦГИА Ф.19 о.127 д.1100 л.330: Метр. кн. Георгиевской ц. при общине сестер милосердия на Выборгской стороне (Сампсониевская набережная, 1) на 1901 г.
  156. ЦГИА Ф.268 о.1 д.1156: Дело по опекунству над личностью и имуществом малолетнего сына генерал-лейтенанта Бельгарда Валериана Валериановича, 09.12.1916–19.09.1918.
  157. ЦГИА Ф.355 о.1 д.250: Совет Императорского Училища Правоведения. Дело Дмитрия Бельгарда, 1876–1885.
  158. РГИА Ф.1405 о.544 д.949: Дело члена Московского Окружного Суда Дмитрия Валериановича Бельгарда, 1886–1914.
  159. ГАТО Ф.645 о.1 д.6979: Тверское дворянское депутатское собрание. Формулярный список Д.В.Бельгарда, 1898.
  160. Чернопятов В.И. Дворянское сословие Тульской губ. т 4(13). 1910. С 3.
  161. РГАЭ Ф.870 о.242 д.3949: Личные дела Наркомата внешней торговли РСФСР. Российская торговая делегация в Лондоне. Бельгард С.К. 1920–1922.
  162. РГАЭ Ф.2324 о.21 д.1137: Госбанк СССР. Личные дела. С.К.Бельгард. 25.09.1922–18.08.1930.
  163. Secret Soldiers of the Revolution: Soviet Military Intelligence, 1918–1933 by Raymond W. Leonard. Greenwood Publishing Group, 1999. p.97.
  164. Г. М. Седова «У Казанского моста, в доме Бельгарда: последний адрес Н. Н. Ланской» // Пушкинский музеум: альманах. Вып. 7 /под ред. С. М. Некрасова, Г. М. Седовой. СПб.: Всероссийский музей А. С. Пушкина, 2015. С.118–125.
  165. «Журнал военных действий 3-го гусарского Елисаветградского полка с 18 июля 1914 года по 20 сентября 1914 г.»
  166. Высочайшие приказы. Янв-фев 1915. ВП 05.01.1915 С.8
  167. ЦВИА Д.137–339 л.317.
  168. ЦГИА Ф.19 о.128 д.1907 л.257: Метр. кн. ц. 119-го Коломенского пехотного полка. Об умерших за 1914–1916 гг.
  169. В.Гусев «Забытые солдаты 1914-го». Цикл статей. // Газета «Верный путь» муниципального образования «Правдинский район» Калининградской обл. 2014 г.: 25 апреля, 6, 16 и 23 мая, 20 июня, 18 июля, 1 и 15 августа. 2016 г.: 15 и 22 января, 12 февраля, 11 марта; 2017 г.: 10 февраля.
  170. «Реляции 30-й и 40-й пехотной дивизии 4-го армейского корпуса с 7 августа по 25 сентября 1914 г.». С.12, 13: Рапорт начальника 40-й пехотной дивизии командиру IV Армейского корпуса от 23 сентября 1914 г.
  171. Гулевич С. «История Лейб-гвардии Финляндского полка 1806–1906 гг. Часть третья» Экономическая Типо-литография/ СПб. 1906.
  172. ЦГИА Ф.347 О.1 Д.18 Л.13: Метр. кн. ц. Св. Екатерины за 1846 г.
  173. ЦГИА Ф.19 О.124 Д.685 Л.115: Метр. кн. Исаакиевского собора за 1846 г.
  174. ЦГИА Ф.2 О.1 Д.4346: Воспитательное общество благородных девиц и Александровский институт (Смольный институт). Дело о девице баронессе Валерии Эдуардовне Засс, 1842–1850 гг.
  175. ЦГА СПб Ф.Р-6143 О.1 Д.2065: Книга регистрации записи о смерти 1-й Городской район №3711 – №3810, 1918. Запись № 3737.
  176. ЦГА СПб Ф.Р-142 О.11 Д.215: Комиссариат Внутренних Дел Союза коммун Северной области (СКСО). Петроград. Иностранный отдел. Бельгард Софья Владимировна, 1918.
  177. ЦГИА Ф.19 О.128 Д.1362: Метр. кн. Спасо-Преображенского всей Гвардии собора, 1913.
  178. ЦГИА Ф.19 О.127 Д.365 Л.60: Метр. кн. Петропавловской при Коммерческом училище ц., 1895.
  179. ЦГИА Ф.19 О.127 Д.370 Л.9: Метр. кн. собора Спаса Нерукотворного образа в Зимнем дворце, 1894.
  180. ЦГА СПб Ф.Р-3121 О.1 Д.89: Политехнический институт. Бельгард Валериан Валерианович, 1918–1925.
  181. ЦГИА Ф.19 О.128 Д.407 Л.66: Метр. кн. Спасо-Преображенского всей Гвардии собора, 1897.
  182. РГИА Ф.1405 О.544 Д.1363: Дело бывшего председателя Вашавской судебной палаты Болотникова, 1908.
  183. ЦГА СПб Ф.Р-6143 О.1 Д.1202 Л.61: ЗАГС Петроградской. ст., 1919. Запись № 943.
  184. ЦГА СПб Ф.Р-6143 О.2 Д.186 Л.446: ЗАГС Выборгского р-на, 1921. Запись № 1945.
  185. ЦГИА Ф.19 О.122 Д.81 Л.17: Метр. кн. Казанского собора, 1854.
  186. М.М.Осоргин. Воспоминания, или Что я слышал, что я видел и что я делал в течение моей жизни, 1861—1920. — 2009.
  187. Журнал Министерства народного просвещения, том 346. Типография Императорской Академии наук, 1903. С.47.
  188. Русская Военная Эмиграция 20–40-х годов. Документы и материалы. Триада-Х, 2001. Т.2. С.300.
  189. В.Миллер «К императрице Александре Федоровне письмо Варвары Бельгард о получении денег на строительство школьной дачи. 1914 г.» / По страницам жизни и служения Святой Царской Семьи. (документы фондов Госархива РК, научной библиотеки “Таврика”), свидетельства очевидцев. / авт.-сост. Л.П.Миллер. – Симферополь. 2020. C.147–155.
  190. Из надписей на памятнике на Немецком кладбище в Москве по сообщению Александра Билибина.
  191. ГАРФ Ф.10035 Д.№ 5039–297–269–63. Следственное дело УКГБ по Москве и Московской области Мамонтова Михаила Владимировича. По сообщению Татьяны от 15.11.2020 в нашей Гостевой.
  192. Косик В.И. Русская Церковь в Югославии (20–40-е гг. XX века). – М.: Православный Свято-Тихоновский богословский институт, 2000. С. 251. Православная Русь. 1959. N 13. С. 9–10.
  193. ЦГА СПб Ф.Р‑70 О.1 Д.214: Междуведомственная комиссия по конфискации и ликвидации имущества при отделе управления Петроградского губернского Исполнительного Комитета Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. Петроград. Личное дело. Бельгард. (Надеждинская ул. 31, кв.6) 1919–1921.
  194. О.В.Новицкая «Изучение бальной культуры конца XIX – начала ХХ веков через призму эпистолярных источников» // Национальные культуры в межкультурной коммуникации : материалы V Междунар. науч.-практ. конф., Минск, 31 марта – 1 апр. 2020 г. / Белорус. гос. ун-т ; редкол.: И. В. Воробьёва (гл. ред.) [и др.]. – Минск : БГУ, 2020. – С. 284–290.
  195. Действия правительства. Журнал Правительствующего Сената, 1917: от 5-го и 17-го марта // Вестник Временного Правительства. Пг., 1917. №5 (51), 10 (23 марта), с. 1. и №10 (56), 16 (29 марта), с. 1.
  196. ЦГИА Ф.19 О.111 Д.214 Л.300: Метр. кн. ц. Вознесения Господня при Адмиралтейских слободах, 1825.
  197. РГИА Ф.384 О.7 Д.934: О пожаловании аренды генерал-лейтенанту Бельгарду, 1859–1860.
  198. ЦГИА Ф.19 О.126 Д.1374 Л.171: Метр. кн. Пантелеймоновской ц, 1895.
  199. РГИА Ф.596 О.1 Д.30: Петроградско-Тульский поземельный банк. О торгах на продажу имения, состоящего Московской губернии Дмитровского уезда при полусельце Князеве и Слободке, деревне Тихановке и других, принадлежащих ротмистру Николаю Карловичу Бельгардт, 1874.
  200. РГИА Ф.593 О.14 ДД.419–421: Государственный Дворянский Земельный банк МФ. О ссуде и перезалоге имения Бельгард Э.П. в Орловская губ., Дмитровский у., 1912, 1886; РГИА Ф.593 О.15 Д.3319: О ссуде Бельгард Е.П., 1916.
  201. ЦГИА Ф.19 О.125 Д.1031 Л.310: Метр. кн. ц. Иоанна Предтечи при 1 кадетском корпусе, 1888.
  202. ЦГИА Ф.19 О.127 Д.365: Метр. кн. Петропавловской при Коммерческом училище ц., 1895.
  203. РГИА Ф.592 О.43 Д.1656: Государственный Крестьянский Поземельный Банк МФ. Дело о покупке Банком имения Бельгард В.В. и М.В., 1907–1909.
  204. РГИА Ф.525 О.2 (217/2715) Д.178: Канцелярия императрицы Александры Федоровны. По ходатайству статс-дамы В.В.Бельгард о назначении ей пособия на лечение, 1914.
  205. ЦГИА Ф.19 О.124 Д.1022 Л.123: Метр. кн. ц. Свв. апп. Петра и Павла при Училище глухонемых, 1868.
  206. РГИА Ф.592 О.46 Д.203: Личные дела служащих Крестьянского поземельного банка Министерства финансов: Полевой Н.К.
  207. ЦГИА Ф.14 О.10 Д.145: Полевой Николай. Диссертация «О средствах предохранить деревья от гниения», 1855.
  208. ЦГИА Ф.19 О.127 Д.127 ЛЛ.15,117: Метр. кн. Исаакиевского собора, 1891.
  209. РГИА Ф.1289 О.4 Д.3791: Главное управление почт и телеграфов МВД. Личные дела. Полевого Николая Ксенофонтовича, о перемещении на службу в Главное управление почт и телеграфов, 1892–1913.
  210. Адрес-Календарь. Общая роспись начальствующих и прочих должностных лиц по всем управлениям в Российской Империи на 1901 г. Ч.1. С.147. / СПб. Сенатская тип. 1901.
  211. Ирина Бокова «Архив семьи Полевых в Иркутске» // Земля Иркутская № 1 (36) 2010. С.69–74.
  212. РГИА Ф.593 О.22 Д.798: Дело о выдаче ссуды Болотниковой П.К., 1903.
  213. Полевой Н. «Два года – 1864 и 1865, из истории крестьянского дела в Минской губ.» // Русская старина, 1910 Т.141 №1 С.47–68; №2 С.247–270; Т.142 №4 С.3–25.
  214. Полевой Н. «Устройство быта крестьян в царстве Польском Калишскою комиссиею по крестьянским делам в 1865—1870 г.» // Русская старина, 1914 Т.158 №5 С.248—304.
  215. РГИА Ф.1412 О.77 Д.261: Полевая Вера Александровна, вдова д.с.с. о пособии, 1916.
  216. РГИА Ф.1412 О.29 Д.56: Об узаконении детей генерал-майора Карла Бельгардта, 1864.
  217. ЦГИА Ф.19 О.127 Д.3717 Л.526: Метр. кн. ц. Исидора Юрьевского правосл. эстонского братства, 1918.
  218. Кузьмина И.А. О пребывании в Смольном институте сестер Фета // А. А. Фет: Материалы и исследования. К 200-летию со дня рождения поэта (1820—2020). IV / Отв. ред. Н. П. Генералова, В. А. Лукина. — СПб.: ООО «Издательство „Росток“», 2021.
  219. Фет А. Мои воспоминания. 1848—1889: В 2 ч. М., 1890. Ч.1. С.173. (Ссылка и сам отрывок приводятся из вышеозначенной статьи И.А.Кузьминой.
  220. Кузьмина И.А. Фет и его соседи Офросимовы // Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН. — 2013.
  221. К.Г. Игошин. Развитие боеприпасов отечественной полевой артиллерии в период наполеоновских войн // Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи. «Война и оружие». Труды Пятой Международной научно-практической конференции 14–16 мая 2014 года. Часть II. СПб. ВИМАИВиВС 2014. С. 205.
  222. Трубецкой Г. Н. Воспоминания русского дипломата / сост., вступит. ст., коммент. К. А. Залесского. — М: Издательство «Кучково поле», 2020. С.36.
  223. Новицкая, О. Анализ материалов частной переписки в аспекте профильных исследований в музее (из фондов музея «Замковый комплекс «Мир» / Новицкая Ольга // Мір на скрыжаванні нацыянальных культур: мінулае і сучаснасць: Матэрыялы навук.-­практ. Канф. (Мірскі замак, 19–20 верасня 2019 г.) / рэдкал.: А.Ч. Лойка [і інш.]. – Мір: Музей “Замкавы комплекс “Мір”, 2022. – С. 96–106.
  224. ЦГИА Ф.19 О.124 Д.750 Л.1095: Метр. кн. Предтеченской Каменноостровской ц., 1853.
  225. База данных Амбургера: Orraeus Johann Karl.
  226. ЦГИА Ф.19 О.124 Д.1137 Л.683: Метр. кн. Владимирской ц., 1872.
  227. ЦГИА Ф.19 О.124 Д.1236 Л.859: Метр. кн. Св. блгв. вел. кн. Александра Невского ц. при Исправительной тюрьме, 1876.
  228. ЦГИА Ф.2 О.1 Д.16871: Личные дела служащих и воспитанниц ВОБД. Личное дело Полевой Татьяны. 1907.
  229. ЦГИА Ф.2 О.1 Д.18433: Личные дела служащих и воспитанниц ВОБД. Личное дело Полевой Ольги, 1914–1917.
  230. ЦГИА Ф.1410 О.2 Д.19259: Петроград. Управление городских железных дорог. Полевой Николай Николаевич, 1916.
  231. ГАТО Ф.39 О.2 Д.214: Дело о внесении в родословную книгу дворян Тульской губернии Бельгарда Александра Карловича, 1879–1913.
  232. ЦГА СПб Ф.8674 О.1 Д.24: Переписка об обращении в начет неправильно выданных из средств Государственного Казначейства зарплату и квартирные деньги генералу Бельгарду, 1918.
  233. ЦГА Москвы Ф.203 О.776 Д.649 Л.133: Метр. кн. ц. св. Николая Чудотворца в Гнездниках, 1898.
  234. А.А.Бельгард «Алексеевское», «Винкельмансгоф» под ред. Гребнева Я.В. // из Русского архива Leeds University, UK.
  235. ЦГИА Ф.114 О.1 Д.11152: 1-ая Петроградская мужская гимназия. Бельгард Алексей. 1914–1916.
  236. В.Г.Орлов «Двойной агент. Записки русского контрразведчика» — М. Современник, 1998. — (Жестокий век: Разведчики и шпионы). Пер с англ., С Шульженко, / По изд. The secret dossier George G. Harrap & CO. LTD, London, W. С. 1932.
  237. Андреев Ник. Редкий юбилей // Русская мысль (Париж).1974, 28 марта, № 2992. С.8.
  238. Ю.Cоловьёв «Наследники Красного Рога» // Он-лайн журнал «Брянская Тема» 9 (59), 2012.
  239. Орехов В. Из недавнего прошлого (Отрывок из воспоминаний) // Часовой.№ 276 15 июля 1948. С.24.
  240. Орехов В. Из недавнего прошлого (Отрывок из воспоминаний). С дополнением. // Часовой № 565 (7), июль 1973.С.12, 13.
  241. С.Л.Войцеховский «Так было...» (окончание) // Часовой № 280 (11) декабрь 1948. С.22.
  242. Keith Jeffery. MI6: The History of the Secret Intelligence Service, 1909–1949. «MI6: The History of the Secret Intelligence Service, 1909–1949» Bloomsbury Publishing? London 2010.
  243. ЦГИА Ф.19 О.127 Д.2388 Л.803: Метр. кн. собора Воскресения.Христова всех учебных заведений (Смольный собор), 1910.
  244. Тотров Ю.Х. Английская разведка в России — М.;СПб.; Нестор-История, 2023.
  245. ЦГИА Ф.19 О.124 Д.1034 Л.91: Метр. кн. Александро-Невской ц. при Институте инженеров путей сообщения, 1868.
  246. ЦГИА Ф.19 О.126 Д.994 Л.71: Метр. кн. ц. Св. Павла исповедника лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка (г. Царское Село), 1873.
  247. Главное справочное бюро в Константинополе, 1920–1922 гг. : именные списки беженцев и чинов Русской Армии : Сборник документов. Выпуск 1 / Составитель А. В. Ефимов. — М. : Институт Наследия, 2022. С.295.
  248. РГИА Ф.525 О.2 216/2714 Д.318: Дело Канцелярии ЕВГ императрицы по ходатайству гофмейстера А.В.Бельгарда и супруги его о принятии в ведение Ея Величества построенной ими детской больницы. 1913.
  249. ГАТО Ф.3 О.11 Д.4353: Дело по обвинению землевладелицей Прасковьей Болотниковой священника церкви села Сретенское-Любашевка Ефремовского уезда Михаила Альбокринова в осквернении могилы ее отца, 1917–1918.
  250. ЦГИА Ф.19 О.127 Д.2251 Л.256: Метр. кн. Владимирской иконы Божией Матери при Придворных слободах, 1909.

последнее обновление 13.12.23 03:41